О том, что холод — это всего лишь стимул поддерживать себя.

Мария напивалась, я сама уже плыла, но сенсорную панель видела четко, да и мозги пока работали. В воображении плыли картинки с беловолосыми девочками, которым нельзя дать витаминку, которым нельзя в кино и даже парня поцеловать нельзя.

— Эта пленка… Х-ик. Холод — как пленка. Около пяти ангстрем — вокруг всего тела, искусс… ик … твенная оболочка. Понимаешь, после ра-радиации…

Да все я понимала. И даже верила — и в то, что рядом с Лиминалью изменяется напряженность реальности, и в то, что в изнанке надо делать поправки на присутствие Лиминали на борту. Не люблю физику, пьяна, потому и верю. Мария даже как-то объяснила, почему Рея может пить жидкости без антифриза. Объяснила — но я не запомнила, конечно.

— Они т-только в бою способны. И то. Не все! Рея вот даже в бою холодновата.

Борткомпьютер сдался и посчитал все так, как мне хотелось. Теперь можно и выпить по-людски. Корабль сжевал новую информацию, и на обзорные экраны, стряхнув цифры, снова вернулся космос.

— Да, а ты молодец, держишься, — вдруг сказала Мария, пьяно помахивая стаканом. Как она его не уронила — не представляю.

— Держусь, — согласилась я. — Я всегда держусь.

— И всегда за себя, — сказала порозовевшая докторша. — Пальчики послюнявила — и вперед, держаться.

— Но-но, — я потерла теплые щеки, хихикнула. — Давай без вот этого вот.

— Давай, — сказала Мария, подливая в полупустые стаканы. — Но она тебя сделала.

— Не страшно. Пока что.

— И еще она круче!

— Бесишь. Я вынесла двух баронианцев в экзоскелетах.

— С баронианцем ты сжульни-ик-чала.

Я отобрала у нее бутылку и налила себе выпивки.

— Раз жульничество ведет к победе — я за. Проигрывать и дохнуть в бою — это глупо и нечестно. Придумаю как — и с этим обормотом сжульничаю.

Мария вздохнула:

— Упрямая ты. Ик. Молодец. Мне самой Олега, что ли, в оборот взять?

Я поперхнулась, но колючую жидкость проглотила.

— Давай. Тебе понравится.

«Парень и подопытный в одном флаконе. Мечта», — добавила я про себя.

— Это ты в каком смысле его оцениваешь? — хихикнула Мария. — Успела с ним покувыркаться?

Я нахмурилась и задумалась.

— Скажем так. Мозги он мне оттрахал знатно, — я наконец подобрала выражения.

Как мне показалось, даже удачно. Мария задумалась на секунду и с хохотом сползла на сложенные на столе руки. Я проследила ее логику и вдруг поняла, что самой охота ржать. Организм, проснувшийся после кошмара, хотел жить и веселиться.

— А там война началась, — вдруг сообщила в пространство Карпцова.

Война. Да. Приграничный конфликт с участием двух тяжелых кораблей. Уничтоженная планета и линейный бой. К чему все это? Правильно, к войне. Я вздохнула: а мы вот сбежали, в корпоративные войнушки тут играемся. Всяких сверхлюдей воскрешаем, проблемы у нас какие-то, дрянь нам всякая снится.

Я развернула консоль и выбрала из возможных опций поиск новостей. Неподалеку оказался горнопромышленный ретранслятор, причем безо всякой защиты — я даже перепроверила дважды, думала, с пьяных глаз померещилась такая халатность.

Новостные каналы, развернувшиеся на инфопанелях, были разнообразны.

В Паалет опять пришла чума, туда отрядили эскадру медицинских судов и — на всякий случай — крейсер: Империи не нравились чумные бунты. Столица праздновала юбилей закона о свободе морали, дальше шла довольно веселая статистика. На окраинах снова появились пираты, и сектора бу-бу-бу и бла-бла объявлялись вне закона с повышенным уровнем безопасности. Я скроллила эту чушь, подбираясь к дну горячих сообщений.

Перед глазами стоял бой над уничтоженной человеческой планетой, которого попросту не было. И планеты тоже не было, и ударной эскадры «Голод».

Хорошая штука — новости. Порой можно узнать, что тебя не было и нет.

Олег отстрелялся на отлично. На пистолеты он больше не бросался, в грудь себя бить не стал — просто и без изысков изложил, как оно есть на самом деле. То есть, конечно, черт его знает, как все по правде, но своей версии он придерживался уверенно. А вот Дональд меня удивил: прямо в разгар исповеди мутного зазеркальца задал пару вопросов о «той стороне», и я мысленно поставила обычно легковерному обормоту ««А» с плюсом». Потому что так легко и ненавязчиво делать подножку — это клево, почти что мой уровень.

«Чертов макто, — думала я, щурясь от похмельной мигрени. —Чертова Мария».

Я посмотрела на Карпцову. Та тихонько сидела в углу и выглядела неплохо, хотя что взять с доктора? С другой стороны, полечилась она явно чем-то не тем: войны нет, на Паракаис, оказывается, никто не нападал, на корабле у нас мутант с бомбой в заднице, а она в пространство пялится, и лицо, как у статуи святого Ннувиана. Надо будет Марии потом напомнить, как она этого самого Дюпона соблазнять собиралась.

И вообще, мы с ней вчера так набрались и поднимали такие темы, что даже интересно, почему не переспали.

— Алекса, ты не видишь в нем угрозы?

О, это мне. Я потерла висок и подняла взгляд на Дональда.

— А что не ясно-то? Если бы он притащил какую-то дрянь с той стороны, мы бы сейчас не разговаривали. Ну а если ты о будущем… Знаешь, я вот завтра могу свихнуться или вспомнить о долге инквизитора. Вот это будет печальнее некуда. А уж что мы узнаем о твоих пяти годах — мне и представить страшно.

Я замолчала: что-то и так длинная фраза получилась. Мария блаженно безмолвствует, Олег убеждает всех, кроме малыша Донни, Алекса трендит не по делу.

Скверные приметы.

— Хорошо, допустим. Ты хотя бы уверена, что он не врет?

Я сделала вид, что пропустила это мимо ушей. Еще чего не хватало, по два раза повторять. К тому же сказать мне по правде и нечего: лицо не врет, но я ему на сто процентов не доверяю, и считайте это дрянной женской интуицией.

Схожу-ка я лучше посчитаю что-нибудь полезное.

— Ладно, вы тут решайте, а я пойду. У нас, если что, через час резня планируется.

«Телесфор» висел в астероидном поле, наглухо закутавшись в стелс-экран. Неподалеку устроились в засаде конкурирующие бриги из «Ост-Каптайнише Мануфактурен», и хитрых поганцев следовало незаметно обвесить кластерными бомбами, прежде чем рвануть в атаку.

Я зевала, сглатывала кислую вязкую слюну и вручную раздавала последовательности функций дронам-камикадзе и боевым дронам: не стоит полагаться на тараканьи мозги этих тварей. Противник может объесть тебе щиты, а эта братия с бодрыми песнями побежит таранить какой-нибудь самый безобидный из вражеских кораблей. Я улыбнулась, вспоминая: в корпоративном флоте мне довелось работать только раз, — было одно задание, — но анекдотов о тупой технике наслушалась на годы вперед.