Подобное же откровение получил, как сообщает Павел Диакон, и блаженный Серватий. Он узнал, «что окончательное решение неба таково, что вся Галлия должна быть предана ненависти варваров, кроме часовни блаженного диакона и первомученика Стефана, расположенной в Меце». Более того, Павел Диакон повествует и о том, каким образом варварам удалось взять этот хорошо укрепленный город. Гунны «сняли осаду с Меца, поскольку решили, что не смогут завоевать этот город из‐за крепости его стен…». Но тут, без всяких осадных машин, одним лишь вышним промыслом, «стена города Меца рухнула и, как было предустановлено свыше, широко раскрыла врагам проход». Гунны, которые успели отойти на двенадцать миль, «услышав, что стены города Меца рухнули, вновь с невероятной поспешностью подступили к нему и, опустошив все пожарами и грабежами, уничтожили многих жителей». Что же касается часовни Св. Стефана, Павел Диакон сообщает некоторые подробности того, как она уцелела:

«Когда бешеные варвары увидели издали ту самую церковь, они немедленно поспешили к ней, намереваясь захватить ее в качестве богатой военной добычи; и когда они подошли поближе, перед их глазами как будто появилась огромная и твердая каменная глыба. Когда они, [пребывая] в духовной слепоте, ощупывали ее вокруг руками, пытаясь отыскать проход, то им не виделось ничего другого, кроме естественной твердости камня. Одним словом, они часто отступали и вновь возвращались, пока не поняли, что ничего не добьются; наконец, утомленные, они удалились и [таким образом] были обмануты результатом собственных усилий».

Многие города Галлии были уничтожены божественным промыслом, и уничтожение это сопровождалось разного рода чудесными знамениями. Но были и чудеса иного рода, целью которых являлось посрамление гуннов. Так, по сообщению того же Павла Диакона, после того, как город Мец был разрушен, а жители уведены в плен, «гуннов внезапно окружила такая тьма, что они не знали, что делать и в какую сторону двигаться». Они стали искать причину бедствия и выяснили, что претерпевают таковое из‐за Ауктора, епископа города Мец, который находился в числе пленных.

«Тотчас же произведя разыскание, они нашли блаженного Ауктора. Тогда они его спросили, что он хотел бы получить в награду за то, что освободил бы их от такой опасности. Он ответил на это, что ему нельзя было бы предоставить более приятного вознаграждения, чем если бы они разрешили возвратиться к себе всем, кого увели в плен; что если они это сделают, он обещает, что без сомнения вымолит у своего Господа, чтобы они были избавлены от тех потемок, в которых удерживаются; так и было сделано. И вскоре, разыскав во всем своем войске пленных, которых они увели, гунны передали их блаженному Ауктору и, как им было обещано, были избавлены от своего бедственного положения, поскольку тьма отступила и возвратился свет»599.

Свой вклад в борьбу с гуннами внесли многие святые. О некоторых из них рассказывается в тексте VII века «Житие Святой Женевьевы»: «Святой Мартин, достойный всяческой похвалы и восхищения его добродетелью, под городом Вангионом (современный Вормс. – Авт.) порученный префектом войска охране, на другой день безоружный отправился навстречу войску противника и с помощью молитвы сумел заключить между двумя сторонами союз. Блаженнейший же епископ Аниан, укрепив город Аврелию (римское название современного Орлеана. – Авт.) от гуннской опасности, едва было не погиб от сыпавшихся на него ударов и был избавлен от явной погибели силою молитвы и с помощью готов. А войско гуннов пришедшая Женевьева не только победила своими молитвами, но и добилась того, что те даже не попытались свернуть в сторону Парижа»600.

Тем временем Аэций, который предпочитал опираться на более приземленные методы борьбы, собирал войска. Павел Диакон сообщает: «…На помощь к римлянам явились: бургунды, аланы вместе со своим королем Сангибаном, франки, саксы, рипариолы, брионы, сарматы, арморициане, литициане и племена чуть ли не со всего Запада, которых Аэций призвал к участию в битве, не желая выходить против Аттилы с неравными силами»601. Привел свое войско и Теодорид, король везеготов, взяв с собой старших сыновей, Торисмуда (Торисмунда или Торисмода) и Теодериха602.

Союзные войска подошли к Орлеану почти одновременно с Аттилой. В этой местности жили аланы – федераты Западной империи, под предводительством своего вождя Сангибана. Сангибан, напуганный гуннами, обещал сдать город Аттиле. Иордан пишет: «Как только узнали об этом Теодорид и Аэций, тотчас же укрепляют они город, раньше чем подошел Аттила, большими земляными насыпями, стерегут подозрительного Сангибана и располагают его со всем его племенем в середине между своими вспомогательными войсками»603.

Если верить Григорию Турскому, Аттила подошел к Орлеану первым и попытался захватить город «с помощью мощных таранов». Жителям грозила бы гибель, если бы не епископ Орлеана, «блаженнейший Анниан, человек замечательного ума и похвальной святости». Он организовал коллективную молитву, посредством которой город и был спасен.

«…Стены уже дрожали под ударами таранов и вот-вот готовы были рухнуть. Но тут к городу подошли со своими войсками Аэций и король готов Теодор со своим сыном Торисмодом и, потеснив врага, отогнали его. После того как заступничеством блаженного предстателя город был таким образом освобожден, они обратили в бегство Аттилу, который, дойдя до Мавриакской равнины, приготовился к сражению»604.

Так или иначе, совместными усилиями молящихся горожан и армии Аэция Орлеан выстоял.

Решающая битва состоялась на расположенной в сравнительной близости от города Мавриакской равнине, называемой также Каталаунскими полями. «Этот кусок земли стал местом битвы бесчисленных племен. Здесь схватились сильнейшие полки с обеих сторон…» – пишет Иордан. Он сообщает и размеры равнины: по его словам, если перевести галльские меры длины в современные, она простиралась на 225 километров в длину и на 157,5 километра в ширину605. Если верить Иордану, равнина эта покрывала всю современную Шампань, и где именно сошлись войска, остается неизвестным. Некоторые современные историки считают, что это произошло к западу от города Труа и левого берега Верхней Сены606.

Исидор пишет: «Множество знаков на небесах и земле предвещало эти события, чудеса предваряли жестокую войну. Постоянно случались землетрясения, луна потемнела на востоке, а с запада появилась огромная комета и была видна некоторое время. На севере заалели небеса, предвещая кровь и огонь, их перечеркнули сверкающие линии, будто золотые копья»607.