Романовна, хозяйка частного детского сада. Настя вроде не возражала против такой замены, но уж слишком непредсказуемой была воспитанница.

– Так что все-таки с Верой Афанасьевой? – почувствовав волнение Кристины, попытался ускорить ход событий Щедрый.

– А что Вера? Как я слышала, умерла. Бедная Маринка! Она же на дочь всю жизнь положила, надеялась, что на старости лет будет ей опора. А вышло все вон как. Марина дочь родила неведомо от кого, как говорится, от заезжего молодца. Нищета была ужасная. Зарплаты на заводе маленькие, да еще строго следили, чтобы никто за проходную куска хлеба не выносил. На месте – ешь сколько хочешь, а домой – ни-ни. Вот Марина и попросила – возьми дочку на каникулы поработать. Понятно же зачем. Без квалификации деньги на неполном дне совсем маленькие, зато поесть можно. Она когда пришла – Вера то есть, – худая была, как тень. К сентябрю маленько округлилась. А уж умная была, не то что мой оболтус. – Тут снова начались лирические отступления на тему матерей и детей. Насколько поняла Кристина, Фаина Степановна, как и Марина Афанасьева, воспитывала сына одна.

– Вы говорите, Вера была студенткой. – Щедрый снова попытался вернуться к интересующему их вопросу.

– Да, причем не просто. Она в Москву поступила, на врача. Без блата, без взяток. Я, когда узнала, думала, врет Маринка, а потом Вера приехала на каникулах по старой памяти поработать и подтвердила. Да – на врача. В какой вуз – не помню, но точно московский.

«Похоже, больше ничего полезного Фаина Степановна не вспомнит», – подумала Кристина. И тут в голову ей пришла идея. Вытащив смартфон, она нашла присланную Асей фотографию Марс и показала ее Фаине Степановне.

– Скажите, пожалуйста, это Марина Афанасьева?

Старушка засуетилась, сбегала за очками. Для вынесения вердикта ей хватило одной секунды:

– Нет, конечно! Это совсем не она! Маринка была худая, жилистая, росточком с меня. А поновее нет фотографии? Когда это снимали?

– На прошлой неделе.

– Тем более не она. Маринка на год младше меня, а этой даме лет шестьдесят. Край – шестьдесят пять.

– А может это быть Вера Афанасьева? – спросила Кристина.

– Вот тут я не скажу, врать не буду. Веру-то я последний раз видела, когда ей двадцать четыре года было. Сами понимаете…

– Ну ты молодец, – выходя из подъезда, похвалил Щедрый. – Здорово с фотографией получилось. Получается, наша Марс вовсе не Марина Афанасьева.

– Получается. Надо найти тех, кто знал Веру. Не зря же она сказала Мельниковой, что это ее настоящее имя.

– Будем искать, – процитировал фразу из кинокомедии Щедрый. – Предлагаю съездить по месту регистрации Марс. Тут совсем рядом.

– Поехали.

Дом, где когда-то жила Марина Афанасьева, был похож на дом Фаины Степановны, словно однояйцевый близнец. Новые жильцы, муж с женой, оба лет под семьдесят, чем-то неуловимо похожие друг на друга, купили квартиру почти двадцать пять лет назад. Женщину с фотографии они не опознали – общались только с Мариной, Вера при продаже не присутствовала.

– Я так поняла, дочка в Москве хорошо устроилась и мать забрала к себе. А квартиру – что добру пропадать – продали, – сказала женщина.

На обратном пути Кристина позвонила Лебедеву:

– Нашел что-нибудь об Олимпиаде Воронцовой?

– Я в процессе, – скучным голосом ответил тот.

– У нас появился еще один объект поисков – Афанасьева Вера Ивановна. Я тебе сейчас скину дату рождения. Ориентировочно она поступила в какой-то московский медицинский вуз.

– Ага, – промямлил Федор, – Афанасьева Вера Ивановна. Спасибо, что не Иванова.

– Что-то не слышу энтузиазма в голосе! – нарочито серьезным тоном произнесла Кристина.

– Я уже ищу, – доложил Лебедев. – Мне еще Ася дала задание…

– Ну Ася – это святое.

Кристина со Щедрым на всякий случай постучались еще в три двери, уже без торта и чаепития. Результат был практически нулевым. С тех пор как Марина Афанасьева продала квартиру, жильцы несколько раз поменялись, женщину, называвшую себя Ариадной Марс, никто по фотографии не опознал.

– Ну что? Ужинать и в обратный путь? – спросила Кристина, когда они с майором вышли из подъезда.

– Все-таки не зря съездили, – довольно усмехнулся Щедрый.

