не можем просмотреть историю поисков в браузере, чтобы понять, куда он направился.

– А Щедрый? Ты ему звонила? – Асино сердце трепыхалось, как лягушка, которая, упав в кувшин с молоком, пытается сбить масло. Она точно знала – Федор в беде. Вот только где?

– А что Щедрый? – с горечью отозвалась Кристина. – Заявление принял, обещал разослать ориентировки.

– А чем он вообще занимался, Лебедев наш? – подключился к разговору Иван.

– Всем подряд. Мариной и Верой Афанасьевыми, Олимпиадой Воронцовой…

– Мы нашли! Нашли ее! Она здесь! – обрадовалась Ася. – То есть ее нет, но она была! Это Липа Петровна, незрячая женщина, я тебе о ней говорила.

– Понятно. – Кристина сделала отметку на листе бумаги, лежавшем у нее на столе. – А еще он искал Даниэллу Купер.

– Да, это я его попросила. Надо же ей сообщить, что бабушка в больнице.

– Сдается мне, – глубокомысленно изрек Иван, – что именно на поиски Купер он и отправился. Она, в отличие от Афанасьевых и Олимпиады Воронцовой, – лицо публичное, до нее достучаться легче. Ну и опять же Ася попросила. – Он хитро усмехнулся и посмотрел на подругу. Но та была до того сосредоточенно-серьезна, что Ивану стало не до улыбок. – Вот что. Мы сейчас едем к Мельниковой и вытряхиваем из нее адрес внучки. Дальше – по обстоятельствам.

В палату к Мельниковой Ася пошла одна. Она ожидала, что бабушка писательницы, бледная и неподвижная, лежит под капельницей, но та, вполне живая, сидела в кровати, обложенная подушками, с ноутбуком на коленях.

– Варвара Андреевна, – взмолилась Ася, – помогите, пожалуйста! У нас сотрудник пропал. Он, похоже, поехал вчера вечером искать вашу внучку, и до сих пор от него ни слуху ни духу.

– Внучку? – переспросила Мельникова, и у Аси промелькнула мысль, что женщина не в себе.

– Ну да, внучку, Даниэллу Купер, – растерянно произнесла Ася.

– Милая моя. – Голос женщины был слабым, но вполне различимым. – У меня не было детей и, соответственно, нет внуков. А Даниэлла Купер – уже, наверное, бессмысленно скрывать, – это я.

– Как – вы? – Асе показалось, что она ослышалась. – А девушка? Блондинка? Я же была на встрече.

– Это Светочка, соседка из Макарьевска.

– И все знали?

– Только Ариадна и Сергей Егорович. Остальные думали, что я – редкостная соня, сплю до обеда. А я по утрам писала книги.

Асе очень хотелось услышать историю Даниэллы Купер от начала до конца, но сначала нужно было разобраться с исчезновением Лебедева.

– Подождите! – взмолилась она. – Наш коллега, программист, Федор Лебедев, пропал, и, похоже, он отправился на поиски вашей внучки.

– Наверное, он вышел на след Ярика, Ярослава. Это, кстати, родной брат моей «первой внучки». Он предложил вести мой блог, и я согласилась. Сейчас я его наберу, и мы спросим, нет ли у них вашего коллеги. Садись поближе.

Мельникова надела очки, сразу сделавшись похожей на строгую школьную учительницу, и пощелкала клавишами ноутбука. Ася как завороженная наблюдала за ее манипуляциями. Вот, значит, как рождаются книги! Но на этот раз результатом явился не роман и даже не рассказ, а окно мессенджера, с которого улыбался абсолютно рыжий парень.

– Ярик, приветствую! – суровым тоном начала Мельникова.

– Здравствуйте, Варвара Андреевна! – радушно отозвался парень. Чувствовалось, что он действительно рад звонку. – Как ваше здоровье?

– Слухи о моей смерти сильно преувеличены, – без намека на улыбку ответила писательница крылатой фразой Марка Твена.

– А к нам вчера приезжал чудик, Федей зовут. Сказал, что у вас инфаркт. Мы до того переволновались, что даже выпили немного за ваше здоровье.

Мельникова посмотрела на Асю, словно говоря – вот видишь, все в порядке. Ребятки просто выпили.

– Кстати, именно насчет Федора я и звоню. Где он? Никак не проснется после вчерашнего?

– Так нет его, – помотал головой Ярослав. – Мы с Павликом вчера посадили на последнюю электричку в Москву. А уже после этого того… за ваше здоровье.

Камера повернулась, и теперь на Асю с Мельниковой смотрел кареглазый брюнет с трехдневной щетиной.

– Здравствуйте, Варвара Андреевна! – сказал он. – Так точно, посадили. Билет он брал до Москвы, это сто процентов. Платил картой. Если что, я могу попросить у Сидоркина запись с камеры, как он в электричку сел. Прислать?

– Да, пожалуйста. Я жду.

– А что случилось-то?

– На работу не вышел, коллеги волнуются.

