– Ладно, мы идём.

Нас разъединили, а в дверь раздался протяжный звонок, потом ещё один, затем кто-то начал трезвонить без перерыва, словно прислушивался к комбинации трелей и находил в этом некое изощрённое удовольствие.

– Что это такое? – Я обернулся к Жене и Наташе, обхватив руками Людмилу и прижав к себе.

– Мы не знаем. Но, пожалуй, подоспели на выручку вовремя?

– Да, несомненно. Понятно, что эта чертовщина опять как-то связана с нашими друзьями. Могли Борис и Вера Павловна так повлиять на всех жильцов дома?

– Вряд ли – это отняло бы слишком много сил, а у них их и так осталось мало.

– Но вы же сами говорили, что их можно пополнить с тёмной стороны Трюфельного холма. И, в отличие от вас, им прямой путь именно к этому.

– Нет, они уже живы… – отрицательно покачала головой Женя. – И, думаю, такой номер здесь не пройдёт.

– Тогда как всё это объяснить?

В дверь что-то гулко ударилось, и Людмила вздрогнула:

– Они там что, хотят высадить дверь?

Я аккуратно приблизился к глазку и увидел, что напротив стоит всего лишь охранник с продолжающим истекать кровью лицом, а остальные люди всё так же бессмысленно бродят по площадке и лестницам. Гость какое-то время просто стоял, покачиваясь, потом дико и как-то истерично расхохотался, приблизился и, словно зная, что я смотрю на него, завопил:

– Двое спрятались! У вас гости!

А потом снова рассмеялся и начал шаркать, ударяясь лицом в дверь, отчего глазок начал быстро замазываться разводами крови. На фоне освещения коридора она выглядела какой-то неестественной – светло-коричневой и слишком блёклой. Или здесь снова срабатывают стереотипы, заложенные фильмами, где всё смотрится фальшиво, но неизменно зрелищно?

– Всем быть рядом со мной, – твёрдо сказал я, разворачиваясь и поднимая револьвер. – Возможно, у нас кто-то прячется!

Людмила, не шелохнувшись, осталась рядом со мной, а Женя и Наташа медленно разошлись по комнатам, видимо, желая принять максимально деятельное участие в поисках. Они неторопливо ходили кругами, заглядывали под мебель и, наконец, открыв шкаф, обнаружили там девочку лет семи, висящую на руках на перекладине и прячущуюся за норковой шубкой.

– Эй, ты кто? – спросил я, приблизившись и аккуратно разгребая в стороны вещи. – Не бойся, мы тебя не обидим.

Девочка как-то нервно улыбалась и поглядывала в разные стороны, кажется, едва сдерживая смех, а потом неожиданно быстро спрыгнула на пол и, тоненько хихикая, стремительно спряталась под кроватью. Не знаю, как остальных, а меня пробрал по спине озноб, живо напомнив ощущения от просмотра в далёком детстве первой части фильма «Зловещие мертвецы». Несмотря на незамысловатый и даже во многом комичный сюжет, там на меня самое сильное впечатление произвёл тогда именно хохот одержимых духами зла людей.

– Не нравится мне это. Мы можем убрать отсюда эту гостью? – прерывающимся голосом спросила Людмила.

Девочка же, словно затеяв с нами интересную игру, некоторое время побыв под кроватью, перекатилась и побежала на кухню, где спряталась за холодильником.

– Я нашёл тебя. Теперь мне водить! – раздался голос из прихожей, и, оглянувшись, мы увидели коротко стриженного мальчика лет девяти, который, судя по всему, выбрался из тумбы с обувью и торопливо отпирал дверь.

