Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крут поддержал Сытника.
— Смоленск нужно брать. Прав Сытник. Одних норманн для этого будет маловато. Что бы показать свою силу, необходимо собирать все дружины и садить их на корабли.
Олег внимательно слушал воеводу.
— Где мы возьмём столько кораблей?
— Соберём всё, что есть в Изборске и у нас. Починим старые и достроим новые. Десятка два кораблей мы наберём.
К разговору присоединился Следак.
— На сколько я знаю, Смоленск хорошо защищён со всех сторон. Стены вала высокие и каменные, и на эти стены кривичи могут выставить более тысячи воинов. Город можно будет взять, только напав внезапно. Однако внезапно напасть на город, у нас не получится. Ловать не подходит к Смоленску, значит, до города дружины нужно будет вести пешком, либо перетаскивать свои корабли по суше до Днепра. Пока мы это будем делать, они успеют подготовиться и укрепить город.
— Дело говоришь. — Олег на миг задумался, потом с улыбкой на лице, ответил:
— По суше мы не пойдём, а поплывём по Днепру — так будет быстрее. Что касается внезапности, то корабли мы перетаскивать не будем, а поставим их на колёса и поднимем паруса. При встречном ветре, да по ровной степи, они пойдут быстрее, чем по воде. Вот тебе и ответ на твой вопрос.
Крут удивился такому способу, о котором ещё ни чего не слышал.
— Как такое возможно, что бы корабли сами по земле шли? Я такого не слышал.
— Сами, не сами, но тащить их по суше на колёсах, да ещё и при встречном ветре, будет сподручнее. К Смоленску мы подойдём неожиданно. Свои корабли пустим первыми, а норманны пойдут чуть сзади. Заранее пугать их не будем. Пусть видят, что Новгород силён союзом с северным народом. Это будет для них поводом задуматься.
За столом дружно заспорили о таком методе внезапности, но Олег поднял вверх руку, прекращая не нужные споры.
— Это не обсуждается. Другого пути у нас нет, разве, что приделать к кораблям крылья и полететь по воздуху, как птицы.
На него все смотрели, как на вспышку молнии — и страшно, и непонятно. Споры за столом улеглись, и Олег продолжил:
— Со Смоленском всё понятно. Как быть теперь с Киевом?
Олег опять с надеждой посмотрел на Сытника.
— Чего молчишь, купец — светлая твоя голова? Говори, не томи людей.
Сытник почесал затылок.
— Кажется, у нас в тёмной сидит Сигурд?
Он вопросительно глянул на Крута. Тот пожал плечами.
— Сидит. Ну и что с того? Завтра на кол посажу этого предателя.
— Не спеши. Сигурда нужно будет отпустить.
Крут вскочил на ноги.
— Да ты в уме? Как его можно отпускать? Он же тебя сам чуть не убил?
Олег остановил Крута поднятой рукой.
— Погоди воевода, пусть дальше говорит.
Сытник продолжил:
— Сигурду нужно помочь убежать. И сделать это нужно, как можно правдоподобней, что бы он поверил, что убежал сам и ни кто ему в этом не помог. Перед этим, ему нужно будет услышать, что норманнские корабли уже подошли к Изборску и осадили город.
Олег внимательно его слушал, но всё ещё не понимая, только пожимал плечами.
— Зачем всё это? Что ты удумал?
Сытник улыбнулся.
— Всё просто. Дир должен поверить в то, что норманны начали с нами войну.
— Зачем?
— Затем, что норманнские корабли, вскорости, подойдут и к самому Киеву.
Олег на какое-то время задумался, потом все увидели, как блеснули его глаза.
— А ты хитёр Сытник. Я тебя понял. Ну, что ж задумка не плоха. Главное, что можно будет обойтись и без лишней крови.
Ни чего пока не понимая, все остальные вопросительно смотрели на Сытника и Олега. Тот в свою очередь, как-то особенно взглянул на руриковского купца.
— Я в тебе не сомневался. Спасибо, брат за такую мысль. Считай, что ты спас от смерти не одну сотню человек.
Сытник с удивлением отреагировал на слово «брат» и посмотрел прямо князю в глаза. В этих глазах он увидел гораздо больше, чем благодарность. В них было тепло и любовь. Такими глазами на него смотрела когда-то его мать.
В княжеских покоях большой каменной башни проходил совет, состоящий из трёх человек. Во главе этого совета был сам Дир. Воевода Аскольд и боярин Калина внимательно слушали своего князя. Дир, заложив руки за спину, метался по залу.
— Ни от кого нет, ни каких сообщений! Фрост пропал где-то под Белоозером! Сигурд затаился в Новгороде! От Эйрика нет никаких вестей! Такой тишины я не слышал с детства! — Он быстро взглянул на Калину. — Что происходит? Где все? Почему ты сам убежал из Новгорода?
Калина спокойно наблюдал за разгневанным князем.
— Если Сытник вернулся в Новгород, значит, Фроста уже нет. К тому же, он вернулся не один, а это может означать только одно, что он дошёл до места.
Дир его перебил.
— Ну и что?! Он привёл горстку людей, а ты уже в штаны наложил?!
Калина пожал плечами.
— Так-то оно так, но…
— Какое, но?! Ты как-то говорил, что Рурику скоро конец. Прошло четыре месяца, а он жив. Как это понимать? Ты нам всем врёшь? Может, ты специально так делаешь?
В голосе князя послышалась угроза. Калина вскочил с кресла, в котором сидел.
— Успокойся. Я велел Сигурду захватить Сытника и всё у него выведать. Он скоро должен быть здесь.
— Действительно, чего ты так переживаешь? — За Калину вступился Аскольд. — Дождёмся Сигурда, а там решим, что и как.
Дир продолжал бегать по комнате.
— Как вы не понимаете, что Рурик что-то задумал! Он в курсе всего!
— Ну и что? Что он сумеет противопоставить тем же норманнам? Его братья с трудом наскребли несколько сотен человек для обороны Изборска. Времени у Рурика просто не осталось, и его не спасут неизвестно откуда прибывшие гости.
Дир немного успокоился. Он перестал бегать по комнате и уселся в своё кресло.
— Твоими бы устами, Аскольд, мёд пить. Прошёл месяц с тех пор, как Калина находится в Киеве, а треклятого Сигурда до сих пор нет. Кто мне скажет, что происходит в Новгороде?
В этот момент дверь в покои распахнулась и на пороге все увидели Сигурда. Его появление было таким неожиданным, что Дир даже привстал с кресла с открытым ртом. Улыбаясь во всё лицо, Сигурд поклонился всем присутствующим, без приглашения прошёл в княжеские покои и опустился в свободное кресло. Такую наглость все пропустили мимо внимания, потому, что где-то в глубине души, уже не чаяли его увидеть. Сигурд был в изодранной и грязной одежде, а на лице его красовались кровоподтёки и ссадины. Пришедший в себя от удивления Дир, подошёл к нему ближе и рассматривал своего шпиона так, как будто видел его впервые.