Алдари сглотнула, тронутая силой его взгляда, его обещанием.

– Спасибо.

Может, ей и следовало отдернуть руку, избежав интимного жеста, но она не хотела. Лучше она просто закончит рассказ и оставит его отдыхать.

– Как я уже говорила, мне кажется, что с этим зельем что-то не так. Что это именно оно испорчено или отравлено… Я отхлебнула совсем чуть-чуть, но до сих пор испытываю некоторый дискомфорт. Вы же выпили много и испытываете сильный дискомфорт. Тели не стала пить, и с ней все в порядке. Попросите проверить других эльфов, которые были ранены и которых лечил ваш лекарь. Как они себя чувствуют?

Алдари не видела, чтобы они пили зелье, пока она была в палатке.

– Думаете, меня отравил Мевлет?

– Не знаю, зачем он это сделал. Но, возможно, есть некто, кто не хочет, чтобы вы преуспели в своей миссии? Его могли подкупить. А может, это был несчастный случай.

Алдари пожала плечами, не решаясь никого обвинять в попытке убийства Хока. Особенно тех, с кем Хок предположительно работал в течение многих лет. Какой вообще был в этом смысл? Если бы зелье дал Сетвик, она бы так не сомневалась. Но лекарь? Тот, кто посвятил всю жизнь лечению других? Это казалось невозможным.

– Может, оно испортилось или что-то в этом роде?

– Маловероятно. – Хок поднял палец и позвал охранника.

Один из стражей сунул голову внутрь. Тели так и стояла там, скрестив руки на груди. Она заглянула внутрь и хмуро посмотрела на Алдари.

Пока Хок и охранник обменивались репликами на эльфийском, Тели одними губами произнесла что-то вроде: «Что ты делаешь?», указывая взглядом на Алдари, которая сидела на краю кровати.

Алдари закатила глаза и одними губами произнесла: «Все в порядке», прежде чем охранник убрал голову и снова закрыл дверь.

– Он передаст сообщение главе Королевской гвардии, – сказал Хок. – Они найдут Мевлета и допросят его.

– А ваши люди умеют использовать магию, чтобы определить, кто говорит правду, а кто лжет? – спросила Алдари, но потом вспомнила, что он рассказывал ей, что эльфам приходится подавлять свои магические способности.

Она взглянула на браслет у него на руке, отметив, что его не сняли вместе с остальной одеждой.

– Возможно, у короля есть такое магическое устройство, но я не уверен. Поскольку мы не можем высвободить свою силу и создавать новые устройства, все, что у нас есть, – это груда магических артефактов былых времен.

– Понятно, – сказала Алдари, стараясь подавить гримасу недовольства.

В конечном итоге это будет ее слово против слова лекаря – эльфа, которому доверяли наемники и остальной народ, тогда как ей не доверял никто, кроме Хока. Она даже не знала, почему он доверял ей. Учитывая, что они должны были быть врагами, он не должен был ей доверять.

– Вы до сих пор неважно себя чувствуете? – мягко спросил Хок, глядя на Алдари, и его большой палец коснулся тыльной стороны ее ладони.

– Да, периодически болит, приступами, то здесь, то там, – пробормотала она, снова думая, что ей следует отдернуть руку, но эти легкие прикосновения вызывали приятное покалывание в руке и во всем теле. Ей пришлось бороться с желанием придвинуться ближе и, может, даже погладить его по лицу и сказать, как она рада, что он выжил.

– Я уже больше часа не бегала в туалет, так что можно надеяться, что мне уже лучше.

Наверное, это было не самой подходящей темой для обсуждения с мужчиной, который гладит ей руку, но он только снова улыбнулся ей своей сонной улыбкой.

– Думаю, это хорошо. Хотя туалеты у нас чудесные. Гораздо лучше, чем просто сидеть в лесу на корточках.

– Чудесные? По-моему, в нашем купольном доме он довольно обычный.

– Вы активировали растения? Женщины их обожают.

– Активировать растения?

Она помнила, что у них в комнате есть растения, горшок рядом с уборной, а еще виноградные лозы, растущие вдоль стены. Но всего этого на территории крепости было полно, поэтому ничего особенного она про них не подумала.

– Попросите охранника, он покажет, как это сделать. Они наполняют комнату приятными ароматами. Такое нравится даже мужчинам, особенно если они отравились и испытывают дискомфорт в нижних отделах, – скривил он рот.

Алдари покачала головой, сомневаясь, что Хок говорит серьезно. Возможно, он просто одурманен лекарствами. Но спрашивать одного из суровых охранников, как активировать растения в туалете, она точно не собиралась.

– Я очень вам признателен, – мягко проговорил Хок, сжимая ее руку.

– М-м? Ой, я хотела сказать спасибо. Но за что?

Обычно Алдари не путала слова в разговорах с мужчинами, но и они обычно при этом не гладили ей руку.

– Вы помогаете мне почти все время с тех пор, как мы вас похитили. Как я вас похитил. Вы защищали меня в повозке, когда я был слишком слаб, чтобы поднять собственный меч и вступить в бой. Но я видел вас. И… вы могли ударить меня, когда меня схватил змей, но не ударили. Вы поили меня и ухаживали за мной. Не думаю, что заслуживаю всей этой заботы с вашей стороны. – Он поднес ее руку ко рту и поцеловал костяшки пальцев.

Это был совсем не эротический поцелуй, но по телу у нее снова пробежало приятное покалывание, и ей захотелось улечься рядом с ним, обнять его обеими руками и, может быть, даже поцеловать. Не руки, а в щеку. Или… в губы?

Алдари сглотнула, понимая, что она должна встать с кровати и отойти на приличное расстояние, но ее тело всячески сопротивлялось. Во всяком случае, она поймала себя на том, что наклонилась к нему еще ближе.

– Я понимаю, что у вас есть долг и что вы должны исполнить его, – сказал Хок, опуская ее руку себе на грудь – голую грудь, – и что помощь, которую вы мне оказываете, противоречит тому, что вы должны сделать ради своего народа. Вы готовы отказаться от своего счастья и, возможно, от свободы, от всего, что вам знакомо, чтобы помочь своему королевству. Я это понимаю.

Не доверяя собственному голосу, Алдари только кивнула. Она знала, что он это понимает. Может, он и простой наемник, но взял на себя эту обязанность ради своей страны, независимо от того, одобрят ли они его подход к решению проблемы или нет. Он рисковал жизнью и едва не умер, потому что хотел им помочь.

– Я понимаю, – повторил он, – но… Мне бы хотелось, чтобы вы не были помолвлены с другим мужчиной. Я вдруг обнаружил, что… дорожу вами больше, чем следовало бы.

Ее пронзила теплая дрожь, и она не знала,