Алексом были не то чтобы большими фанатами зоопарков, но конкретно этот зоопарк специализировался на обитающих в пустыне животных, что было интересно. Кроме того, у них была обширная программа по реабилитации диких животных и возвращению их назад в природу.

Ну и еще здесь можно было покормить жирафов.

Я ничего не сказала об этом Алексу, потому что хотела его удивить. В душе он, конечно, та еще старая кошатница (разве что он еще молод и чертовски привлекателен), но вообще Алекс любит всех животных, так что я ожидала, что ему здесь понравится.

Покормить животных можно было вплоть до половины двенадцатого утра, так что у нас еще было время, чтобы побродить между вольеров. Я надеялась, что заодно пойму, где тут вообще находятся жирафы. Ну а если мы случайно наткнемся на них по пути, то так даже лучше.

Алекс все еще старался не тревожить свою спину, так что шли мы медленно, то останавливаясь, чтобы поглазеть на обучающий фильм про рептилий, то чтобы послушать лекцию о птицах. Во время последней Алекс наклонился к моему уху.

– Кажется, я только что решил, что пора начать бояться птиц, – прошептал он.

– Это хорошо, что у тебя новое хобби! – прошипела я в ответ. – Значит, ты развиваешься, а не стоишь на месте.

Алекс тихо рассмеялся, и смех этот дрожью прошелся по моей руке, вызывая головокружение. Хотя, конечно, причиной всему могла быть просто жара.

Дослушав про птиц, мы отправились в контактный зоопарак. Там мы вместе с группой пятилеток принялись расчесывать пиренейских коз с помощью специальной щетки.

– Я почему-то прочитал не «пиренейская коза», а «призрачная коза», – едва слышно произнес Алекс. – Теперь я разочарован.

И он состроил унылую мину.

– В наши дни так сложно найти мало-мальски приличного призрака, – согласилась я.

– Это правда.

– Помнишь нашего экскурсовода на кладбище Нового Орлеана? Он нас просто ненавидел.

– Ха, – сказал Алекс таким голосом, что сразу становилось понятно: он понятия не имеет, о чем я говорю. Сердце у меня упало, и чувство радости, наполнявшее мою грудь весь этот день, утекло куда-то вслед за ним. Я хотела, чтобы он это помнил. Я хотела, чтобы каждое наше воспоминание было столь же важно для него, как оно важно для меня. Но если уж он не помнит старых поездок, может быть, он запомнит хотя бы эту. Меня переполняла решимость сделать так, чтобы он запомнил.

В контактном зоопарке водились и другие животные, скажем, парочка сицилийских карликовых осликов прямиком из Африки.

– В пустыне водится удивительное количество крошечных животных, – заметила я.

– Может, тебе стоит туда переехать, – поддразнил меня Алекс.

– Ты просто пытаешься выманить меня из Нью-Йорка, чтобы с чистой совестью занять мою квартиру.

– Не выдумывай, – ответил он, – у меня бы никогда не хватило на нее денег.

После контактного зоопарка мы отправились на охоту за молочными коктейлями. Алекс заказал себе ванильный, несмотря на все мои отчаянные возражения.

– Ваниль – это вообще не настоящий вкус.

– Вообще-то, Поппи, – сказал Алекс, – у ванили вкус ванильных бобов.

– Ты мог бы с тем же успехом пить замороженные сливки.

Секунду он размышлял над этим предложением.

– Пожалуй, я бы попробовал.

– Возьми хотя бы шоколадный.

– Сама возьми шоколадный.

– Я не могу. Я уже заказала клубничный.

– Вот видишь? – заметил Алекс. – Как я и сказал прошлым вечером, ты думаешь, что я скучный.

– Нет, я думаю, что ванильный молочный коктейль – это скучно, – возразила я. – А ты просто глубоко заблуждаешься.

– Вот, – Алекс вручил мне свой стаканчик. – Хочешь попробовать.

Я тяжело вздохнула.

– Ну ладно. – Я наклонилась вперед и сделала глоток, и Алекс приподнял брови, ожидая моей реакции. – На вкус нормально.

Он рассмеялся.

– Да, честно говоря, не такой уж он и вкусный. Но ваниль в этом не виновата.

Когда мы прикончили молочные коктейли и избавились от пустых стаканчиков, я решила, что теперь нам стоит отправиться к карусели, где можно было прокатиться на спине какого-нибудь вымирающего животного.

Когда мы до нее добрались, то обнаружили, что аттракцион закрыт из-за жары.

– Глобальное потепление действительно приводит к вымиранию животных, – задумчиво произнес Алекс, утирая со лба пот.

– Ты не хочешь воды? – спросила я. – Ты что-то не очень хорошо выглядишь.

– Да, – сказал он. – Возможно.

Мы купили пару бутылок воды в ближайшем ларьке и сели на скамейку в тени. Алекс отпил пару глотков, но выглядеть он от этого стал только хуже.

– Черт, – пробормотал он. – Что-то у меня голова кружится.

И он наклонился вперед, низко опустив голову.

– Тебе принести чего-нибудь? – спросила я. – Может, тебе нужно нормально поесть?

– Возможно, – согласился он.

– Посиди пока здесь, а я тебе принесу сэндвич или типа того, ладно?

Должно быть, Алексу в самом деле было очень плохо – он даже не стал со мной спорить. Я поспешила к кафе, мимо которого мы прошли некоторое время назад. Время уже близилось к ланчу.

Я быстро проверила телефон. Одиннадцать часов и три минуты – нам осталось чуть меньше получаса, чтобы успеть покормить жирафов.

Я отстояла в очереди десять минут, забрала сэндвич с индейкой и трусцой вернулась обратно к Алексу. Он так и сидел, опустив голову к коленям.

– Эй, – окликнула я его, и он поднял на меня остекленевший взгляд. – Тебе стало получше?

– Не уверен, – ответил он, забирая у меня сэндвич. – Хочешь, я поделюсь?

Мы разделили сэндвич пополам, и я откусила пару кусков. Алекс медленно жевал свою половину.

– Помогло? – спросила я в одиннадцать часов двадцать две минуты.

– Вроде бы да. Голова у меня кружится уже меньше.

– Сможешь идти или пока еще нет?

– А мы… куда-то спешим? – уточнил он.

– Нет, конечно, нет, – поспешно ответила я. – Тут просто такая штука. Твой сюрприз. Он скоро закончится.

Алекс кивнул, но выглядел он все еще так себе, и я никак не могла решить, что же мне делать: поторопить его или настоять, чтобы он остался сидеть где сидел.

– Я в порядке, – заверил он меня, медленно поднимаясь на ноги. – Нужно просто не забывать пить побольше воды.

До жирафов мы добрались в одиннадцать часов тридцать пять минут.

– Простите, – сказала молоденькая девушка, работающая у вольера. – На сегодня кормление жирафов окончено.

На этом она развернулась и ушла, а Алекс устремил на меня затуманенный взгляд.

– Прости, Поп. Надеюсь, ты не очень расстроилась.

– Да нет, конечно, – уверенно ответила я. Не так уж мне и хотелось кормить этих жирафов – по крайней мере, не до такой степени, чтобы я из-за этого расстраивалась. Мне хотелось только одного: чтобы эта поездка вышла хорошей. Чтобы Алекс понял, что