– Нет, стой! – выкрикнул я и побежал туда, чуть не упав, так как девочка неожиданно шустро метнулась мне под ноги, пытаясь, видимо, опередить. И в самом деле, она оказалась у двери быстрее меня, та распахнулась, и к нам буквально ввалился охранник, распластавшись на полу. Ругая про себя медлительность Носатого, который сейчас оказался бы весьма кстати, я попытался схватить детей, но те, взявшись за руки, с громким смехом сами убежали в коридор. Где же носит этих чёртовых бандитов? Охранник продолжал дёргаться на полу, кажется, не осознавая, что он уже не стоит, а лежит.

– Давай поскорее выпихнем его отсюда, – обратился я к застывшей в нескольких шагах Людмиле. – Помоги, пожалуйста.

Мы схватились за форменную рубашку, которая затрещала по швам, и с трудом выкатили тело в коридор, с замиранием сердца ожидая, что сейчас в распахнутую дверь ворвётся целая толпа этих странных людей. Но те, судя по звукам, продолжали бродить где-то по лестницам, снова не проявляя к нам никакого интереса.

– Всё, запираемся. Надеюсь, больше у нас никого нет! – резюмировал я, закрывая дверь и с облегчением прислоняясь к прохладной стене. – А мы всё-таки популярны…

Я выдавил из себя нервный смешок, и тут раздался пронзительный звонок. Посмотрев на дисплей зажатого в руке телефона, я с облегчением увидел, что это Носатый.

– Ну, наконец-то. Что происходит?

В трубке повисла гулкая тишина, и я мог различить только прерывистое тяжёлое дыхание.

– Да, слушаю. Ты где?

Раздался дикий хохот, очень похожий на всё то, что мне приходилось наблюдать в последнее время. Я торопливо нажал кнопку сброса вызова и посмотрел на Людмилу.

– Ну, что там?

– Похоже, наша охрана тоже слегка того…

Я неуверенно покрутил пальцем у виска и задумался. Что же теперь делать? Похоже, мы стали здесь пленниками чего-то необъяснимого, и те, кто мог бы нас хотя бы отсюда вывести, видимо, стали частью всего происходящего. Конечно, можно попробовать выбраться самим, но будет ли разумно потратить на это последние силы Жени и Наташи, которые могут ещё очень пригодиться? Особенно, учитывая, что Борис и Вера Павловна всё ещё находятся где-то на свободе, а вполне возможно, как раз ожидают нас прямо у входа. Можно просто сидеть и ждать, но, помимо сошедших с ума соседей, я продолжал всё сильнее ощущать какую-то давящую ауру, начинающую всё гуще заполнять окружающее пространство. Удастся ли её безболезненно выдержать или мы вскоре станем такими же странными и пошагаем в ногу со всеми? И как это может повлиять на Женю и Наташу? Не хотелось бы, чтобы наши единственные защитницы, способные противостоять практически всему, оказались в другом «лагере».

– И что же нам делать? – всхлипнула Людмила.

– Пока не знаю. Давайте все вместе подумаем…

– Может быть, позвонить моему отчиму? Он пришлёт кого-нибудь ещё?

Наташа выступила вперёд и тряхнула волосами, выглядящими почему-то грязными.

– Ага, чтобы новые вооружённые люди присоединились к толпе этих безумцев? – грустно усмехнулся я. – Не думаю, что это хорошая идея.

– Тогда что же?

Женя обняла Людмилу и стала поглаживать её плечи:

– Мы выберемся, не надо так переживать.

Тут раздался какой-то неуместно-торжественный и очень учтивый стук в дверь. И прямо сквозь мягкую обивку двери в прихожую шагнул незнакомец. Он был высок, лыс, с переливающимся золотом пенсне на носу. Несмотря на опрятный вид, гость выглядел так, словно вышел из какого-то пожарища, со следами копоти и неясным ощущением распространяемого знания и какой-то древности, что ли. Точнее я не мог определить свои ощущения, но у такого человека, несомненно, хотелось спросить о самом главном, волнующем и важном, чтобы получить, если и не прямой ответ, то намёк – в каком направлении действовать. Наверное, он сейчас и будет истиной, как говорится, в последней инстанции.