Даша хохотала, танцевала и флиртовала с двумя геями (это выяснилось позже), а потом вдруг помрачнела и засобиралась к своему молодому человеку. Причем мириться она не хотела — ей почудилось, что он о чем-то там сказал с особенной, пренебрежительной интонацией, и вот именно сейчас стоило разрешить все сомнения.

На такси Даша добралась до Солнцево, но водитель что-то напутал и привез ее к стройке, которую можно было либо обойти по тропинке, либо еще часа два ездить вокруг на машине — у таксиста наметилась склонность все время поворачивать не туда.

И Даша пошла. Завидев то ли бомжей, то ли еще черт-те кого, она проломилась сквозь кусты, вляпалась в лужу и вышла на свет божий злая и на первый взгляд трезвая.

Даша знала код. Но дверь в квартиру долго не открывали, пока наконец не заскрежетали замки и на пороге не показалась разъяренная женщина лет пятидесяти. Мама.

Это было прозрение. Он живет с мамой?!

А строил из себя супермена! Видимо, в это время мать была на даче.

Она сказала, что Антона нет дома.

Денег у Даши не было.

Соображений, как добраться до дома, тоже.

Ни кафе. Ни ресторана. Ни клуба. Тишина.

До центра города Даша шла три часа, напевая: «Если есть в кармане пачка сигарет, значит, все не так уж плохо на сегодняшний день»…

На «Алексеевской» сигареты закончились. Даша ловила машину в надежде, что уж от «Проспекта Мира» до «Аэропорта» ее довезут, а там она как-нибудь выкрутится.

Но город умер. Ни одного человека. Пара грузовиков.

И вдруг к ней подкатил сверкающий новенький «Мерседес» с тонированными стеклами. От неожиданности — она уже собиралась умереть здесь — Даша испугалась. Мало ли что за ряха прячется за стеклом?

Но в машине сидел ее друг Андрей.

Он купил ей сигарет. Бросил машину у себя на Маросейке, и они пошли пить в «Пробку». «Пробка» была закрыта, так что они напились, сидя у него на балконе. Антон был стерт с жесткого диска.

Начался идиотский роман с Андреем, который потом окажется наркоманом и украдет у нее последние пятьдесят долларов, но сегодня это не имело значения — сегодня он был богатеньким мажором на папином «Мерседесе», с квартирой в центре и бутылкой текилы.

«Может, это и есть старость, когда замечаешь, что ошибки совершаешь по кругу?» — думала Даша, глядя на то, как пьяный в лоскуты Витя приближается к ее компании. К милой компании обычных людей — менеджеров, рекламистов, редакторов.

Она встретила Олю, знакомую из издательства, и прибилась к ее друзьям — надоели горячие творческие парни.

— Привет! — обрадовал всех Витя своим нежданным появлением. — Ну, мне стоит упомянуть, что ты не умеешь делать минет или все уже сами убедились в этом?

И тут Даша сорвалась. Она отвесила Вите такую оплеуху, что у него на лице остались багровые следы от ее пальцев, после чего схватила бутылку шампанского, разбила о барную стойку и заорала:

— Пошел вон!

Далее — немая сцена.

Менеджеры, рекламисты и редактор смотрели на нее, как на тигра, вкусившего человеческой крови.

Даша не знала, сколько времени прошло, она лишь смотрела, как к ним устремляются взявшиеся ниоткуда охранники, как пятятся назад ее новые знакомые, и вдруг увидела «розочку» в своей руке.

Осторожно положила «розочку» на стойку.

Откашлялась. Извинилась. И ушла в туалет, где горько рыдала, пока не пришла Оля, редактор.

— Даша! — позвала она. — Я знаю, ты здесь. Открой!

— Принеси мне выпить! — взвыла та. — Виски!

Оля принесла, и Даша впустила ее в кабинку.

— Я бездарная и тупая… — завывала Даша, растирая по лицу слезы и запивая горе виски. — Я останусь здесь жить!

Но Оля кое-как умыла ее, вывела на свежий воздух, посадила в такси.

— Спасибо тебе огромное! — Даша обняла девушку. — Преогромное! Оль! — окликнула она ее уже из машины. — А иди ко мне работать!

— Завтра поговорим, — усмехнулась Оля.

— Послушай, я пьяная, конечно, но все соображаю! Ты хотела бы или это значит «нет»?

— Надо подумать, но я не против, — сообщила Оля.

— Ты сделала меня счастливой! — Даша помахала рукой. — Пока-пока!

У нее был план. Лучший в мире. Вот так вот неожиданно явился — прямо сию секунду. А так всегда и бывает.

Даша дала таксисту на чай, поднялась к себе на этаж и обнаружила там Витю, который пил что-то темное из большого пивного стакана.

— Вот это да! — усмехнулась она.

— Приютишь? — спросил он.

— А что такое? Соскучился по паршивым минетам? — поддела его Даша. — Как ты вообще сюда попал?

— Петю помнишь? Соседа с пятого? Он пустил. Это кофе, — объяснил Витя, перехватив ее взгляд и взмахнув стаканом. — Купил в «Курвуазье».

— Заходи, подонок, — хмыкнула Даша.

Это был не мираж.

Даша видела собственную совесть — строгую дамочку вроде Алены Долецкой, только победнее одетую, в очках, разумеется, которая рвалась к ней сквозь толпу, подпрыгивала, беззвучно кричала — услышать что-либо в этом Вавилоне было просто невозможно, — потом махнула рукой, пожала плечами и отправилась к барной стойке — типа, если вас насилуют, расслабьтесь и получите удовольствие.

Совесть выпила, охнула и смирилась.

Победителей, конечно, судят — но потом, не сегодня.

А началось все с нелепого ток-шоу.

Жизнь наладилась.

Витя был под рукой и даже не очень много пил. Захар занимался своими делами и, кажется, снова женился на Оксане.

Они тихо-мирно перестали встречаться. Без предуведомлений, объяснительных записок и справок о состоянии здоровья.

И вот как-то раз Даша положила в тарелку спагетти с продуктами моря, включила телевизор, рассчитывая уставиться в какую-нибудь развлекательную передачу, и обнаружила в телевизоре Оксану.

Оксана неплохо выглядела — ей идет красный цвет — и только-только собиралась ответить на вопрос ведущей:

— Вы можете простить измену?

— Каждый решает за себя, — произнесла, выставив вперед подбородок, Оксана. — Но лично я думаю, что обидеться и уйти может каждая. Это легко. Но если человек тебе дорог, неужели ты отдашь его той, которая ничего не сделала для отношений — просто соблазнила его? Это поражение, а я лично не люблю сдаваться.

Тут появилась врезка — корреспондентка взволнованно рассказывала, как чуть меньше месяца назад разразился скандал: Дарья Аксенова… тыры — пыры…

Появилась Аня — подружка Оксаны, уже месяца три таранившая Дашу на предмет интервью, — и заявила, что многие знаменитости суть капризные детки, которые так и не могут повзрослеть: они застревают на этапе гормонального формирования личности (боже, что это значит?!) и не способны отвечать за свои поступки.