– За симпатичную – отдельное спасибо. С учётом моего внешнего вида. Надеюсь, что в твоей комнате, как и в моей, есть отдельная ванная?

– Если бы не было ванной, меня бы здесь тоже не было. Всё к вашим услугам.

– Спасибо. Да, ещё…

– Весь к твоим услугам.

– Не одолжишь мне одну из своих рубашек?

– Твоя комната рядом с моей, если забыла. Я могу…

Он снова смолк на полуслове, едва взглянув на Кору.

– Конечно, бери. Хоть дюжину. Можешь воспользоваться банным халатом. Он на дверном крючке.

– Спасибо!

Истинным наслаждением было стянуть с себя вонючие тряпки. Что там такого в этом бассейне, если вода воняет мертвецами? Может, они там, на дне, трупы прячут?

Кора с остервенением тёрла себя мочалкой и вылила на волосы едва ли не половину шампуня. От него шёл тот же запах, что она несколько раз улавливала от волос Коула.

Думы о Коуле согревали душу так же, как горячая вода – тело. Всего неделю назад она даже не подозревала о его существовании. А потом мысль о том, что её придётся выйти замуж за развращённого маменькиного сынка, которому можно всё, что угодно, вызывала в ней гнев и отвращение. А сейчас… что она чувствует к нему сейчас? Пожалуй, она бы без сомнений согласилась впустить Коула в свою жизнь, если бы только была уверена, что ему этого хочется. Мысли о меркантильности парня перестали тяготить. Коул скорее женился бы на ней, чтобы от него отстали и не досаждали ему, чем из истинного расчёта поживиться.

Нужно было выбираться из ванной. Не хорошо быть эгоисткой. Нужно оставить и ему немного горячей воды.

Кора заколебалась, взяв мокрые тряпки. Белье было испорчено, и думать о том, чтобы натянуть трусики на себя было противно. Ладно, банный халат закрывает её от затылка до пят. Продержится до утра. Поколебавшись мгновение, она завернула белье в ночнушку и бросила всё в корзину для стирки. Конечно, прислуга примется сплетничать; слухи о том, что её одежду нашли в комнате Коула достигнет слуха Дориана и Сибил. Ну, и пусть! Может быть, так даже лучше.

От мысли о том, что Дориан узнает об их с Коулом интрижке, Кора испытала удовлетворение. Даже если это всего лишь заденет непомерно раздутое самолюбие Дориана, не затронув его чувства – и то хорошо. Ему и это будет полезно.

Кора заглянула в квадратное тусклое зеркало, висевшее над раковиной. Выглядела она не то, чтобы хорошо, но с учётом всего случившегося вполне сносно. Тонкие черты лица, фарфорово-белая, кукольная кожа. Пухлые губы, тёмные выразительные брови над яркими, синими глазами, в оправе тёмных, сейчас мокрых, как у русалки, волос. Такую внешность, когда тебе немного за двадцать, сложно испортить бессонными ночами, пороками, избыточными возлияниями или кошмарами.

Кора вышла, наконец, из ванной:

– Твоя очередь, – улыбнулась она Коулу.

Окинув её взглядом, он улыбнулся в ответ:

– С лёгким паром. И – мой халат тебе к лицу.

– Спасибо, что одолжил, – смущённо проговорила Кора.

– Носи на здоровье; столько, сколько нужно. И да, моей кроватью можешь пользоваться как своей. Возражать не стану.

– Я так и думала.

– Ладно. Мой черёд. Пойду, смою с себя остатки мерзкой жижи. Располагайся, спи. Не жди меня.

Кора кивнула и, дождавшись, пока Коул скрылся за дверью ванной, подошла к его кровати. Та была уже разобрана и постель явно указывала на то, что в ней спали и покинули её быстро и неожиданно.

Вроде бы ничего необыкновенного? Кровать – как кровать, постель – как постель; так почему сердце ускорилось и биение его указывало на волнение.

Кора осторожно прилегла на подушку. Наволочка пахла смесью кондиционера и шампуня, за которыми угадывался лёгкий шлейф лосьона, которым пользовался Коул. Вроде бы ничего сексуального и необычного? Почему же она чувствует себя так напряжённо? Ей бы думать не об упругих мышцах пресса Коула, а о явившейся Мэри, её обещаниях и угрозах.

Ладно, если расслабиться, может быть, удастся уснуть до того, как Коул выйдет из ванной? Просто провалиться в сон.

Но вот фигня! Расслабиться не получалось. Все время перед глазами мелькала то широкая белозубая улыбка, то непослушные чёрные вихры, обрамляющие чуть продолговатое лицо с яркими, обжигающими, «южными» глазами, под взглядом которых вскипала кровь и учащался пульс; чуть выпирающие углы скул и тень, запавшая под ними – впадины щёк. А о мягких пухлых губах вспоминать и вовсе не стоит. Как и о длинных, как у женщины, чутких пальцах.

На всякий случай, от греха подальше, Кора перевернулась на левый бок, в то время как Коул, даже вздумай он лечь на кровать (а где ему ещё спать, спрашивается?), остался бы за её спиной. А между ними ещё и валик из одеяла. И её сладкий сон. Который словно нарочно совершенно испарился, хотя, по идее, она должна была бы после случившегося вырубиться, как рубильник.

Кора не слышала, как отворилась дверь, но всё же твёрдо знала, в какой момент это произошло. Неуловимое движение воздуха в комнате. Шаги у Коула тоже лёгкие – но она чувствовала, как он передвигается по комнате и в тот момент, когда она почувствовала, что он рядом, кровать дрогнула под телом. По лёгким иголкам, заколовшим кожу, Кора поняла, что их разделяет несколько дюймов.

– Ты спишь? – услышала она его шёпот.

Отвечать ему она не собиралась. Кора была полна намерений притвориться спящей, раз уж уснуть на самом деле не получилось. Но вместо того, чтобы следовать благим намерениям, она перевернулась на спину и поглядела на Коула:

– Нет.

– Почему? – с лёгкой усмешкой проговорил он, легко проведя пальцем по спинке её носа, скользнув его кончиком по её полуоткрывшимся губам, задержавшись у шеи, на которой принялся медленно, легко и задумчиво рисовать абстрактные, невидимые узоры.

Кора замерла, чувствуя, как тело становится тяжелее, чем обычно и в тоже время напрягается, превращаясь в один нерв. Ей не хотелось, чтобы он чувствовал, как ускоряется её пульс, как учащается дыхание. И в тоже время она понимала, что ничего из этого не остаётся для него скрытым.

– Не получается заснуть, – тихо выдохнула она. – Возможно, потому что здесь слишком светло?

– Конечно, – кивнул он, пододвигаясь ближе. – Всё дело в том, что здесь слишком светло. Но ведь можно задёрнуть шторы?

– Это что-то изменит?

Коул навис над ней, опираясь на руки. Чёрные глаза глядели привычно жарко, но в этот раз взгляд его словно бы стал тяжелее. Он давил на неё, как… мысли спутались и сравнений не осталось.

– Боюсь, что нет, – выдохнул Коул.

Руки его согнулись в локтях, и Кора ощутила на себе гибкий, горячий вес его тела, накрывшего её сверху, прижимающего к кровати. Губы Коула нашли её рот, Кора смогла убедиться, что ожидания её не обманули – мягкие, жаркие, жадные и умелые, они дарили ей самые сладкие поцелуи в её жизни. По крайней мере до сих пор ни с кем другим так приятно Коре целоваться не было.