– Парень отличный, башковитый. У Ярика комп немного подглючивал, не конкретно, а так, чуть-чуть. Так он только взглянул – и сразу понял, в чем проблема. И за пять минут все починил. Я бы на месте коллег тоже за такого волновался. А кстати, как они так быстро на вас вышли?

– Это детективное агентство, они могут.

Рот у Павла приоткрылся от удивления. Стало ясно, что сейчас оттуда вылетит миллион вопросов, но Мельникова закрыла полемику.

– Жду запись с видеокамеры, – все тем же строгим тоном сказала она и нажала на кнопку отбоя.

– В Москву… – задумчиво сказала Ася. – Как думаете, куда он мог там поехать?

– Откуда же я знаю. Я не ясновидящая.

В палате повисла пауза. Ася пыталась прислушаться к себе, но голос Ариадны молчал.

– Мне нужно срочно связаться с нашими. Можно? – Ася показала Мельниковой телефон.

– Звони, конечно!

Ася пересказала Кристине разговор с блогерами.

– Зачем в Москву? – удивилась та.

– Не знаю, он не сказал.

– Хорошо, сейчас попробуем что-нибудь придумать. Если будут новости – сразу звони. Ты сейчас где?

– В больнице, у Варвары Андреевны.

– Там и оставайся.

Ася хотела было что-то возразить, но Кристина уже повесила трубку.

– Как будто я знаю, зачем Федор поехал в Москву. Вот Ариадна – та, наверное, подсказала бы, – проговорила Ася, глядя на потухший экран смартфона.

Мельникова с грустной улыбкой покачала головой:

– Это вряд ли…

– Но ведь она была ясновидящей.

– Как сказать. – Она задумалась, помолчала немного и после паузы продолжила рассказ: – На самом деле она была очень сильным психологом. Умела считывать человеческие эмоции, язык тела – мимику, жесты, подмечала мельчайшие движения.

Она закончила медицинский вуз, работала терапевтом в провинциальной больнице и потихоньку училась. А потом перебралась в Москву, открыла агентство. Проверяла потенциальных сотрудников, контрагентов, заставляла их вытаскивать на свет божий свое грязное белье. Со временем обросла клиентами, стала хорошо зарабатывать, купила дорогущую квартиру и смогла забрать к себе мать. Из минусов – такая работа пробуждает охотничий азарт. Начинаешь в каждом человеке искать второе дно, а такое не каждому понравится. В результате Верочка так и не создала семью. А тут и мать заболела. Не помогли ни деньги, ни приобретенные в Москве связи. Врачи давали ей полгода. Мать попросила увезти ее в деревню, говорила, что это Москва ее убивает. Ей хотелось запаха свежескошенной травы, кудахтанья кур, горячего хлеба из печи. Вера мать любила, поэтому все бросила и уехала из Москвы. Купила домик в деревне. Марина на новом месте воспряла духом. У нее появилось много подруг, и вскоре вся деревня знала, что дочь спасла мать от рака. На самом деле это, конечно же, было не так, но ведь нам так хочется верить в чудеса! Народ пошел к Вере с просьбами о помощи. И она помогала. Не всем, конечно, но многим. Знаешь, что такое психосоматика? Этот термин был введен в тысяча восемьсот восемнадцатом году немецким психиатром Иоганном Христианом Хайнротом, который изучал психические предпосылки возникновения телесных болезней. Иногда наши мысли и эмоции способны разрушить физическое тело. И если в Москве Вера представала перед клиентами в образе успешной бизнес-леди, то в деревне, чтобы не вызывать комплекс неполноценности у местного населения, – надела на себя роль ясновидящей. Иногда она, откровенно говоря, переигрывала, но в целом смотрелась очень даже гармонично.

Мать прожила четыре года. После ее смерти Вера к прежней жизни вернуться не смогла. Она уехала из деревни и вскоре обосновалась в «Райском саду», где была обнаружена Матей и Татьяной Максимовной и поселена в дом Глеба и Киры.

– То есть дара ясновидения у нее не было? – Перед глазами Аси пронеслись события последних дней.

Момент, когда она поняла, что Ариадна перед смертью передала ей свой дар, внезапные озарения, которые она объясняла не чем иным, как его проявлением: и что найденный труп – это не Новиков, и что Антонина на самом деле является дочерью пропавшего капитана, и что… Но тогда про Липу Петровну она спросила у Глеба просто так, без всякого ясновидения, и, может быть, с Федором не случилось никакой беды.

Думать об этом было сложно, тяжело, больно. Лучше поговорить о чем-нибудь другом.

– А вы? Как вы стали писать? Почему Купер? Зачем придумали внучку?

Мельникова устало вздохнула, закрыла глаза, и Ася подумала, что пора и честь знать, но тут писательница очнулась.

– Я родилась и выросла в Макарьевске. Небольшой поселок рабочего типа рядом с огромной Москвой. Школу окончила с золотой медалью, поступила в институт культуры на библиотечный факультет. Почему библиотечный? Да просто ни к