регионам страны, именно подобные письма из дома, содержащие сведения о разорении хозяйства и голоде семей по причине продразверстки, о большевистских репрессиях, о росте недовольства насилием, творимым советскими и партийными властями, часто становились решающим фактором разложения красноармейской массы, решающим толчком к дезертирству и антисоветским выступлениям73.

В этой ситуации все меры борьбы с дезертирством, предупредительные и карательные, не приносили решающего перелома в пользу большевиков на фронте противодействия дезертирству.

«Жить страшно, много дезертиров, много убивают людей»: участие дезертиров в бандитизме и антибольшевистском повстанческом движении

Дезертирство из Красной армии, как и в 1919 г., продолжало активно питать как бандитизм, уголовный и политический, так и крестьянское повстанческое движение. И несмотря на возвращение основной массы дезертиров в «недели добровольной явки», наиболее злостная и непримиримая их часть – бандиты – продолжали вести борьбу с Советской властью.

К началу 1920 г. в Пермской губернии существовало уже несколько организованных бандитских групп численностью от 15 до 30 человек: банда Черных Гусаров, в Осинском уезде – банда Кетова, Усольском – банда Падерина74, Пермском – банда И.А. Ботова (27 лет)75, Чердынском – банда Пыстова.

В докладе начальника отделения по борьбе с бандитизмом Госполитотдела Вотской области Г. Горбунова за 1921 г. говорилось: «История возникновения бандитизма на территории Вотской области является более на почве того, что масса людей, которые в 1917–1918 гг. привыкла жить ничего не делая, к ним зачастую примыкают бежавшие дезертиры, после чего они живут грабежами и вооруженными налетами на мирных жителей… и далее возникают банды на политической почве»76. При этом отмечался «узкий кругозор преступников и их политическая невоспитанность и взгляд на Советскую власть, как на своего врага»77.

2 января в Пермском уезде дезертиры совершили дерзкое нападение одновременно на военкомат и исполком. Для расследования дела из Пермской губЧК был направлен военный комиссар П.А. Плессов, который, опросив свидетелей, восстановил картину случившегося.

По словам очевидцев, бандиты – уроженцы Курашимской волости – в количестве 15 человек напали на исполком в половине восьмого вечера, когда тот уже был закрыт. В помещении оставался дежурный милиционер Тимофей Дмитриевич, посыльные – Петр Васильевич Мохов и Семен Александрович Семенов, а также сторож исполкома Михаил Козьминович Сенокосов. Сначала бандиты постучались в дверь, но их не впустили. Сломав окно, они проникли внутрь. Все, кто находились в исполкоме, испугались настолько, что не приняли никаких мер сопротивления, хотя у них было оружие.

Очевидцы показали: «Бандиты первым долгом арестовали одного посыльного и посадили под арест. Другого посыльного заставили держать ихнюю лошадь, а милиционеру Сенокосову приказали указать, где что имеется доброго в исполкоме»78. После этого бандиты забрали книги, документы, канцелярские принадлежности. Далее они принялись разбивать принадлежащий кредитному товариществу денежный ящик.

То же самое бандиты проделали с военкоматом. В половине восьмого вечера в помещение ворвались «около восьми человек» и приказали: «Вы арестованы, руки вверх». Как вспоминал позднее сам комиссар Лопатин, он выбежал из канцелярии в соседнюю комнату за револьвером и бомбой, но путь ему преградили. Лопатин не растерялся, выбросился из окна второго этажа, благодаря чему спасся. По нему открыли огонь, но промахнулись. Бандиты же из комиссариата унесли все, что только можно было. После налета, кроме поломанных столов, ничего не осталось. Бандиты забрали книги и документы. Милиционера Сенокосова убили и зверски изуродовали в трех верстах от Курашима79.

Данный документ – свидетельство того, что даже при наличии оружия служащие волисполкома и военкомата не всегда могли отбить нападение бандитов, спасти документы, зачастую секретные, отстоять государственное имущество и защитить самих себя. Внезапность нападения, вечернее время суток, нерешительность, неосторожность, отсутствие опыта борьбы с бандитизмом – факторы, стоившие жизни многим советским и партийным работникам. Безусловно, бандиты, обладавшие опытом, были хорошо осведомлены о своих жертвах и о том, как они будут вести себя во время нападения.

Следует принять во внимание, что в условиях кадровой проблемы партийные и советские работники в массе своей не были предназначены и подготовлены к ведению подобного рода борьбы, а потому становились легкой добычей. Не могли они «взять ни количеством, ни качеством». Те, кто действительно сможет вести эту борьбу, появятся позднее. И по своей выучке, боевому опыту, решительности и беспощадности они не будут уступать бандитам. Но отличать их от последних станут большевистская идейность и преданность Советской власти.

В январе в Осинском уезде были зверски убиты красноармейцы. В протоколе от 3 января 1920 г. комиссией в составе представителей уездкомдезертир Малкова и исполкома Гамова, а также фельдшера Анисимова были записаны результаты обследования тел убитых И. Постникова (рассеченная челюсть, сквозное ранение груди, пулевое ранение в сердце), Н. Устинова (перерезано горло, разбита челюсть, травма теменной кости, пулевое ранение в правое плечо, перелом левой голени, все тело избито) и И. Чебыкина (огнестрельная рана в шею, перерублено горло, сквозное ранение правой ключицы, правая рука совсем перерублена по кисти, перелом левого бедра, «связка левой ступни перерублена напрочь, на правой ступне две раны, отбит правый малый палец»)80.

Из деревни Паль Ошьинской волости Осинского уезда тогда писали: «Жить страшно, много дезертиров, много убивают людей. Иди домой, все товарищи твои дома, только тебя нет»81.

Не были редкостью и конфликты крестьян с представителями власти Советов, которые вспыхивали на «бытовой» почве.

Так, 13 марта 1920 г. старший милиционер Ильинской волости М. Пименов допросил секретаря Ильинского исполкома И.П. Черных, который объяснил по делу обвиняемого В.С. Щукина следующее: «13 марта 1920 г. к нам в Ильинский исполком явился гражданин деревни Левиной Щукин Венедикт Сергеевич и стал говорить, что все красные делают не так, что „все у нас отбирают. Взяли у меня телегу. Это все идет насмешка. Куда зимой телегу. Зимой не телегах не ездят“. Председатель Ильинского исполкома говорит, что про себя взяли телегу еще осенью. Затем Щукин говорил, что „все как *** и называл служащих ***“. Когда я, Черных, секретарь исполкома, подошел к председателю и попросил составить протокол на Щукина за его выражения в предсутственном месте и присутствии канцеляристов женского пола, чтобы он здесь не выражался, гражданин Щукин сказал, „хоть ставьте 20 протоколов“, после чего я его вывел из канцелярии»82.

Наибольшую известность получила банда Кетова. Впервые в сводках эта фамилия упоминается в декабре 1919 г.: «В Больше-Усинской волости бегает злостный дезертир Егорка Кетов, который убил при облаве одного коммуниста и задержать которого не удалось»83.

Документы более поздние свидетельствуют о широком размахе его бандитских действий. Из Осинского уездного отдела народного образования заведующий единой школой в марте 1920 г. докладывал в Пермский губком партии: «В Больше-Усинском районе