и всегда, мы с Рози понимаем друг друга как никто, несмотря на то что мы абсолютно разные. Она мне сестра по духу, и я вдруг осознаю, что люди всю жизнь ждут кого-то такого, надеются встретить. Как же мне с ней повезло.

– Не думаешь, что все может измениться, когда родится ребенок? Что ты захочешь дом, машину, белый забор, собаку по имени Тузик? Ходить на родительские собрания? Представь, как бы ты рулила этими мамочками! – несмотря на все, я смеюсь.

Какое-то время она обдумывает мои слова.

– Когда я только начала путешествовать, я постоянно размышляла об этом. Но теперь я знаю, что мой дом там, где моя семья. Ты, Макс и малышка Ария, – она дотрагивается до своего живота. – Путешествовать с ребенком определенно будет непросто, но ведь я не одна. У меня есть ты, есть Макс, есть моя любимая Поппи. Чего же еще мне желать?

Она права. Конечно, права. Нет одного правильного способа жить эту жизнь. Она может изменяться, трансформироваться, и мы можем проживать ее так, как мы хотим, на наших условиях. Это заставляет меня подумать о Джонатане и о том, как вписать его в мою жизнь, а меня – в его. Это можно сделать. Мы просто должны выяснить, как именно.

– Мне надо идти… – говорю я Рози.

– О? – она смотрит на меня так, что я осознаю: она все понимает.

– Надо сказать Джонатану о своих чувствах. Посмотрим, чувствует ли он то же самое.

Ее лицо расплывается в широкой улыбке.

– Иди. Иди, пока не передумала!

Глава 30

Сен-Тропе

Я обнаруживаю его отдыхающим, глаза закрыты, раскрытая книга покоится на груди. Спит? На цыпочках я крадусь к нему и подпрыгиваю, когда он открывает глаза.

– Так быстро вернулась?

– Думала, ты спишь.

– Не-а, размышлял о жизни.

– Обо мне?

– Ты – ее часть, – усмехается он.

– И что надумал?

Я ложусь рядышком и поворачиваюсь на бок.

Он делает глубокий вдох.

– Хотел задать тебе тот же вопрос. Вы уезжаете через неделю, да?

– Верно.

– И? – он изгибает свою красивую бровь.

– Ты первый.

Он улыбается и проводит кончиком пальца по моим губам.

– Мне тяжело быть первым, Ария, потому что я пообещал тебе, что не буду торопиться. Не хочу тебя напугать.

– А ты попробуй.

Мне нужно знать, что он чувствует то же самое. Что это не какая-то сумасшедшая летняя влюбленность, которая выветрится, как открытое шампанское. Мне нужны фейерверки, признания, мне нужно долго и счастливо. Мне нужно все как в книгах.

– Хорошо, если ты настаиваешь.

– Настаиваю.

– Я был влюблен в тебя с той самой секунды, как увидел, может, даже немного раньше. У меня было такое странное чувство, сродни дежавю, что жизнь вот-вот кардинально изменится, и появилась ты.

Мы все знаем, что любовные романы – это инструкция к жизни, и вот доказательства! Я не перебиваю его, но сердце бьется в два раза быстрее.

– Раньше я любил лишь раз, но то была любовь другая. Может, первая любовь – нечто совсем иное, она произрастает из чего-то более невинного, я не знаю. Знаю только, что могу думать лишь о том, что зарождается между нами. И дело даже не в том, что ты заставляешь меня чувствовать, словно рядом я цепенею, ощущая одно лишь остервенелое биение сердца. Мне кажется, будто это может вырасти во что-то невыразимо прекрасное. Мы с тобой в душе одинаковые. Нам обоим нужно было побыть в одиночестве, но… когда мы встретились, я словно узнал тебя. Как будто я ждал тебя всю свою жизнь, и ты пришла…

Я улыбаюсь с благодарностью и пониманием. Может, мы спасли друг друга? Появились и склеили разбитые сердца? Разве мы оба не заслуживали этого?

– Я чувствую то же самое по отношению к тебе, Джонатан, и, думаю, именно поэтому сопротивлялась. Было страшно, что кто-то вызывает у меня такие эмоции, ведь я обещала Ти Джею, что мое сердце будет принадлежать только ему, и неважно, чего хотел он.

– Я никогда не поставлю под вопрос твою любовь к нему.

– Я знаю, – улыбаюсь я. – Но, наверное, мне нужно было прийти к этому самой. В нужное время. И это время сейчас. Но что это для нас значит? Как мы поймем, что то, что между нами, – настоящее, как нам заставить все работать? Я путешественница, Джонатан, и от этого я не откажусь.

– А я писатель.

– И?..

– Писать я могу где угодно.

– Ты бы путешествовал со мной?

– Если захочешь.

Я обнимаю его.

– Больше, чем что-либо. Начало нашей собственной любовной истории.

– Спойлер: я уже знаю концовку, потому что я ждал целую жизнь, чтобы ощутить подобное.

– Так чем же все закончится?

– И жили они долго и счастливо.

– Ну, в конце концов, ты писатель.

Он наклоняется и целует меня, крадет воздух из легких, пока мои волосы треплет теплый бриз с Лазурного Берега. У настоящей любви нет черновиков, никогда не поймешь, какой сюжетный поворот ждет впереди, и можно лишь прислушиваться к зову сердца и верить, что у Купидона есть для нас план. Я знаю, что все сложится как надо, потому что в глубине души чувствую: это Ти Джей привел этого мужчину в мою жизнь, чтобы он заполнил пустоту в моем сердце. Джонатан обхватывает меня руками, и я целую его. В этом поцелуе теплится тысяча обещаний…

Благодарности

Спасибо за все моему волшебному редактору Аби Фентон! А также всем сотрудникам HQ, работающим за кадром, тем, кто помогает улучшать/верстать/продвигать наши книги. Может, я и не знаю ваших имен, но ваши старания не остаются незамеченными! Спасибо вам.

Огромная благодарность всем книжным блогерам и рецензентам, которые живут и дышат книгами так же, как и Ария. Вы все настоящие легенды!

Миллиард спасибо моей маме, которая всегда вычитывает мои книги и всегда успевает в дедлайн. Если вы нашли какие-то ошибки, то вините в этом маму (шучу-шучу!).

И наконец, спасибо вам, что взяли с полки эту книгу! Надеюсь, вам понравились эти каникулы во Франции и вы насладились жизнью кочевника – пусть и недолго.

Примечания

1

Пимм’c – марка традиционного английского алкогольного напитка крюшона.

2

Привет (фр.).

3

Да (фр.).

4

«With sugar and spice and all things nice» – слова из вступительной песенки известного мультсериала «Суперкрошки» (Powerpuff girls).

5