Есть еще один вариант детоксикации, о котором не знал ни я, ни сама природа: ступни! Яд выходит там, где кожа толще всего. Когда я летел в отпуск самолетом крупных немецких авиалиний, стюардессы предлагали нам купить ватные диски с эффектом детокса. Из любопытства – ведь артист медицинского кабаре никогда не отдыхает – я купил одну упаковку и подробнейшим образом изучил инструкцию. Мне предлагали приклеить диск на подошву и обещали, что за ночь все яды из моего тела выйдут через кожу. Инструкция умолчала, о каких ядах шла речь. Что именно активирует диск? Если точнее, почему этот холодный кусок ваты должен привлекать яд больше, чем моя уютная жировая подкожная ткань? Хорошо, предположим, что эта штуковина на самом деле выполняет свою задачу: тогда наутро этот ватный диск будет так ядовит, что я должен буду выкинуть его в корзину со специальными отходами!

Яркий пример вопиющей бессмыслицы. Но на полках в супермаркете стоит множество соков и препаратов, сулящих избавление от ядов.

Сегодня мне кажется, что из темных подвалов экзорцизм проник прямо в средний класс общества. Идея о том, что нужно изгнать из себя зло, вышла за пределы церкви и обосновалась в обществах здорового питания. Детокс – это мирской экзорцизм. Врага еще никогда не удавалось схватить за руку, но все уверены в его существовании. Меры по его выселению должны быть решительными: раньше это была физическая боль, а сегодня – до боли завышенные цены. Цель заключается в том, чтобы почувствовать себя лучше: очищенным, свободным и готовым к новым начинаниям.

Саймон Сингх и Эдзард Эрнст в своей мудрой книге «Ни кошелька, ни жизни. Нетрадиционная медицина под следствием» говорят о детоксе: «Единственная субстанция, от которой детокс гарантированно избавит клиента, – это деньги!»

Почему в мини-барах отелей никогда не бывает овощных палочек с легким низкокалорийным соусом с травами? Элементарно. Потому что ночью их никто не хочет!

Тот, кому интересно, к чему на протяжении тысячи поколений приучался наш мозг, пусть откроет дверцу этого проклятого маленького холодильника в любом отеле мира. Там есть все, чего нам так хочется ночью, что нас поощряет, утешает, подталкивает и расслабляет: алкоголь, арахис и сладости. Я знаю это абсолютно точно. В течение дня я придерживаюсь достаточно здорового питания. Но только в течение дня. Когда я приезжаю на шоу в другой город, то всегда обещаю себе ничего не есть после ужина. Но если я не лягу вовремя спать и часы покажут полночь, то начнется новый день. Я думаю, что мое тело этого не замечает. Но нет, оно требует свое. Тогда я сначала съедаю что-нибудь соленое, а потом сладкое. Потом в ход идет «студенческий перекус»[16]. Смешное название, как будто он может сделать кого-то умнее, так сказать, поспособствовать обучению во сне. А затем еще шоколад, темный, пока не начнет светать. Я знаю о вреде ночного обжорства, но что-то во мне, видимо, нуждается в калориях. Что же это? Мой мозг? Я задаюсь вопросом, насколько опасно сладкое, если вопреки его демонизации мы не можем от него отказаться (правда, мучаемся угрызениями совести)?

Нашему мозгу необходимо сто граммов сахара в день, и он очень расстраивается, если не получает его из крови. Плитка шоколада весит сто граммов, но в ней содержится не только сахар, но еще и жир! Мозгу абсолютно все равно, в каком виде мы поглощаем сахар, и он уже тысячи лет вознаграждает нас ощущением счастья, когда сладкое попадет на наши вкусовые сосочки. Чтобы отказаться от сладкого, мы должны обыграть этот очень древний и крайне могущественный механизм.

Потребление сахара за последние пятьдесят лет выросло по всему миру в три раза, и в Германии сейчас шесть миллионов человек больны диабетом. Виной тому наша привязанность к сладкому, но по-настоящему это подтвердилось только в последние годы.

Глюкоза – составной элемент всех углеводов, того угля, что сгорает в топке нашего тела. Растение образует его из солнечной энергии, углекислого газа и воды. Затем мы перерабатываем его, и эта энергия превращается в мышечную силу, тепло или ум. При этом снова образуется вода, которой и так много в нашем теле, и углекислый газ, который мы выдыхаем. Гениальный круговорот. В теории.

На деле мы часто съедаем больше энергии, чем сжигаем. В этом вся проблема, и в этом ее простое решение – переизбыток энергии делает нас толстыми. Из сахара мы строим жировой энергетический запас для тяжелых времен, которые никак не наступают. Мы двигаемся меньше, потому что толстые мы лучше защищены от потери тепла и нам нужно меньше энергии извне, но бодро продолжаем питаться.

Не каждый человек с избыточным весом заболевает диабетом. Есть и худые диабетики, у которых болезнь связана не с питанием, а с изначальным дефектом поджелудочной железы.

Ломтик цельнозернового хлеба и тост из белого хлеба, содержащие абсолютно одинаковое количество калорий, вызывают совершенно разную реакцию в теле. Углеводы из белого тоста быстрее поступают в кровь и требуют большего количества инсулина. Инсулин выделяется поджелудочной железой и отвечает за доставку сахара в клетки. Инсулиновый рецептор можно представить себе в виде звонка. Постоянный прием пищи провоцирует непрестанный подъем уровня инсулина, и в какой-то момент мышечная клетка, раздраженная этим несмолкающим «звонком в дверь», игнорирует его и больше не открывает. По-умному это называется «инсулиновой резистентностью» и является одной из причин возникновения сахарного диабета второго типа.

Если так продолжается некоторое время, поджелудочная железа тоже теряет к происходящему интерес и прекращает работать. Тогда человек заболевает диабетом с фатальными последствиями: повреждениями почек и нервов и инсультами. Мы в Германии взяли курс на решение этой гигантской проблемы здравоохранения, которая все еще недооценивается. Наш сладкий наркотик, который мы поглощаем между делом, к сожалению, очень опасен. Мы верим, что сахар делает нас счастливыми, но на самом деле он делает нас несчастными и тяжело больными.

Печень во всем этом играет роль, которую также долго недооценивали. Она может обеспечить усвоение клетками сахара и без инсулина, но не знает, куда их деть, и строит из них жировые накопители. Печень становится все толще, воспаляется и перестает выполнять свои функции. Совсем как человек. Французы продемонстрировали это, когда начали пичкать гусей высококалорийной едой, чтобы получить фуа-гра – жирную печенку, которая считается деликатесом. Сюрприз: это работает и на людях! Хотя у нас есть решающее преимущество. Нам не пропихивают еду прямо в горло. Когда диабетики восемь недель держат строгую диету, уровень сахара в их крови неожиданно нормализуется, и поджелудочная железа с печенью, отдохнув, снова вступают в игру. У гусей нет такого шанса. Поэтому имеет смысл прекратить этот беспощадный откорм, и лучше сейчас, чем потом.

Диабет второго типа, которым болеет девяносто пять процентов всех диабетиков, раньше называли «старческим диабетом». Но пациенты становятся все моложе и моложе, и это определение больше не соответствует действительности. Мы учимся любить наркотик еще в материнской утробе. Сахар везде. Мы думаем, что питаемся правильно: едим кукурузные хлопья с клубничным йогуртом, пьем овощные соки, лакомимся фруктовыми батончиками. Чувство вкуса «притупляется», потому что все продукты подслащиваются. Сахар стоит недорого, а из-за системы регулирования сахарного рынка ЕС с 2017 года[17] стоит еще меньше.