том числе и я. Продвинулись на 100 верст, еще дали 1 арестованного Мельникова, но конвоира не дали. В селе Щугоре дали еще конвоира, в числе которых был и Симонов Петр, но арестованных дали еще 8 человек. Следовательно, конвоирам в числе 6 человек поручено сопровождать арестованных белогвардейцев. Пройдя от села Щугора 300 верст, подошли к реке. Ждали парохода. Ждать парохода пришлось более 2 недель. Настала распутица. В деревне близ реки я разместил арестованных в 3 домах. Под свою охрану взял 8 человек арестованных. В другую избу – 5 человек, где поставил часовыми Новожилова и Симонова (над бежавшим белобандитом Мельниковым). Предупредив их, чтобы особенно зорко смотрели за Мельниковым… Явился утром в дом, где помещались арестованные, в том числе и Мельников, охраняемые Новожиловым и Симоновым, обнаружил, что одного арестованного (Мельникова), которого было строго наказано бдительно смотреть, не оказалось. Спросив у Симонова, где один арестованный, и часовой Новожилов узнал, что арестованный наверное убежал, так как он часто выходил ночью на двор, объясняя, что у него болят зубы, а Новожилов, уйдя еще с вечера за хлебом, до сих пор тоже не явился. Тогда мною были приняты все меры к розыску бежавшего из-под ареста Мельникова, т. е. были обысканы все строения в деревне, а также дороги и лес, но найти не могли. Спросив Новожилова, почему он оставил в казарме одного Симонова, ответил, что когда пошел за хлебом к одному из крестьян деревни – пил чай и заснул. Проснулся утром»42.

Конвоир Василий Бурда показал: «Я с пятью конвоирами охранял троих арестованных. Приехав ночью в деревню, я пошел к сельскому председателю, чтобы дали смену подвод. Когда я уходил, конвоир Черемисинов водил одного из арестованных оправиться, который у него и убежал. По объяснению Черемисинова, у него винтовка была заряжена 4 патронами и второпях патроны перевернулись, и из-за этого он не мог стрелять в убегавшего арестованного белогвардейца. Но поднял тревогу, к нему пришел на помощь конвоир Сухарев Марк и начали стрелять в убегавшего арестанта, но так как было тепло, и был близко от деревни лес, а дорога шла в лес, то попасть в арестованного не пришлось. Принял все меры к розыску, но найти не мог»43.

30 июня 1920 г. Пермский отдел военно-революционного трибунала предъявил конвоирам обвинение «в нарушении правил караульной службы, последствием чего был побег арестованных»: «13 апреля 1920 года в деревне Скаляп Чердынского уезда Новожилов, будучи караульным нескольких арестованных, самовольно ушел с поста, оставив там одного только товарища Симонова, который естественно не мог нести надлежащего надзора за тремя арестованными, чем воспользовался один из последних – Мельников и скрылся. При этом Новожилов был своевременно предупрежден, что Мельников – опасный преступник, за которым следует иметь усиленный надзор, что подсудимый Максимов во время побега находился в другом помещении, охраняя других арестованных, своевременно о побеге Мельникова извещен не был, а когда был извещен об этом, то принял все надлежащие меры к поимке беглеца, так что в действиях Максимова ничего преступного не заключает. Подсудимый Черемисов в начале апреля 1920 года в д. Лембож Чердынского уезда, выведя арестованного белогвардейца для естественной надобности, дал ему возможность скрыться… Подсудимых Новожилова и Черемисова 22 лет заключить в рабочий дом с употреблением на принудительных работах сроком: Новожилова на 5 лет, а Черемисова – на два года. Но за силой амнистии 1 мая 1920 года сократить этот срок для Новожилова до 2,5 лет, а для Черемисова до одного года»44.

Показательно еще одно дело, составленное милиционером Миковым 5 сентября 1920 г., – «О задержании без документов гражданина Екатеринбургской губернии Алапаевского уезда деревни Раскатихи, Ф.А. Гуськова 33 лет, красноармейца, бежавшего из Перми, из 6-й части легкой батареи, пробиравшегося по подложным документам за № 547»45.

При обыске у задержанного красноармейца Гуськова были обнаружены следующие документы: коммунистическая

программа, лист поддельный с печатью, именной список (?), политическая книжка, ножик, деньги советские на сумму 1046 рублей, сухарный мешок, рубаха, личные вещи, шинель.

Из протокола дознания от 7 сентября 1920 г. следовало: «Я, Гуськов, красноармеец 6-й батареи из Перми пробираюсь домой в деревню Раскатиху, за хлебом, ввиду нехватки красноармейского пайка. Отпуска из своей части не имею. Увольнительный билет от командира 6-й отдельной запасной легкой батареи за № 621 я не получал, этот увольнительный билет подделан нами троими: писал я, расписывались товарищи – Юрьев Степан – красноармеец и Подкин Павел – красноармеец в одной части со мною. Штамп командира подделан мною карандашом. Советской печати у нас нет. Бумага чистая в 2-х экземплярах с печатью Раскатихинского сельского исполкома взята мною из архива сельского совета той же деревни… Из Перми шли пешком, на поезде ехать побоялись. Знаю хорошо – без отпуска из части отлучаться строго воспрещается. Знаем: печати и штампы не действительны и не получается подделать. Признаю: действительно виноват, но не с целью убежать из части, только из дома, забрать хлеба и сухарей и обратно явиться в часть. Из своей части из Перми мы ушли 27 августа 1920 года, больше показать ничего не могу»46.

Протокол дознания П. Подкина, составленный 7 сентября 1920 г. агентом уголовного розыска И. Огневым, раскрывает «механизм» незаконной временной отлучки из части:

«Я – Подкин и товарищ Юрьев Степан из части отпуска не имели. Наша часть должна выезжать из Перми в Ирбит и поэтому мы с товарищами согласились отправиться домой.

Вопрос: По какому удостоверению вы хотели ехать домой?

Ответ: Ничего на руках мы не имели, безо всякого пропуска и отпуска отправились домой, дорогой нам – Юрьеву и мне, Подкину, товарищ Гуськов дал удостоверение № 547.

Вопрос: Откуда он взял удостоверение № 547 и действительно или нет удостоверение?

Ответ: Писал Гуськов по нашему соглашению, а кто подписывал – я не знаю, удостоверение поддельное.

Вопрос: Вы подписывали или нет удостоверение?

Ответ: Я удостоверение не подписывал. На удостоверении подписался я, Подкин, под фамилией Упоров.

Вопрос: На каком основании вы подписали удостоверение под чужой фамилией?

Ответ: Упоров в это время был председателем Раскатихинского сельсовета, поэтому и расписался.

Вопрос: На этом удостоверении кто еще, кроме тебя, расписался и за кого?

Ответ: Я не видал, который из товарищей подписывал и какую фамилию.

Вопрос: Разрешается или нет отлучаться из части без отпуска?

Ответ: Не разрешается, а наказывают за отлучку из части и за дезертирство.

Вопрос: Кем являетесь вы теперь?

Ответ: Ясно – дезертир.

Вопрос: Почему вы подделали документы?

Ответ: Хотели пробраться домой и из дома в часть свою явиться.