– А ты ей в этом помешала. Ты же ее спугнула. Она поняла, что кто-то за ней следит, и потому побоялась лезть в свой тайник.

– Да там, в подвале, уже и духа моего не было. Я такого стрекача задала…

– Но она этого не знала. Решила, что безопасней будет отложить посещение тайника до другого раза.

Кристина переводила взгляд с одного на другого.

И наконец ревниво спросила:

– Так что? Мне рассказывать дальше?

– Рассказывай.

– Так вот, на следующий день я на работу не вышла. Мы с Артуриком хорошо развлеклись, не до работы мне было. И Зинаиду я тоже выбросила из головы. Но на другой день она мне сама позвонила. Я к выступлению в ДК готовилась, не до нее мне было. Но она сказала, что дело очень срочное и важное. На миллион, так она и сказала. Я пыталась отнекиваться, но она так просила… В общем, я сказала Гарику, чтобы он меня прикрыл. Что если меня будут спрашивать, чтобы он всем говорил, что видел меня вот тут буквально минуту назад.

Так вот почему Гарик водил Ксюшу кругами! Теперь Ксюше стало ясно, что произошло в ДК. Влюбленный в Кристину молодой человек хотел услужить ей во что бы то ни стало. И, приняв Ксюшу за того, кого имела в виду Кристина, прося ее отмазать, с радостью взялся водить Ксюшу за нос.

– Можешь радоваться, Гарик твою просьбу не забыл.

– Еще бы ему забыть. Он же влюблен в меня без памяти. Даже замуж предлагает за него выйти.

– Так и шла бы.

– Раньше не собиралась, а теперь даже не знаю. Может, еще и схожу. Как-то у меня от этого удара все в голове переместилось. Что раньше важным казалось, теперь кажется сущей ерундой. И наоборот.

– А что с Зинаидой Никитичной-то?

– Ну, что с ней… Она по телефону мне сказала, чтобы я никому не говорила, что она тут. Сказала, что специально ради встречи со мной ушла с работы в разгар рабочего дня. Что будет ждать меня неподалеку от ДК во дворе. И ждала.

– В детском домике-беседке.

– Точно. Там меня и нашли. В общем, мы и поговорить с ней толком не успели. Она уже в домике сидела. И мне сказала, залезай ко мне. Я полезла и тут же получила чем-то тяжелым по голове.

– Она огрела тебя чугунным ядром с нашей выставки.

– Да ты что! – рассмеялась Кристина. – Вот шустрая бабка! Знаете, а я ей даже благодарна. Если бы не она, я бы никогда не научилась черное от белого отличать. Артурик таким милым и заботливым казался! А узнал, что я в больнице, и носа не кажет. И звонить не звонит. А Гарик наоборот. Только узнал, что я в больницу угодила, тут же примчался. У дверей операционной сидел. Вчера два раза прибегал. И сегодня обещал.

Не успела Кристина договорить эту фразу, как в дверях появился высокий молодой человек. Ксюша с трудом узнала в нем того самого Гарика. Без грима и сценического костюма он казался куда проще и, как ни странно, привлекательней. Увидев в палате посторонних, Гарик сперва замер. А затем бросился к Кристине, словно намереваясь защитить ее от всех злодеев, которые только могут проявить свой интерес к его любимой женщине:

– Кристина, с тобой все в порядке?

– Со мной да. А с тобой? Почему ты заставляешь меня ждать тебя столько времени?

– Да где же? Я за соком бегал. Как ты просила.

– Купил?

– Купил.

– Гранатовый?

– Нет, ты же просила банановый с киви. Все магазины обегал, пока нашел.

– Опоздал! Теперь я хочу гранатовый. С лимоном!

Голос Кристины звучал капризно, но смотрела она на Гарика ласково. И тот млел от счастья.

– Пойдем, – шепнул Нарышкин на ухо девушке. – Мне кажется, мы тут лишние.

Он пожелал Кристине скорейшего выздоровления. Прибавил, что они ждут ее обратно на работу. И произнес еще несколько дежурных фраз, которые мог бы произнести начальник, явившийся проведать своего заболевшего подчиненного.

И когда они вышли на улицу, Ксюша спросила:

– Скажи, как получилось, что ты оказался в кабинете у Вени? О чем вы с ним говорили?

– Мы с ним немного поспорили о том, как должна быть организована в дальнейшем работа в музее. Боюсь, что мы несколько увлеклись. Уходя, я даже забыл в кабинете свой диктофон.

– А о чем же вы так яростно спорили?

– Он почему-то возомнил себя новым директором музея. Теперь-то я понимаю почему. А тогда решил, что бедняге просто пришла в голову какая– то блажь. Разумеется, я пытался его разубедить. Показал свои документы. Объяснил, что я был бы совершенно точно в курсе, если бы на эту должность назначили его. Он сначала как-то огорчился, потом начал скандалить, затем совершенно сдулся и велел мне убираться. Я и убрался, забыв свой диктофон.

– Но коды для сигнализации ты все-таки от Вени получил? А как же твои планы ограбить наш музей?

– Ограбить?

– Ты планировал проникнуть в музей и вынести те экспонаты, которые считал фальшивками. Наверное, на досуге ты собирался отдать их экспертам, чтобы удостовериться, что твои подозрения правомочны.

– Ты все это откуда знаешь?

Нарышкин был поражен. А Ксюша в ответ таинственно улыбнулась: мол, есть свои секреты.

– Ты поистине удивительная девушка. Да, была у меня такая безумная идея. Но, к счастью, обошлось без греха. Мы поговорили со старшими товарищами, они дали мне разрешение до вступления мной в должность директора филиала немного побыть председателем ревизионной комиссии, чтобы учесть все факты возможных хищений из фондов музея.

– Как-как ты сказал?

– Факты хищений.

– Нет, ты что-то про должность директора говорил!

– Ах, прости, я тебе разве еще не сказал?

– О чем?

– Позволь представиться, Петр Нарышкин, с сегодняшнего дня директор вашего музея.

Какое-то время Ксения смотрела на него, широко распахнув глаза.

– Ты? Так это ты наш новый молодой директор?

– А что тебя так удивляет? Или я не гожусь?

– Годишься! Именно ты и годишься. Просто я… Это все так удивительно!

И внезапно Ксюша расхохоталась.

– Что с тобой?

– Я теперь понимаю, почему, когда ты назвался Вене, тот так сильно скуксился. Он-то считал, что директором назначили его. И вдруг заявляешься ты со всеми своими документами, и оказывается, что директор – это совсем другой человек.

– Да, боюсь, что последние его минуты на земле были отравлены пониманием того, что кто-то его здорово провел.

В это время у Ксюши зазвонил телефон. Она взглянула на экран. Номер был незнаком.

– Ответь, – посоветовал ей Нарышкин.

И Ксюша послушно поднесла трубку к уху.