Казалось, что комната за плечами Мэри горит, погружённая то ли в закат, то ли в пожар.

– Что, чёрт возьми, происходит? – пробормотала Кора, стараясь подняться на ноги, сделавшиеся непослушными и ватными.

И – замерла.

На портрете больше не было Мэри. Вместо него – пустой проём, откуда тянуло горячим, раскалённым воздухом.

В пустой раме, как дверь, открылся Портал.

Интуиция просто надрывалась от крика: перед тобой точно не дорога в рай. Но ожидаемо и предсказуемо Кора к ней не прислушалась. Смысла в колебаниях и сомнениях она не видела. Отступать не имело смысла. Всё велось к тому, чтобы рано или поздно придётся спуститься по этой лестнице. Потому что именно лестница ждала её с той стороны портала. И она шагнула вперёд.

Лестница свивалась, как змея, кольцом, ввинчиваясь вглубь, уходя всё дальше и дальше.

Просто лестница.

Корнелия никогда не помнила за собой того, чтобы ступени её пугали. Как бы глубоко они не опускались или высоко не поднимались, рано или поздно обязательно будет последняя. И всё же сердце болезненно сжималось от страха. В воздухе тянуло гарью, пахло серой. Потом потянуло ветром, раскалённым, словно в самый жаркий июльский день перед грозой. Правда, в отличие от штормового порыва, в этом дуновении не было обещания разрядки для напряжения. Оно лишь нарастало.

На коже выступила испарина, пот бежал по лицу и по лбу.

Лестница остановила спуск, упершись в широкую металлическую дверь, запертую на широкие, массивные засовы. Корнелия поколебалась, стоит ли отпирать? Но как узнать, что за дверью, если не распахнуть её настежь?

Однако, если перед тобой дверь в ад торопиться явно не стоит.

«Это просто сон, – попыталась убедить себя Корнели, – Всего лишь видение».

Однако, её мать утонула в пруду. Мало ли, что грезилось ей в её видениях? Может, в своих грёзах она тоже какие-то странные книжки читала?

В дверь ударили словно тараном. С такой силой, что пространство вокруг загудело. Звук вышел оглушительным, неприятным, как гром в каньоне. Корнелия зажала уши руками, но это не помогало – звук не стихал. Судя по звуку, в дверь с той стороны ломилось нечто огромное и жуткое.

Паническая атака заставила Кору броситься обратно к лестнице и начать стремительный подъём. Она бежала со всех ног, спотыкаясь и удерживаясь за перила, пока не упёрлась в точно такую же дверь, как снизу, но и здесь с той стороны в неё так же билось невидимое нечто.

Словно все ступени вели в одно место, в одну точку.

Прижавшись спиной к стене, Корнелия обнаружила, что та горячая.

В дверь били и били со всей яростью. Внутренний голос уверенно говорил, что бежать вниз бесполезно: там будет тоже самое. И можно до бесконечности продолжать бегать сверху вниз и обратно, задыхаясь от подъёма и страха. А можно просто открыть. Ведь только в её разуме существует два выхода, на самом деле выход один.

И Корнелия решительно налегла на засов.

***

Стоило отпереть дверь как оглушительный звук стих на краткий миг, а потом её стремительно и резко распахнуло.

За дверью открывалось пространство, всё в алом, огненном мареве. Горячий ветер бил в лицо. Вокруг, насколько можно дотянуться взглядом, лежало нечто, похожее на раскалённую алую пустыню. Песок был повсюду: под ногами, вился в воздухе, заслонял небо. И что-то во всех этих переменчивых, неясных, раскалённых небесах и земле двигалось, как рыба двигается в тоще воды, неясной, размытой тенью.

А потом зазвучал этот звук. Пронзительный и тоскливый. В сто раз хуже смолкнувшего стука или волчьего воя. Нечто подобное издаёт разрушающийся, проседающий металл. Из песчаной бури и задувающего огненного смерча выступила тень, обретая очертания женской фигуры. Она брела, словно через силу, спотыкаясь, напоминая зомби из фильмов ужасов.

Сильный ветер трепал длинные юбки и волосы женщины, старался сбить с ног, но она упрямо продвигалась вперёд. И чем ближе она подходила, тем сильнее охватывал Кору ужас.

«Беги!!!», – кричал ей внутренний голос.

Но ноги словно приросли к земле. Кора никак не могла заставить себя сдвинуться с места. Она забилась, как птица, но тело её не слушалось, словно чужая воля держала на месте. Паника нарастала изнутри, словно давление. К счастью, в какой-то момент Коре всё же удалось вернуть контроль над ситуацией.

С трудом преодолевая удары ветра, задувающего с такой силой, что он практически обратился стеной, она, пусть медленно, но смогла вернуться к покинутому убежищу. Осталось только запереть дверь, но та отчаянно сопротивлялась.

Кора налегала изо всех сил. Дюйм за дюймом, ей всё же удалось сдвинуть дело с мёртвой точки – дверь потихоньку поддалась. В какой-то момент даже появилась надежда на то, что, хотя бы часть кошмара скроется за неуклюжей заслонкой, но в лучших традициях фильмов ужасов, между дверью и косяком вторглись ухватившиеся за края пальцы.

Корнелия напирала с одной стороны, а Мэри (отчего-то сомнений в том, что чудовище с той стороны является жуткой ведьмой из её рода, не оставляло ни на минуту) наваливалась с другой.

Как ни упиралась и не старалась Кора, Мэри оказалась сильнее. Именно за ней осталась победа в этом их своеобразном поединке.

Мэри остановилась на пороге, а потом перешагнула его, поднимая голову, чтобы Кора получила возможность увидеть её белое, мёртвое лицо с залитыми чернотой, лишёнными белков, глазами.

– Ну, здравствуй, дорогой потомок. Как долго я тебя ждала. Едва ли не потеряла надежду на нашу с тобой встречу.

Голос Мэри звучал со зловещим спокойствием.

Если до прозвучавших слов у Коры была надежда найти в Мэри союзника и покровителя, то в этот самый момент пришло осознание: Мэри не была и никогда не станет ей другом. И родственных чувств ведьма к праправнучке не испытывает. Корнелия для Мэри лишь средство для достижения целей, которые сама Кора осознаёт весьма смутно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты долго шла ко мне, но всё же ты здесь. Приветствую тебя.

– Я бы сказала тебе: убирайся к чёрту, дорогая бабушка, но сдаётся мне мы обе к нему попали.