Выяснилось, что убитый жил с племянницей. Так-так, а это еще почему? Где его семья: жена, дети? Были они или нет? И если есть, но со Скворцовым не жили, то почему и где в данный момент находятся? Имелось ли у убитого завещание и на кого составлено? А если такового не было, кто наследует дом и прочее, судя по всему, немалое имущество?

Сергей Алексеевич видел, что вопросов – уже огромное множество, а сколько их еще добавится, когда потечет сначала тоненькой струйкой, а потом и потоком собираемая информация? Поповкин понимал, что его задача – проверить версию об умышленном наезде. Но умышленно наехать на человека мог кто угодно и по каким угодно мотивам, не обязательно связанным с его служебной деятельностью. Чтобы раскрыть преступление, проверять нужно все. В конце концов, вполне может оказаться (если ребятам с земли удастся все же установить автомобиль и водителя), что Скворцова сбил пьяный дурак, не разобравший с косых глаз человека на дороге. И тогда титанический труд пойдет коту под хвост. Но преступление будет раскрыто, а это главное.

Сергей Алексеевич записывал вопросы, формулировал задания для оперативников. А сам планировал проверять, перепроверять и перерывать все. И то, что лежит на поверхности, и то, что спрятано под толщей грунта. Так уж он работает. Только так и никак иначе.

С утра к Кате приходил оперативный сотрудник, молодой лейтенант. Беседовал с ней сочувственно, с удовольствием выпил большую чашку кофе со сливками, закусил рассыпчатым курабье. Расспрашивал о том, кто в последнее время приезжал к дяде, какие вел разговоры, не было ли подозрительных телефонных звонков, после которых Борис Георгиевич оказывался расстроенным.

Катя честно рассказала о визитах депутата с неприятным лицом, но назвать его фамилию не смогла, не знала. Тогда оперативник попросил разрешения воспользоваться компьютером и зашел на сайт Городской думы. Через минуту депутат на черном «Порше» был опознан. Катя не скрыла, что разговоры дяди и народного избранника носили неприятный характер, что после них дядя злился и долго митинговал на тему проклятой коррупции и всеобщего воровства. Катя разрешила оперативнику осмотреть дядины бумаги и вообще письменный стол, назвала по имени и фамилии журналиста-пиарщика, к услугам которого прибег Борис Георгиевич для организации публикаций в газетах и интерент-изданиях, а также для подготовки пресс-конференции.

В одном из ящиков стола обнаружилась папка с неким досье. Там были выдержки из различных публикаций, развернутые справки на отдельных лиц, какие-то схемы, даже номера уголовных дел и копии обвинительных заключений. Оперативник обрадовался удачному улову: то-то обрадуется Сергей Алексеевич Поповкин, когда узнает, что досье на фирму-инвестора у него уже в кармане! Оперативник, не скрывая удовлетворенного выражения на лице, бережно сложил папку в свой портфель, и Катя уже понадеялась, что он собирается уходить, как вдруг лейтенент задал неожиданный вопрос:

– Скажите, Катя, а как случилось, что вы с дядей жили одни? Где ваша семья? Где его жена, дети? Или он не был женат?

– Все очень просто, Андрей Викторович, – объяснила Катя, – мои родители умерли, мы жили в райцентре. Когда прошлым летом папа скончался, дядя забрал меня к себе. Он к тому времени тоже остался совсем один. У него была жена и дочь, только семья распалась. Его жена вышла за иностранца и уехала за границу вместе с дочерью.

– Вот как? – удивленно поднял брови опер. – И где же они теперь живут? Им сообщили о смерти Бориса Георгиевича?

– Как же я им сообщу, – вспыхнула Катя, – если я не знаю, где они находятся? У меня нет их адреса.

Катя чуть было не ляпнула, что бывшую семью с дядей больше ничего не связывает, и его дочь усыновлена другим человеком, но вовремя прикусила язык, и от того вспыхнула еще пунцовее. Перемены в лице девушки не остались незамеченными оперативником:

– Вы точно не знаете, как их найти?

– Точно! – припечатала Катя.

– Ладно, – как бы между прочим сказал лейтенант, – это мы возьмем на себя.

– Не очень-то они дядей Борисом интересовались при жизни, – пробурчала Катя.

– Ну, так положено, – сказал оперативник, – дочь есть дочь, она же наследница, ее положено найти. Кстати, у вашего дяди было завещание?

– Откуда мне знать? – излишне быстро и горячо ответила Катя. – Мы с дядей о деньгах не говорили. И умирать он вообще-то не собирался.

«Ну и как они найдут бывшую мадам Скворцову? – подумала Катя. – Хотя, наверное, в этом сложности никакой нет».

Как только за полицейским закрылась дверь, Катя бросилась к компьютеру, чтобы подтвердить свою догадку. Многие девушки, меняя место жительства, хотят сохранить отношения с прежними подружками и поклонниками, для чего пользуются популярными социальными сетями.

Катя зашла на сайт «Одноклассники», набрала в поиске Инна Скворцова, 19 лет, Барселона. Проблема с поиском девушки была решена таким образом всего за минуту. Инна указала свою новую фамилию, а старая была взята в скобочки для тех, кто хотел бы ее найти, но не знает, как она теперь именуется. Все очень просто.

Но зачем полиции это? Зачем? Что за вопросы о завещании? О бывшей семье? Есть же прекрасная версия – убийство, связанное со служебной деятельностью. Зачем рыть что-то еще? Они нашли досье, там наверняка найдется над чем поработать, к чему ненужные вопросы о дядиных деньгах?

Катя чувствовала, что пол качается у нее под ногами. А что она, собственно, хотела? Дядя Борис был не последним человеком в городе, крупным руководителем, понятно, что его смерть должны расследовать детально. В конце концов, Катя вполне могла не знать о том, что она является наследницей. Человек, который не собирается на тот свет, вполне может и не заводить таких разговоров. Да и вообще, единственное, что связывает Катю со всем этим делом – это исполнитель и посредник. Они живые свидетельства тому, что именно Катя является организатором преступления. Они двое и машина, которую не ровен час могут найти.

Уже второй день Катю терзала нехорошая мысль. Средства массовой информации раздули из дядиной смерти большое событие. Из телесюжетов и многочисленных комментариев в Интернете даже тот, кто никогда не подозревал о существовании такого человека, как Борис Георгиевич Скворцов, сразу же составит себе нужный портрет. Из СМИ даже несведущему станет ясно, что Скворцов был большой шишкой.

Кто сказал, что исполнитель с Машмета, даже такой, каким его обрисовал Антон, не читает газет и не смотрит телевизор? Может, обычно и нет, но именно сейчас, может, как раз очень даже читает. И смотрит. И делает выводы. А первый и главный его вывод такой: продешевил он с ценой. Ох как продешевил! А Антон? Поверит ли он теперь, после всего, что услышал и увидел о Катином дяде, в версию о несчастной изнасилованной сироте? После всего, что напечатали о дяде, в подлого насильника не поверил бы никто.

Катя достала свой тайный телефон и набрала номер Антона. В конце концов, пора было расплачиваться за проделанную работу.

– Привет, когда мы увидимся? – спросила она, надеясь по голосу понять, догадался Антон об ее обмане или нет.