Утром я проверил одеяло и увидел, что на этикетке написано, что оно из 100% шерсти. Я не помнил, чтобы у меня раньше была такая реакция, поэтому подумал, что это может быть просто случайность. Я знал, что мои кровати в Швеции были в основном с хлопковыми одеялами, а дома у меня было электрическое одеяло, сделанное из синтетических материалов. Надо будет посмотреть, будет ли у меня такая реакция в будущем.

В воскресенье утром, сразу после завтрака, мы с Андерсом пошли в лыжный домик. Он забрал у всех билеты на подъемники, а затем отвел меня к месту, где находились инструкторы. Моим инструктором был австралиец[115] лет двадцати пяти. Немного поговорив с ним перед началом занятий, я узнал, что это его летняя работа и что примерно через месяц он вернется в Австралию.

Класс состоял из восьми студентов и проводился на английском языке. Было еще два класса, один на французском и один на немецком. Я заметил, что можно было получить индивидуальное обучение примерно на дюжине языков, включая японский! В моем классе были пара средних лет из Англии, поляк примерно моего возраста, может, лет восемнадцати, молодая пара из Испании и две девочки-подростка, одна из США, другая из России.

Американка Триш, родом из Южной Калифорнии, почти сразу же показалась мне пустоголовой блондинкой, превратившейся из пляжной зайки[116] в лыжную. Она одевалась соответственно и флиртовала как с Полом, инструктором, так и с Бернардом, польским парнем, с того самого момента, как она пришла. Русская девушка, Татьяна, тоже блондинка, была намного тише и, на мой взгляд, намного красивее. Ей было около шестнадцати, как я предположил.

Мы начали урок на очень мелком склоне горы, в конце которого была длинная ровная трасса. Без препятствий и поворотов, это было идеальное место для обучения. У них был короткий бугельный подъемник, чтобы добраться от нижней части трассы до верхней. Мы узнали, как правильно скользить, поворачивать, останавливаться и, конечно, как пользоваться бугелем. Мы провели несколько часов, просто спускаясь на лыжах по полумильному склону и возвращаясь на буксире.

Мне удалось поговорить с Татьяной и узнать, что ее отец был дипломатом, которого недавно отправили в Австрию. Она умела кататься на беговых лыжах, но никогда не училась скоростному спуску. Я похвалил ее за английский и она сказала, что жила в Англии со своей семьей два года, прежде чем их отправили в Австрию. Ей было шестнадцать и она приехала с семьей на каникулы перед тем, как ее отец приступит к своей новой должности.

Как только Пол остался доволен, мы перешли на канатную дорогу, которая доставила нас на вершину самой легкой трассы — трассы длиной в милю с пологими склонами и поворотами. Это была наша тренировочная площадка до конца дня, Пол катался с нами в паре и давал советы, пока остальные катались в одиночку. Я был в паре с Бернардом, а две девушки были друг с другом. Нас с Бернардом это раздражало и мы пытались уговорить Пола поменяться, чтобы Бернард катался с Триш, а я с Татьяной, но он рассмеялся и сказал, чтобы мы сосредоточились на том, чтобы научиться кататься в первую очередь, а девушки — во вторую.

Мы прервались на обед около 13:00 и мы с Бернардом сидели с девочками и болтали. Он с некоторым успехом уговаривал Триш встретиться с ним после обеда, но по Татьяне было видно, что отец держит ее на коротком поводке. Это меня не удивило, учитывая, что она русская и находится на Западе. Я даже немного удивился, что у нее не было какого-то телохранителя или кого-то, кто присматривал бы за ней — по крайней мере, я ничего такого не заметил.

Вторая половина дня прошла на том же склоне и Пол убедился, что все мы достаточно компетентны для более сложного склона в понедельник. Он был доволен, когда занятия закончились в 15:00. После этого Бернард, Триш, Татьяна и я катались вместе пару часов на двух легких трассах. Мы отлично провели время, а когда пришло время ужинать, мы с Татьяной пошли каждый своей дорогой. Бернард, с другой стороны, в тот вечер назначил свидание с Триш.

После ужина в нашем шале мы с Патриком пошли в гастхаус[117] и заказали напитки. Я заказал виски сауэр, а он — сухой мартини. Ему принесли три порции. Мы с ним рассмеялись, потому что он сделал заказ на английском, но официант принял его заказ на немецком и понял, что «dry» — это «drei», немецкое слово, означающее три. К счастью, они были готовы вернуть два из них. После того как мы допили наши напитки, мы вернулись в шале, чтобы провести время с Сюзаной в большой комнате и посмотреть телевизор перед ревущим огнем.

В понедельник наш класс перешел на более длинную трассу с несколькими более крутыми поворотами, но трасса была широкой, а склон довольно пологим. Утром мы катались в свободном строю вместе с Полом, он поправлял нас и давал советы. После обеда мы поднялись на кресельном подъемнике на вершину длинного спуска, где были широкие повороты и не было опасных обрывов. Пол спускался по трассе с каждой парой, а остальные ждали его возвращения на вершине. Когда каждый получил свою очередь, мы снова спустились на лыжах, Пол шел позади и следил за тем, чтобы у всех все получалось.

Когда мы закончили, он сказал нам, что мы все сдали и можем забрать сертификаты, если они нам нужны, на следующее утро. До темноты Бернард, Триш, Татьяна и я еще несколько раз спустились на лыжах со склона. Я спросил Татьяну, может ли она встретиться со мной, чтобы покататься на лыжах, но она ответила, что не уверена в том, что запланировал ее отец. Они пробудут здесь еще несколько дней, но если она сможет, то встретится со мной у кресельного подъемника в 8:30 утра. Остаток дня прошел так же, как и вечер воскресенья.

Во вторник я был рад увидеть Татьяну. Она сказала, что может кататься со мной утром, но после обеда она будет кататься с мамой и папой. Мы хорошо провели время и смогли поговорить на кресельном подъемнике и во время ожидания в очереди. Я узнал, что она из Санкт-Петербурга, который она называла Ленинградом. Я знал, что Советский Союз изменил название, но я все еще думал о нем как