Но Эмма не далась.

– Пусть все смотрят! – заявила она матери. – Увидят своими глазами то, что он сделал с моим платьем! После того, что произошло, он должен немедленно на мне жениться!

На это Артур Маркли спокойным голосом подтвердил, что он отнюдь не против брака. Губы Эммы растянулись в довольной улыбке, в толпе снова принялись оживленно дискутировать, но тут Исайя Воллес вскинул руку, требуя тишины.

Он явно собирался сказать что-то важное.

Кашлянув, глава банковского дома заговорил. Правда, все о том же – о чести и достоинстве, а также о том, насколько Воллесы ценят свое и чужое доброе имя и как близки им семейные ценности.

В этот самый момент мне стало не до Воллесов, потому что я заметила, как, рассекая толпу, в мою сторону двигался Кристиан Кроули. Машинально отметила, что сразу и не разобрать, что за костюм герцог выбрал на сегодняшний маскарад, – но мне показалось, что он был в образе Демона Полуночи, одного из мифологических персонажей, тоже доставшихся Элирии от алгунов.

Черная одежда герцога отливала золотом, с чем резко контрастировала красная обивка его плаща. Кристиан Кроули возвышался над толпой, уверенно шагая в мою сторону, и на миг мне захотелось, чтобы все эти люди… куда-то исчезли, оставив нас с ним одних.

Но я тут же опомнилась, одернула себя. Повернула голову, решив не смотреть на герцога. Подумала, что если он захочет ко мне подойти, то сделает это без помощи моего гипнотизирующего взгляда.

– Мы все здесь стали свидетелями того, – тем временем вещал Исайя Воллес, – что мой племянник не удержал себя в руках. Но стоит ли так сильно его в этом винить, если его поступку можно найти оправдание? Его толкнули на подобное молодость и горячая любовь к леди Ратфорт!

– Так и есть, – спокойно согласился с дядей Артур Маркли. – Клянусь, моя любовь к леди Ратфорт не знает границ!

Губы Эммы еще сильнее расплылись в улыбке.

– Что же вы раньше мне об этом не сказали?! – довольным голосом отозвалась кузина. – Я ведь тоже… Тоже люблю вас, мой дорогой Артур!

На этот раз напускной лонширский акцент окончательно исчез из ее голоса, и, кажется, лорд Маркли нахмурился.

– Как я уже говорил, – продолжал Исайя Воллес, – мой племянник берет на себя ответственность за произошедшее. Но и я чувствую за собой определенную вину, потому что с раннего детства воспитывал Артура как своего сына. Вы же знаете, что моя младшая сестра быстро овдовела, но так и не утешилась в новом браке, поэтому я заменил ему отца… И я, как его названый отец, настаиваю на том, чтобы свадьба с леди Ратфорт состоялась в самые кратчайшие сроки!

– Я согласна! – со счастливым видом подтвердила Эмма, и Артур Маркли тоже не стал протестовать.

– К тому же Банковский Дом Воллесов подарит им на свадьбу сто тысяч… – забубнил Воллес, но окончание фразы заглушил радостный визг Эммы, кинувшейся в объятия Доротеи Ратфорт, все еще с недовольным видом смотревшей на Артура Маркли.

Тетушка, отстранив Эмму, повернула голову и уставилась на своего мужа.

– Дорогой, я думаю, что тебе тоже стоит что-то сказать по этому поводу! – намекнула ему, и дядя Катберт кашлянул, прочищая горло.

– Так дела не делаются! – возвестил он. – Непорядок! Даже если ваш племянник и исправит то, что он натворил, репутация Ратфортов все равно пострадала…

– Поэтому, чтобы загладить нашу вину перед Ратфортами, мы вполовину уменьшаем сумму вашего долга перед нашим банковским домом, – возвестил Исайя Воллес.

Толпа снова загудела, а кто-то рядом со мной посетовал на то, что у него нет дочери, достигшей брачного возраста, иначе он бы лично отправил ее на тот злополучный балкон.

– К тому же, – продолжал Исайя, – помимо солидной суммы на свадьбу, Банковский Дом Воллесов дарит молодоженам имение в Корвеншире, где, я надеюсь, Артур и Агата Ратфорт проведут свой медовый месяц…

– Но я никакая не Агата! – обиженным голосом произнесла кузина. – Я – Эмма Ратфорт! – после чего подняла вуаль и сняла маску.

В этот самый момент я почувствовала прикосновение – на мою руку легла теплая и уверенная мужская ладонь. К тому же до моих ноздрей донесся терпкий запах парфюма – герцог Эрволд стоял рядом со мной.

– Держитесь! – сочувственным голосом произнес он. – Довольно неприятно, но скоро это закончится.

– Со мной все в порядке, – отозвалась я, да и довольную Эмму, судя по всему, жалеть было не из-за чего.

Наоборот, кузина выглядела как счастливый победитель в спорном состязании за право выйти замуж первой, хотя никто с ней в этом не соревноваться.

Зато с Воллесами творилось нечто непонятное.

– Эмма?! – неверяще выдохнул Артур Маркли. – Но как Эммв?! Почему Эмма?! Каким образом?..

На Маркли было страшно посмотреть – он переменился в лице, затем пошатнулся, побледнев настолько, что сравнялся цветом со стеной в доме Корнвеев.

– Леди Агата Ратфорт здесь, со мной, – раздался спокойный голос герцога.

Толпа подалась в стороны, и мы предстали перед остальным.

Впрочем, куда больше странной реакции Артура Маркли меня взволновало то, что Исайя Воллес покраснел, затем затрясся, принявшись хватать воздух раскрытым ртом. Дрожащими руками он шарил по своей груди, явно пытаясь сорвать с шеи платок, чтобы добраться до пуговиц на белоснежной сорочке.

– Кажется, его сейчас разобьет удар! – воскликнула я. Повернулась к герцогу: – О, Боги! Милорд, сделайте же что-нибудь!..

– Так сколько вы нам дадите? – с деловым видом поинтересовалась у Исайи Воллеса Эмма, нисколько не замечая, что тот едва держится на ногах. – Думаю, сумму подарка стоит удвоить. Вы от этого нисколько не обеднеете, дядя Исайя, а нам с Артуром будет приятно!

Тут не выдержала даже тетушка.

– Эмма, сейчас же прекрати! – зашипела она на дочь.

– Идиот! – захрипел Исайя, к которому, расталкивая людей, спешил герцог. Кажется, банкир обращался к своему племяннику. – Ты полнейший идиот! Как ты мог их перепутать?!

– Дядюшка… Дядя! – бормотал Артур. – Я не понимаю!.. Не знаю, как такое вышло!

Тут Исайя стал заваливаться набок, но его все-таки успели поймать и уложить на пол. Кристиан Кроули был уже рядом – приказал позвать доктора или найти того, кто силен в медицине, заявив, что попробует замедлить приступ с помощью магии.

Артур Маркли топтался рядом с совершенно убитым видом, а тетушке все-таки удалось увести Эмму.

Во всем этом хаосе оставался неподвижным лишь один дядя, но, подозреваю, только потому, что его внутреннее состояние походило на соляной столб.

– Тетя, – кинулась я к Доротее Ратфорт, ведущей по проходу упирающуюся Эмму, – вам нужна помощь?

– Нет, Агата! – покачала она головой. – Мы с Эммой незамедлительно уезжаем домой.