— А чего двери не запираем? — без приглашения врезался в наш разговор сильный мужской голос. От неожиданности даже не сразу сообразила, что он принадлежал Кнутову.

— Молодой человек, а вы, вообще, кто? — пока мы с Никитой замешкались, папа успел задать полицейскому встречный вопрос, причём далеко не миролюбиво. Хотя у него нет привычки без повода людям грубить, видимо, о себе дало знать взвинченное состояние.

— Кнутов Евгений Анатольевич, — представился нежданный гость, а также сообщил своё звание, место службы и должность, а приблизившись к отцу, отточенным до автоматизма движением показал удостоверение. — Я веду расследование нападения на Егорову Дарью.

— Сергей Юрьевич, — пожимая полицейскому протянутую руку, в ответ назвался отец.

— Мой папа, — посчитав, что лишним не будет, на всякий случай уточнила я.

— Да, я так и понял, слышал часть разговора, — кивнул полицейский. — Варвара, Никита Валерьевич, — Кнутов сначала поприветствовал меня, а следом обменялся рукопожатием с Беркутовым. — Ничего, если я к вам за стол напрошусь? — хлопнув себя по животу, полицейский взглядом вгрызся в горку из горячих оладушек, от которых не только до сих пор шёл пар, но и по всей комнате разносился умопомрачительно вкусный запах свежей выпечки.

— Присаживайтесь конечно, — включив режим радушной хозяйки, выдвинула из-за стола для мужчины свободный стул и принесла из шкафа ещё один комплект посуды и приборы. — Угощайтесь, пожалуйста. Кофе или чай?

— Если можно, кофе и без всего.

За Кнутовым ухаживала не без благодарности, он крайне удачно появился в нужный момент. Если бы не он, неизвестно до чего мы бы трое впоследствии договорились. Не исключено, что рассорились бы в пух и прах.

Полицейский так аппетитно и заразительно уминал оладьи, что все остальные, глядя на него, включая меня, тоже начали есть.

— Евгений Анатольевич, если вы слышали о чём мы с Варварой спорили, выскажите мнение опытного человека. Прав я или нет, что хочу забрать дочь домой? — через некоторое время папа вновь вернул разговор к вопросу — оставаться ли мне в отеле.

Полицейский не сразу ответил, он сначала сделал глоток кофе и промокнул губы салфеткой.

— Сергей Юрьевич, в иных обстоятельствах сказал бы, что вы правы на все сто, но не в данной ситуации. Дело в том, что я предположил, что у преступника, помимо Снежаны и Даши, могли быть ещё жертвы, и оказался прав. Пробив по базе, наткнулся ещё на два эпизода нападения на девушек. Детали преступлений настолько между собой схожи, что не остаётся сомнений — их совершал один и тот же человек.

— То есть уже четыре девушки пострадали, — ужаснувшись цифрой, выпалила я.

— Минимум четыре, — поправил Кнутов. — И пострадали — мягко сказано, выжила только Егорова, а три другие… — полицейский, не закончив фразу, тяжко воздохнул.

— Большее количество жертв, чем мы думали изначально, говорит лишь в пользу решения Сергея Юрьевича увезти отсюда Варвару подальше, — резюмировал Беркутов и задал закономерный вопрос: — Почему же ты тогда не поддержал его мнение?

— Те два случая, что я нарыл, произошли не здесь, у нас, а в столице. То есть там, куда Сергей Юрьевич в целях безопасности и хочет отвезти дочь. Ну и что вы об этом всём думаете, мысли есть? — цепкий взгляд Кнутова дрейфовал от отца к Беркутову и обратно, он явно изучал их реакцию, только бы ещё знать для чего и почему.

Беркутов предпочёл промолчать, да и отец не особо был словоохотлив и задумчиво протянул одну единственную короткую фразу:

— Выходит, преступник переехал.

— Не просто переехал, его переезд примерно совпал с переездом Варвары, и с вашим, Никита, да и вы, Сергей Юрьевич, я так понимаю, с тех пор частый гость наших мест. А ещё вы все были знакомы по крайней мере с двумя из четырёх жертв, — Кнутов не стесняясь пользовался изобличительным тоном и не скрывал, что его слова имеют подтекст.

— Это обычные совпадения, — твёрдо произнесла я.

— Лично я в совпадения не верю, особенно, когда их такое количество. Тут два варианта: либо преступник намеренно преследует кого-то из вашей компании, и, скорей всего, это, Варя, вы, либо нападения совершает кто-то из близких вам мужчин. Так что, Варвара, чья, по-вашему, кандидатура на роль маньяка более подходящая? — поинтересовался Кнутов и демонстративно посмотрел сначала на Беркутова, а после на отца.

— Бред, — рявкнула я. — Да вы… да у вас… — от злости и переполнявшего меня чувства несправедливости запиналась и никак не могла выразить возмущение. — Мой отец только что по воде не ходит, а так он святой, вы не найдёте более порядочного и доброго человека. А Никита, он… он бы никогда Дашу и пальцем не тронул. В смысле, не только Дашу, ни на одну девушку руку бы не поднял. Маньяки — они же на голову больные, ущербные люди, Никита самодостаточный, умный, успешный, — вопила я, но резко замолчала и задумчиво повторила: — Больные и ущербные.

— Как сын Светланы, — подхватил мою идею Никита. — Ты же сейчас о нём подумала, да?

Хоть вопрос мне задал и Беркутов, но ответила я, глядя на Кнутова:

— Я не говорю, что это точно он, но если рассматриваются такие дикие варианты, как папа и Никита, то к Артёму как минимум надо присмотреться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Кто такой Артём, кто такая Светлана и поподробней? — полицейский и до этого не выглядел скучающим, а получив нового подозреваемо и вовсе оживился.

— Светлана Ивановна близкая мне женщина, а Артём — это её восемнадцатилетний сын, — пояснил папа. — Юноша действительно, ну если не корректно, то с приветом. Насколько мне известно, на учёте в соответствующем заведении он не состоит, но лишь по причине, что родители не сочли нужным обратиться за профессиональной помощью. В те выходные, когда напали на Дарью, Светлана с сыном по моему приглашению как раз отдыхали в отеле, но когда пропала первая девушка — Снежана, Артёма здесь не было.

— Был или не был, допустим, доподлинно вы знать не можете, — хлопнув себя по карманам брюк, как бы между прочим заметил Евгений Анатольевич и вынул телефон. — Назовите мне дату рождения и фамилию с отчеством этого юноши и также продиктуйте данные матери.

— С Шолоховым что? — строго поинтересовался Никита, когда полицейский, сделав заметки, убрал телефон.