Глава 48

Тем временем Лебедев, задав программе поиска данные Веры Афанасьевой, вернулся к Асиному заданию. Первоначально он счел его пустяковым – у Даниэллы Купер имелся раскрученный блог с без малого миллионом подписчиков, где писательница ежедневно выкладывала посты на различные темы – от элементарной банальщины до сложных рассуждений по вопросам инвестирования. Ясное дело, все это компиляция статей из интернета – ну не может быть сочинительница женских романчиков такой разносторонне образованной. Правда, почти каждый пост рождал дискуссию, и Купер принимала в ней самое активное участие. Причем за ответом явно не лазила в карман – шпарила с ходу, без длительных раздумий. Оно и понятно – нужно еще время на романы выкроить, они же сами не напишутся.

Успевала писательница и пошопиться – периодически выкладывала фотографии в обновках, и попутешествовать. Одним словом, жила весело. И это веселье Федор по Асиному поручению должен был немного омрачить сообщением о болезни бабушки. Представив, как бы подала печальную весть Ася, он написал Даниэлле в личку: «Здравствуйте! Ваша бабушка заболела. Не смертельно, но, может, вам стоит ее навестить?» Получилось как-то не очень, но Асе бы понравилось. Хотя про несмертельность можно удалить. Отправив месседж, Федор рассчитывал получить ответ в течение ближайших пяти минут – зелененький значок у аватарки Купер свидетельствовал о ее присутствии в сети.

Программа поиска Веры Афанасьевой сообщила об окончании работы, и Федор на время отвлекся от блога Купер.

С Афанасьевой, считай, повезло – всего две полные тезки. Одну Федору удалось тут же отыскать в соцсетях, и, судя по выложенным фотографиям, это была не Ариадна Марс. Со второй дело зашло в тупик – никаких видимых следов найти не удалось. Но Федор не сдавался – он верил в торжество компьютерных технологий, а потому, немного подработав программу поиска и добавив вводных, запустил поиск заново.

Справившись с этой задачей и глотнув кофе, он заглянул в блог Купер. Та по-прежнему была онлайн, но письмо оставалось непрочитанным. Кому понравится такой игнор? Будь его воля, Федор послал бы брюнетку-писательницу подальше, но он не мог оставить без внимания просьбу Аси. В принципе, Купер можно понять – наверняка личка такой красотки завалена грязными предложениями от сексуально озабоченных идиотов. И что тогда делать? Написать сообщение в качестве комментария под постом? Федор так и сделал. Комментарий повисел секунд двадцать, после чего исчез. «Наверное, она сейчас напишет мне в личку», – подумал Федор и ошибся. Купер продолжала его игнорировать. «Не верит», – понял он. И как доказать, что это не шутка?

Вычислить IP-адрес писательницы не составило труда. Оказалось, она находится совсем рядом, в Макарьевске. Непонятно, что делает известная писательница с иностранным именем в исконно русском поселке в ближнем Подмосковье? Федор открыл карту. Вот он – Макарьевск, в каких-то трех сантиметрах. Судя по навигатору, можно добраться на автобусе. Отправляется через сорок минут. Сгонять, что ли?

Федор покосился на Молчанова. Тот с головой ушел в компьютер. Лицо мрачное, недовольное. Странный он, Михалыч. Ну как можно было отпустить Кристину Сергеевну со Щедрым? Ведь только слепой не заметит, какие косяки он бросает на шефа «Кайроса». По-хорошему, Михалыч должен был ехать третьим. А он остался и теперь сидит с грустной физиономией. Можно было бы позвать его в Макарьевск, отвлекся бы от своих печалей. Но офис оставлять без присмотра нельзя – Кристина Сергеевна считает, что в любой момент могут набежать клиенты. Ну постучатся в закрытую дверь и в следующий раз будут звонить, прежде чем ехать. Может, все-таки позвать? Федор еще раз покосился на Молчанова. Нет, не поедет. Тот словно почувствовал его терзания и оторвал взгляд от монитора.

– Федор?

– Тут дело одно нарисовалось. Можно я слетаю? Тут недалеко.

– Слетай, конечно. Еще вернешься сегодня в офис?

– Э-э-э…

– Ну как получится. Если что – звони.

Федор молниеносно отсоединил ноутбук, сунул его в рюкзак, туда же полетели несколько пачек сухариков и чипсов.

– До скорого? – спросил он, открывая дверь.

– До скорого! – прозвенел в ответ колокольчик.

Уже в автобусе он раскрыл ноутбук и выяснил, что в собственности Марины Ивановны Афанасьевой зарегистрирована квартира на Тверской площади: ничего себе – двести восемнадцать квадратных метров. Это же какие деньжищи! Наверняка квартирка сдается, а Марина, она же Марс, загорает в «Райском саду», попутно оплачивая из арендных платежей пребывание в нем как свое, так и друзей. Экономить ей уже не нужно – в гроб денежки класть бессмысленно. Проблема только в том, что Марс – не Марина. А кто? Может, обитатели квартирки прольют свет на этот вопрос? Туда, что ли, сгонять? Судя по карте, три с половиной сантиметра. Пожалуй, можно.