что страна до сих пор вынуждена платить дань и что с этим пора заканчивать. Иван III не был человеком воинственным, но упреки жены задели его за живое. Он принял решение собрать войско и выступить навстречу Ахмату. При этом, опасаясь военной неудачи, жену с детьми великий князь отправил сначала в Дмитров, а потом на Белоозеро.

Но все закончилось благополучно: на реке Угре, где встретились войска Ахмата и Ивана III, сражения не произошло. После событий, известных в истории под названием «стояние на Угре», Ахмат ретировался без боя, а зависимость от Орды завершилась окончательно.

Второй брак великого князя Ивана III стал одним из источников напряженности при дворе. Сложилось две группировки придворной знати, одна из которых поддерживала наследника престола – Ивана Молодого, а вторая – Софью. В 1476 году венецианский дипломат А. Контарини отмечал, что наследник «в немилости у отца, так как нехорошо ведет себя с деспиной» (Софьей), однако уже с 1477 года Иван Иванович упоминается как соправитель отца; в 1480 году он сыграл важную роль в ходе столкновения с Ордой и «стояния на Угре».

В 1483 году Иван Молодой вступил в брак. Его женой стала дочь господаря Молдавии Стефана Великого, Елена. У них родился сын Дмитрий. После присоединения Твери в 1485 году Иван Молодой назначается отцом тверским князем. Таким образом, в течение всех 1480-х годов положение Ивана Ивановича как законного наследника было вполне прочным.

Однако к 1490 году наследник престола Иван Иванович заболел «камчюгою в ногах» (подагрой). Софья выписала из Венеции лекаря – «мистро Леона», который самонадеянно пообещал Ивану III вылечить наследника престола; тем не менее, все старания врача оказались бессильны, и Иван Молодой через пару месяцев скончался. Врач по московской традиции был казнен.

После смерти Ивана Молодого наследником престола стал его сын, внук Ивана III, Дмитрий. В течение нескольких последующих лет продолжалась борьба между его сторонниками и приверженцами Василия Ивановича. К 1497 году борьба серьезно обострилась. Этому способствовало решение великого князя короновать своего внука, присвоив ему титул великого князя и решив, таким образом, вопрос о престолонаследии. Разумеется, сторонников Василия действия Ивана III категорически не устраивали. В декабре 1497 года был раскрыт серьезный заговор, ставивший своей целью мятеж княжича Василия против своего отца. Стоит отметить, что заговор не нашел поддержки среди высшего боярства; заговорщики, хотя и происходили из довольно знатных семей, тем не менее, не входили в ближайшее окружение великого князя. Результатом заговора стала опала Софьи, которую, как выяснило следствие, посещали колдуньи и ворожеи; княжич Василий был посажен под домашний арест. Главные заговорщики из числа детей боярских, а также связанные с Софьей «бабы лихие» были казнены, некоторые заговорщики попали в тюрьму.

4 февраля 1498 года в Успенском соборе прошла коронация княжича Дмитрия. В присутствии митрополита и высших иерархов церкви, бояр и членов великокняжеской семьи (за исключением Софьи и Василия Ивановича, которых на церемонию не пригласили) Иван III «благословил и пожаловал» внука великим княжением. На Дмитрия были возложены бармы[14] и Шапка Мономаха, а после коронации в его честь был дан «пир великий». Коронация Дмитрия-внука оставила заметный след в церемониале московского двора и повлияла на чин венчания, разработанный в 1547 году для коронации Ивана IV.

Битва на реке Шелони

Москва давно планировала подчинить себе Великий Новгород. Еще в 1456 году Василий II Темный разгромил новгородское ополчение, заставив жителей присягнуть, что Новгород будет ему послушен и не будет принимать никого из враждебных ему князей. Стремясь противостоять Москве, новгородцы пытались найти союзников в Литве, но литовские князья сами стремились захватить Новгород. В результате горожане пришли к убеждению, что они не в силах самостоятельно сохранить свою независимость и необходимо искать союз с кем-то из соседей. Одна партия (преимущественно простонародье) стояла за союз с Москвой, вторая (бояре) – за соглашение с Литвой. В 1471 году бояре во главе с семьей Борецких заключили союз с литовским князем и королем Польши Казимиром IV, который обещал защищать Новгород от Москвы, дать своего наместника в обмен на соблюдение новгородских вольностей и старинных обычаев.

Узнав об этом, великий князь Иван III расценил данный союз как измену вере и потребовал от новгородцев «отстать» от Литвы и короля-католика. После отказа князь стал готовиться к походу на Новгород: он собрал большой совет, чтобы решить, начать ли войну немедленно или подождать зимы, когда замерзнут реки, озера и болота. Решили воевать немедля. Как «Дмитрий Донской вооружился на безбожного Мамая», так, по словам летописца, «благоверный великий князь Иван III пошел на отступников от православия к латинству». Один московский отряд разбил новгородцев на южных берегах озера Ильмень, а решающее поражение было нанесено в новой битве на Шелони. Посадник Борецкий попал в плен и был казнен. Литва на помощь не пришла, и новгородцам пришлось просить пощады. Отказавшись от всяких сношений с Литвой, они были вынуждены заплатить огромный выкуп в 15 с половиной тысяч рублей. Но внутренние смуты в городе продолжались, и Ивану III пришлось в 1475 году лично явиться в Новгород для суда над остававшимися среди бояр сторонниками Литвы и Польши. А еще через два года он совершил военный поход, в результате которого Новгородская республика перестала существовать: вечевой колокол был вывезен в Москву. Туда же отправили семью бояр Борецких во главе с вдовой посадника Марфой. Когда же в конце 1479 года новгородская знать еще раз попробовала восстать, над нею была учинена крутая расправа: многие бояре были казнены, остальные переселены на восток, в московские земли. Прежняя знать перестала существовать, а с нею исчезла и память о новгородской вольности.

Но битва на Шелони не привела к немедленному присоединению Новгорода к Московскому государству. Это случилось лишь семь лет спустя. Однако именно эта битва надломила волю той части новгородцев, которая не хотела подчиниться диктату Ивана III. Несколько уроков «московского боя», преподанных Холмским, жестокая расправа над пленными – их ослепление – убедили самых рьяных новгородцев в бесполезности вооруженного сопротивления. Потери новгородцев в сражении на реке Шелонь, по сведениям летописей, были ужасающие. Полегло 12 тысяч пеших и конных ратников. Пленено московитами 2 тысячи. Неудача сломила желание к сопротивлению Новгородской республики. Вече умоляло Ивана III о пощаде и каялось в своей ошибке – вступлении в войну. Епископ Феофан, в качестве представителя Новгорода, заключил с Иваном III в устье Шелони соглашение о подчинении Москве. После дипломатических переговоров московиты вернулись в пределы своих областей, так и не разорив Великого Новгорода.

В то время, когда будущий Иван III был маленьким мальчиком, в далекой Флоренции произошел Собор, где под давлением обстоятельств и решений византийского императора православный мир попытался воссоединится с католиками.