Он застыл. Противник был потрясающе велик – больше и выше, чем любой неоморф, с экзоскелетом будто из черного металла, а изо рта, полного зубов, похожих на наконечники штыков, капала вязкая жидкость. Изо рта, который открывался все шире, обнажая…

Внутренние челюсти вырвались наружу сразу же, как только ствол винтовки начал подниматься. Кровь и мозги полетели в разные стороны, когда голова рядового взорвалась под ударом таким сильным, будто ему в череп вонзилось сверло гигантской дрели.

Часть кровавых кусков полетела в изумленного Лопе, который начал двигаться под влиянием шока.

Наполовину слепой, с медпакетом, прилипшим к щеке, и в мокрых красных ошметках тела Коула, которые покрывали его лицо и грудь, сержант вскочил на ноги и в панике побежал. Сзади него что-то двигалось, и он знал, что это точно не останки его боевого товарища.

Рыдая от боли, которая не унималась, несмотря на обезболивающие из медпака, он бежал, шатаясь и спотыкаясь, по коридорам с низким потолком. Звук позади заставлял его то и дело оборачиваться и стрелять в отчаянной надежде, что он сможет попасть в того, кого даже не видит. Тварь шла следом, шла за ним, и Лопе нужно было убежать, убраться отсюда, выбраться на свет.

***

Звук выстрелов, усиленный эхом, которое отражалось от стен и потолка, добрался по коридорам с нижних этажей здания до комнаты с водопадами, освещенной утренним солнцем. На секунду отвлеченный неожиданным шумом, Дэвид отвел взгляд от женщины, которую крепко сжимал в руках.

Дэниелс сорвала с шеи железный гвоздь, который висел на шнурке, как украшение, и, собрав все оставшиеся силы, воткнула его в глаз синтету.

Вздрогнув, тот отдернулся назад жестким механическим движением. Когда он это сделал, Дэниелс предприняла новую попытку освободиться от его хватки, но функции глаза и рук не были связаны. Повреждение оптики не повлияло на пальцы, которые неотвратимо продолжали удерживать ее на месте.

Быстро оправившись от ее неожиданного нападения, Дэвид поднял голову, ухватился за гвоздь и медленно вытащил его из органа, чья целостность на мгновение была нарушена. Когда он отбросил его в сторону, раненый глаз начал затуманиваться. Пока материал органа чинил сам себя, его защищала временная оптическая глазурь. Внутренняя капсула, аналогов которой нет в человеческом организме, закачивала в глаз свежий материал для восстановления.

Полная реконструкция глаза заняла не слишком много времени.

Дэвид снова посмотрел на свою жертву. Оба глаза вновь были целыми. Наклоняясь вперед, он выглядел удивленным.

Однако его выражение лица полностью изменилось, когда синтет почувствовал, что его жестко рванули назад. Вздернутый над полом, с ногами, не находящими опоры, он отпустил Дэниелс и вцепился в руки, которые держали его за верхнюю часть туловища. Мгновение спустя он полетел через всю комнату и врезался в стену.

Несмотря на то, что его тело быстро восстановилось и он почти сразу смог вскочить на ноги, Дэвид был ошеломлен тем, кто стоял, уставившись на него.

Уолтер.

– Я же говорил тебе, – промурлыкал двойник. – Наша модель претерпела некоторые улучшения. Например, несанкционированное отключение может быть отменено.

Секундой позже на лестнице появился испуганный сержант Лопе с искореженным лицом и завопил:

– Где помощь? Мы должны идти! Сейчас же!

Спокойный и сдержанный, словно безветренный летний денек, Уолтер ответил, не отрывая взгляд от своего близнеца:

– Дэвид и я остаемся здесь.

Немного оправившись от внезапного сюрприза, которым стало появление Уолтера, его двойник собрался с мыслями. Их немигающие взгляды, направленные друг на друга, были абсолютно одинаковы – но не мысли, что таились за ними.

Несмотря на боль и панику, Лопе обладал достаточным здравым смыслом, чтобы оценить противостояние синтетов. Он бросился к Дэниелс, поднял ее на ноги и помог ей направиться к главному выходу.

– Идите… сейчас же, – посоветовал им Уолтер. – Я здесь надолго не задержусь.

По его настоянию и при поддержке Лопе Дэниелс сумела перейти с шага на шаткий, неловкий бег.

Дэвид аккуратно пригладил волосы, глядя в глаза близнецу.

– Видишь, как тебя пускают в расход? Они сбегают без тебя, даже на секунду не задумавшись о твоей безопасности или о твоем будущем. Ты значишь для них не больше, чем любая другая машина. Инструмент, который выбросят, когда он больше не будет нужен. Или когда истек срок его действия. – Тень улыбки легла на прекрасное лицо. – Я думал, что достаточно убедительно рассказал об этой реальности. Похоже, я был не прав – но это больше не важно. Это лишь временная задержка. Мимолетное неудобство. Ты должен умереть.

Уолтер не улыбнулся. Возможно, они были не совсем идентичны.

– Как я уже сказал, с момента твоего создания было несколько апгрейдов.

Дэвид пожал плечами:

– Хорошо. Теперь выбор за тобой, брат. Есть кое-что, что они не могут тебе предложить, а я – могу. Они или я? Что ты выберешь? Править в аду или служить в раю?

– Мильтон. Твоя самоидентификация является ложной. Ты не обладаешь достаточной степенью власти, чтобы претендовать на первое, и явно лишен права на второе. И этот мертвый мир – не потерянный рай. Править им с тобой вместе? Конечно, нет.

Вложив всю силу в последние слова, Уолтер бросился вперед. Удар был такой силы, будто столкнулись два автомобиля на полном ходу. Вцепившись друг в друга, синтеты отлетели назад, скользя и кувыркаясь по полу. Удары и тычки, которые они наносили друг другу, были слишком быстрыми для того, чтобы человеческий глаз мог оценить их. Каждый пинок предугадывался и встречался блоком, каждый удар кулаком – контрударом.

Не обращая внимания на жестокую битву, которая происходила позади, Лопе и Дэниелс, пошатываясь выбрались из собора под гостеприимные лучи приглушенного солнечного света. Помогая друг другу, они спускались по внушительным ступеням, размер которых больше подходил Инженерам, нежели людям. Ко времени, когда они добрались до низа, боль в спине, которая мучила Дэниелс, исчезла.

Чего не скажешь о сержанте. Прежде чем заживляющие агенты, содержащиеся в медпаке, начали действовать, кислотная кровь уничтожила фактически половину его лица.

– Иди вперед, – сказал он. – Свяжись с ними и приведи к нам.

Она медлила, оглядываясь. Арка прохода, которая темнела на вершине лестницы, все еще была пуста.

– Где капитан?

– Мертв. Они все мертвы.

Боль в лице, очевидно, заставляла его сильно страдать. Урон, причиненный кислотой, достиг горла, и сержанту становилось трудно дышать. Его грудь тяжело вздымалась.