– Но с чего Вениамин решил, что назначат его? Ведь еще до появления приказа о его назначении он уже вел себя с удивительной наглостью.

Инна Карловна как-то по-особенному тонко улыбнулась:

– Кто-то распустил слухи о его скором назначении.

Кто-то! И кто же это сделал? Это должен был быть кто-то, чье слово было бы веским. Человек, занимающий в музее не последнее место. И одновременно имеющий к Вене какие-то свои претензии. И тут Ксюшу озарило. Она подошла к Инне Карловне и показала ей фотографию, найденную в старом альбоме на квартире Кристины. На фотографии молодой человек, подозрительно похожий на Вениамина, фривольно обнимал дочь Инны Карловны.

И Ксюша спросила у своей начальницы:

– Это все из-за Алексы, да?

Инна Карловна вздрогнула и со страхом взглянула на Ксюшу:

– Молчите! Умоляю! Никому не слова! Никто не должен знать!

– Я все понимаю, – едва слышно прошептала Ксюша. – Вы хотели отомстить Вене за то, что он бросил вашу дочь, да?

– Да! Да, моя девочка так страдала! И когда этот мерзавец появился у нас в музее, я поняла: вот он шанс, которого я так долго ждала! Я стала потихоньку подготавливать почву для своего отмщения. То одному, то другому сотруднику я в приватной беседе признавалась, что Иван Петрович подумывает уйти на более спокойную должность и что на его место назначат нового человека. И даже более того, этот человек уже работает у нас в музее, чтобы изнутри изучить всю нашу жизнь. И дальше я прозрачно намекала, что человек этот появился у нас совсем недавно. Что это совсем молодой человек.

– И что зовут его Вениамин!

– Этого я не говорила. Выводы все сделали сами. Андрей первым заговорил, что его приятель будет нашим новым директором. И челноки интриги засновали! Я была уверена, что амбиции Вени не позволят ему задуматься, а достоин ли он такой высокой должности. Он сразу же счел, что именно он ее и достоин. Ходил гордый, как павлин. Он сразу воспринял эти слухи как нечто вполне закономерное. У него даже мысли не появилось, что тут что-то не то.

– А у остальных?

– Признаюсь, я не ожидала такого дружного предательства коллектива. Когда я распускала этот нелепый слух о назначении Вени на должность нашего директора, то опасалась, что люди могут мне не поверить. Ну в самом деле, кто он такой? Ни опыта, ни знаний, ни стремления что-то узнать у Вени не было и в помине. Одно лишь голое самолюбие. Но как ни странно, ему удалось убедить окружающих в том, что он что-то такое собой представляет. И тем занятней было наблюдать, как все эти люди заискивали перед человеком, который ровным счетом ничего не значил.

– Это было довольно жестоко.

– Я так и хотела. Вениамин заслуживал этого.

То-то родители Вени были в шоке от назначения сына на пост директора! Когда Ксюша разговаривала с матерью Вени, та несколько раз повторила, что они никак не ожидали такого быстрого взлета карьеры своего сына. И особенно подчеркнула женщина, что никаких связей в министерстве у них нет. Некому было там похлопотать за Веню. Да никто и не хлопотал, как теперь выясняется.

– И когда же Веня узнал о том, что стал жертвой вашей мистификации?

– Он так и не узнал, – помрачнела Инна Карловна. – Увы, он погиб раньше, чем я успела в полной мере насладиться своим триумфом над ним.

– Но зато с остальными сотрудниками у вас все получилось наилучшим образом. Как только все узнали, что Веня погиб и власть снова в ваших руках, к вам на поклон побежал весь коллектив.

– Да, это было занятно. Но мне нужен был один Веня. Ради того, чтобы растоптать его непомерное самомнение, я затевала всю эту инсценировку.

– Вы хотели его уничтожить.

– Я хотела морально его подавить. Хотела дать ему почувствовать, каково это – высоко летать. И затем я желала уронить его ниже некуда.

– Но его смерти вы не желали?

– О нет! – Инна Карловна снова вздрогнула. – Когда я узнала, что Веню убили, то в первую очередь подумала: а кто мог это сделать? И почему? А вдруг его убили, потому что он со многими поссорился? Тогда получается, что косвенно я имею отношение к его убийству.

– Не терзайте себя, дорогая. – И Глеб Михайлович галантно взял за руку свою старую подругу. – Вы не виноваты. Если бы Вениамин вел себя более порядочно и благоразумно, никто бы его не убил. Но ему нравилось причинять людям боль, нравилось унижать нас. И знаете, я даже доволен, что Зинаида натравила своего племянника и заставила Георгия расправиться с Вениамином.

– Глеб! Что вы говорите?

– Да, да! Я считаю, что она сделала, по крайней мере, одно полезное и значительное для всех нас дело.

– Нельзя оправдывать убийство человека, пусть даже такого неприятного, каким был Вениамин.

Вопрос был животрепещущим. И в кабинете тут же поднялся хор голосов, отстаивающих самые разные мнения.

Но поспорить толком и со вкусом они не сумели. Их спор остановил Нарышкин.

– С этим мы разобрались, – произнес он громко и решительно. – Очень хорошо. Тайна назначения Вениамина на пост директора раскрыта. Теперь поговорим о другой нашей жертве, поговорим о племяннике Зинаиды Никитичны – Георгии.

– А что про него говорить? Он помогал тетке красть из фондов. И он же убил Веню. Ясно, тетка его науськала. У Георгия самого ума бы не хватило такую аферу столько лет подряд крутить. Он бы не стал осторожничать, мигом себя выдал.

– И выдал, – кивнул Нарышкин. – Все те предметы, которые попали на «черный» рынок, – это была доля Георгия. Свою часть Зинаида Никитична берегла и не трогала.

– Но зачем она это делала? Из-за денег?

– Денег у Зинаиды Никитичны и так было предостаточно. Родители оставили ей целое состояние в золоте и ювелирных украшениях. Сама Зинаида Никитична очень ловко распорядилась оставленным ей наследством: что-то из драгоценностей продала, деньги удачно вложила. И еще в мутные девяностые сумела сколотить себе состояние, которое с годами лишь преумножала. Так что сейчас она очень богатая женщина.

– Тогда зачем она стала красть из фондов?

– Дело в том, что Зинаида Никитична считает себя одним из потомков великого фельдмаршала. Где-то в десятом колене ветви ее генеалогического древа и впрямь пересекались с древом Суворовых. Но такое случалось сплошь и рядом, учитывая, что жениться дворяне предпочитали на своей ровне. Все приличные фамилии так или иначе состояли в родстве. Но нашей Зинаиде Никитичне эта идея ударила в голову. Она решила, что имеет больше прав владеть этими вещами, чем музей.

– Вот негодная!

– Она подучила своего племянника, как им осуществить кражи. И вечно нуждающийся в деньгах Георгий охотно пошел на поводу у тетки. Какое-то время все шло хорошо. Георгий крал, тетушка «скупала» у него украденное. Но затем Георгий решил, что тетушка платит ему за добычу до обидного мало. Наверное, так оно и было, учитывая скаредность Зинаиды Никитичны. И Георгий без особого труда нашел других перекупщиков, людей, которые платили ему куда больше, чем жадная тетка.