чем выносить суждение, — тут хозяин кабинета, конечно, солидно так потрафил наркомвоенмору, за которым порой наблюдались скоропалительные решения, вроде недавнего пробивания финансирования для покупки у Кристи лицензии на летающий танк, что стало банальным выбрасыванием десятков тысяч долларов на ветер. Но сказать как-либо иначе, он не мог априори, дабы не подставляться самому. Тем более, что в данном конкретном случае приказано было именно разобраться в ситуации, а не начать наказывать всех без разбора.

— Так, рассказывать особо нечего, товарищ Калиновский, — слегка пожал плечами Александр. — Завод гонит брак, а я его не позволяю отгружать в войска. За четыре месяца этого года лишь 38 выпущенных танков являлись полностью работоспособными и комплектными. Еще 75 машин приняты мною, как ограниченно годные. Их я пропустил, оформив соответствующие сопроводительные документы и наряды на доработку танков непосредственно в войсках силами завода. Все остальные считаться танками попросту не могут, поскольку представляют собой лишь бронированные мишени для артиллеристов потенциального противника. И не более того. Четверть якобы собранных Т-26 вовсе не способны сдвинуться с места без помощи тягача, а остальные совершенно безоружны.

— То есть у нас повторяется та же самая ситуация, что годами наблюдалась с Т-18? — заместитель начальника УММ принялся нервно постукивать пальцами по столешнице. — Выделение танкового производства в отдельный завод не помогло?

— Совершенно верно, — не стал сглаживать углы Геркан, тем более, что это было в его интересах. — Единственное, справедливости ради нужно отметить, что 174-й завод физически не способен самостоятельно производить большую часть комплектующих. Имеющийся станочный парк слишком мал и скуден. Это, скорее, сборочная площадка. Главная же их проблема заключается в работе «Красного Путиловца». Абсолютно все беды исходят оттуда. Но как-либо исправить ситуацию своими силами руководство 174-го завода не способно, вот и давит на военных приемщиков, дабы за их счет скрыть собственное бессилие в сложившемся положении дел.

— Вы же с Гинзбургом в неплохих отношениях всегда были. Неужто не смогли как-нибудь по-тихому договориться? Он ведь там, считай, за главного большую часть времени, — слегка поморщился Константин Брониславович, поскольку ныне выходило, что работу тормозят два человека из УММ, а директор завода с его немалыми партийными связями, как бы вовсе не при чем. Тут, при должной фантазии, просматривалась чья-то нехорошая такая игра против него, Бокиса и Халепского.

— Как вы выразились, по-тихому, и только Семёну я обрисовал свое видение зенитных танков на шасси Т-26. Один пулеметный с двумя или четырьмя новыми крупнокалиберными пулеметами Дегтярева. Танковому шасси их вес — что слону дробина. Потому на нем вполне возможно решить главную проблему этого пулемета — малый боезапас в барабанном магазине. В танке ведь на пулеметы можно и втрое больших размеров магазин установить. Ни с их перевозкой, ни с прицеливанием, проблем возникнуть не должно. И второй вариант — артиллерийский, вооруженный 76-мм зениткой Лендера, на ее родном станке. Благо, длина отката у такого орудия даже меньше, чем у полковой пушки. Главное, чтобы подвеска смогла выдержать заметно бо́льшую отдачу. Ее ведь, при необходимости, и в качестве легкобронированного охотника на танки можно будет использовать. Но, прежде чем начинать работу над ними, я, естественно, посоветовал Гинзбургу предварительно обсудить перспективность подобного вооружения с вами. Так-то все равно самоходные зенитные установки будут нужны всем механизированным соединениям. А КБ у них на заводе очень мощное и при желании они справятся с проектированием быстро, — как бы в оправдание за некое самоуправство, Александр отметил, и присутствие необходимости, и наличие возможностей для ведения подобных изысканий. — Плюс на недавнем совещании с участием товарища Сиркена указал на возможность сделать ставку на самоходки, инженерные танки и тягачи. Количество боевых машин в полках это, конечно, не увеличит. Однако, и завод не будет обвинен в бездействии, и вспомогательные части начнут пополняться необходимой техникой, которой сейчас практически нет. Мы же, наконец, сможем оценить реальный эффект от унификации шасси множества армейских гусеничных машин. Ну а больше ничего мне в голову не приходит, — развел он руками под конец своей речи. — Разве что вернуть в башню Т-24 родное орудие А-19 и тогда ныне монтируемые туда пушки смогут пойти на Т-26. Объемы там, конечно, небольшие выйдут. Но хоть несколько десятков танков получится доукомплектовать и отгрузить. Всяко будет лучше, чем ничего.

— Как вариант, как вариант, — задумавшись, принялся слегка покачивать головой Калиновский. — Только, насколько я понял, с изготовлением А-19 вышла большая промашка. Слишком сложным оказалось орудие. Уже вряд ли выйдет сделать на него ставку, — продемонстрировал он пусть и поверхностное, но знание вопроса. Все же его прямой обязанностью в УММ являлась разработка тактики и стратегии применения механизированных войск, а не вопросы «железа», которыми заведовал Научно-технический комитет управления.

— Так оно оказалось слишком сложным лишь для «Красного Путиловца», — тут же внес немаловажное уточнение Геркан. — Тот же завод № 8 в Подлипках, худо-бедно, сможет их производить. Пусть не сотнями в год, но десятками точно. Зенитные пушки Лендера там ведь уже почти полтора десятилетия изготавливают. А основная разница между ними лишь в устройстве системы отката и конструкции люльки для установки в танковую башню. Все остальное — не представляющие никакой проблемы мелочи. Тут просто конфликт интересов разных трестов — орудийно-арсенального и танкового, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд хозяина кабинета. Хотел бы добавить еще немало слов на эту тему, но сдержался ради самосохранения. Не ему, всего лишь комроты, было влезать в дрязги «больших дядей».

— И ты это выяснил, неся службу простым военным приемщиком? — откровенно изумился Константин Брониславович, поскольку полагал такое невозможным. Слишком уж хорошо был информирован его собеседник.

— Скажем так. Окончательная картина у меня в голове сложилась после того, как мне не единожды удалось побывать на «Красном Путиловце» и тайком от местного начальства побеседовать с мастерами в цехах. А про орудие А-19 мне все было известно еще со времен работы над Т-24. Просто изготовление этого танка отобрали у его создателей и передали в руки сильно заинтересованной в максимальной локализации производства стороне. Потому и результат такой, какой есть, — вновь развел он руками, поскольку, ни убавить, ни прибавить, было уже нечего. — То есть, удручающий.

— И какой у нас имеется выход? — словно профессор на экзамене, принялся добивать «студента» дополнительными вопросами Калиновский.

— Разве что заказывать подобные орудия от лица УММ, а после поставлять их на «Красный Путиловец» уже как армейское имущество. Тогда не отвертятся. Будут вынуждены ставить то, что нужно, а не то, что хотят сами, — подумав с минуту, выдал Александр единственный жизнеспособный, по его мнению, вариант. — Управление, помнится, уже пыталось практиковать подобный подход, когда шли работы над харьковским Т-12. Так что опыт имеется. Пусть не сильно удачный, но имеется, — припомнил он факт