прижималась к Торину, а солнечные лучи золотили зимний пейзаж и отражались от ледяных стен. Я взглянула вверх, наблюдая, как рассеиваются темные грозовые тучи, и небо наливается синевой. Наши ледяные стены начали блестеть.

– Куда ты меня несешь? – спросила я, прислушиваясь к ритмичному биению его сердца.

Он вздохнул.

– Наши враги мертвы, любовь моя. Благие живут ради удовольствия, а не войны. И раз уж на то пошло, подменыш, я уже давно мечтаю накормить тебя яблоками в своей комнате.

43. Ава

Я лежала, запутавшись в простынях Торина, и глубоко, прерывисто вздохнула. Думаю, я проспала несколько часов, и мне приснился Торин, прыгающий перед шпагой. Мне снилось, как я падаю с башни, а мои крылья так и не выросли у меня за спиной. А потом приснилась Мория. Ее тело безвольно свисало с лианы, а под ней растеклась лужа крови.

Я вздрогнула, подняв взгляд к залитому солнцем стеклянному потолку над кроватью Торина. Сквозь листья растущего прямо в его комнате дерева струился абрикосовый свет, окрашивая все в коралловые тона.

Теперь все кончено, верно?

По крайней мере, я на это надеялась. Но все равно было тревожно. Я до сих пор понятия не имела, где была Шалини, когда ударила волна. Горло сдавило.

Я встала и окинула взглядом яблоню, которая росла в самом центре комнаты. Торин принес меня сюда и велел мне съесть столько яблок, сколько захочу. Вместо этого я просто провалилась в глубокий сон, наполненный кошмарами.

Я сорвала с дерева вишнево-красное яблоко и надкусила его. Насыщенный вкус. Просто божественно. Торин сказал, что пока мы не убили Модрон, он считал дерево погибшим.

Я заползла обратно в его постель, продолжая грызть яблоко. Когда я посмотрела на стеклянный потолок, снова стало радостно при виде заката. В Фейриленде я еще никогда не видела его настолько прекрасным.

Когда я доедала яблоко, в комнату вошел Торин и, разуваясь, одарил меня улыбкой.

– Ты проснулась.

Мой пульс участился.

– Нашел Шалини и Орлу? – спросила я.

– Обеих. И Аэрона тоже. Он вел их в лесную хижину, но, когда началось наводнение, они еще были в пределах наших стен.

Я глубоко вздохнула.

– С ними все в порядке?

Он залез рядом со мной на кровать, купаясь в лучах солнечного света.

– Будет, но Мория заперла их в клетках на стенах. Им потребуется время, чтобы восстановиться.

Меня охватила ярость.

– И Шалини тоже? Боги, а Шалини что кому сделала?

– Конечно, ничего. Просто она была твоей подругой, а, следовательно, любовницей демонов.

Полагаю, хорошо, что человек, которого я хотела убить, уже был мертв. Сэкономила время.

– А она в порядке?

– У нее было небольшое обморожение, но я ее вылечил. В каком-то смысле ей даже лучше, чем Орле. Думаю, Орла провела в клетке больше времени. Все произошедшее очень сильно ее потрясло. – Он провел рукой по волосам. – Она продолжает жаловаться на холод, как будто не может согреться.

Я вздрогнула, и стало тревожно.

– Это должно быть ужасно. Могу я увидеть Шалини?

– Конечно, скоро. Сейчас она спит. – Он придвинулся ближе. Косой солнечный луч играл на его лице золотыми бликами.

Я повернулась и положила голову Торину на грудь, а он погладил пальцем по моей пояснице. Облизнув губы, я почувствовала сладкий, терпкий вкус яблока. Свет согревал кожу, и мне казалось, что я впитываю его, совсем как деревья.

Мышцы ныли от усталости. Я выжгла всю энергию из своего тела, и теперь силы медленно возвращались обратно. И все же мне хотелось проспать несколько дней в объятиях Торина.

Я провела кончиками пальцев по красному шраму у него на горле.

– Видишь? Я до сих пор жива. – Я выгнула бровь. – Никакого проклятия.

– Я все еще не понимаю. – Он поймал мой палец в ладонь. – Почему ты была так уверена?

Я не была уверена на сто процентов, но сейчас об этом упоминать не стоит.

Перекатившись на спину, я устроилась на сгибе его руки.

– Мэб несколько раз говорила мне о своем заветном желании, чтобы ее наследники заняли трон Фейриленда. Благодаря нам это желание может исполниться. – Почувствовав под своей ладонью биение сердца Торина, я улыбнулась. Я очень долго считала его мертвым. Больше никогда не буду воспринимать ощущение его бьющегося сердца как что-то само собой разумеющеемся.

– Да… Но зачем тогда она нас мучила?

Я вздохнула.

– Все, что там произошло, было испытанием. Во-первых, они хотели проверить, не явилась ли я в качестве шпиона. Но на самом деле она хотела знать, любишь ли ты меня и достаточно ли я сильна, чтобы стать королевой. Ты вытащил меня из темницы, и это наводило на мысль, что я тебе небезразлична. Когда они снова захватили нас в плен, то хотели знать, достаточно ли ты меня любишь, чтобы сделать королевой. Она специально придумала самую страшную угрозу – кастрировать тебя, если ты ко мне придешь. И ты все равно это сделал. Уверена, она могла бы тебе помешать. Поместить нас в разные концы замка и посадить под охрану. Но это было частью испытания. Она хотела знать, рискнешь ли ты своей собственной жизнью. Потому что если ради меня ты способен на подобное, то у меня есть шанс оказаться на троне Фейриленда. Даже будучи Неблагой, с рогами и всем прочим.

Он выгнул бровь.

– А целью поединка было проверить, пожертвую ли я собой ради тебя. А твои чувства ко мне ее волновали?

Я медленно кивнула.

– Думаю, да, потому что она постоянно твердила, что сила Неблагой магии заключается в боли от любви. Может быть, в отчаянной тревоге, связанной с необходимостью защитить близких. Она хотела, чтобы я была сильной. Без магии и без крыльев я не могла стать королевой Темного Кромма. А следующим испытанием была проверка моей силы. Достаточно ли мне ее, чтобы стать наследницей, достаточно ли я сильна, чтобы победить своих врагов, как мы это сделали сегодня.

– Любовь, – с сомнением произнес он. – У них изощренное представление о любви.

– Это не нежная, утешающая любовь. Они поклоняются богине пепла. Их любовь – это кузница, которая обжигает их самих и всех, кто их окружает. Такая любовь заставляет мать бросить собственного ребенка со стены замка, чтобы проверить, умеет ли он летать.

– Разве это любовь? – с сомнением спросил Торин. – Похоже на то, когда отец Мории сажал ее в клетку на улице, чтобы сделать сильной.

– Возможно. – Я села и потянулась, подняв руки над головой. – Но она была маленькой девочкой, а я должна была стать воином. Я до сих пор