— У хозяев подлунных земель. У того же Сета.

Точно. Но только вот…

— У них они совсем другие! Да, они магические, но… У них — как у летучей мыши, а у меня — как у бабочки. — Я подавилась нервным смешком.

Нечисть-насекомое? Прогресс!

— Или у феи, — выдал Дар.

Я вспомнила статую в парке. А ведь действительно. Если бы умела складывать их… Стоп!

— Какая еще фея? Ты издеваешься?! Я не могу быть феей! Их нет! Они вымерли! — Я несильно стукнула кулаком по груди Дарена. И когда успел подойти вплотную?

— Как и Крис не может быть гоблином, но он гоблин. — Дар сжал мои плечи, наклонился, так что дыхание коснулось лица, заглянул в глаза. — Может, скажешь, кто такой Крис и почему ты уверена, что он не спятивший маг отражений? Я хочу помочь. Неужели ты еще не поняла, что я не смогу причинить тебе вред?

— Поняла, — призналась я.

Дарен, когда был вот так близко, нервировал. Конечно, нервировал. А отчего еще может замирать дыхание, словно весь воздух исчез?

— Значит, не до конца доверяешь, — подытожил Дарен. Отодвинулся от меня и отстраненно сказал: — Думаю, стоило начать с меня. Но я так удивился, когда увидел метки крыльев на твоей спине и часы жизни в тех кулонах, что поторопился.

— Метки крыльев? Часы жизни? — Теперь я придвинулась к Дару.

— Все по порядку, феечка, — подмигнул интриган чешуйчатый.

— Гав? Ш-ш-ш? — Импам тоже было любопытно.

— Сейчас все расскажу, — усмехнулся дракон, — всем вам, раз уж вы втроем решили составить мне компанию в прошлом. Только давайте перейдем в гостиную, рассказ будет долгим.

Да хоть на Луну! Мы быстро перебрались на диван в гостиной. Сидеть с магическими крыльями было так же неудобно, как и с самыми настоящими. Пришлось устроиться на краешке. Ничего, когда они полностью развернутся, я смогу это сияющее безобразие убирать. Ну и метки на спине исчезнут. Нужно только подождать пару часов. Или около того. По крайней мере, так было у хозяев подлунных земель. Сколько это занимает у фей — неизвестно. Они же вымерли.

Сам Дарен устроился на стуле.

— Во-первых, Селеста, ребята, мои кошмары — не сны, а прошлое Брейдена. Мне его показывают уже почти три месяца.

Я открыла рот, но дракон опередил:

— Кто и зачем, я не знаю, но надеюсь выяснить. Потому что, как и вам, мне не особо нравится там гулять. Тем более сейчас появились вы. И тоже попали в сон.

Мы с импами переглянулись и дружно уставились на Дарена.

— Шесть лет назад я взлетел очень высоко, и в первый раз увидел странные вспышки свечения ясноцветов, казалось, в воду бросили много камней, и вместо одной волны было несколько. Возможно, я и не получил бы эти кошмары, если бы тогда, шесть лет назад, сразу прекратил полеты. Но я не прекратил. И три месяца назад я в очередной раз взлетел, чтоб посмотреть сияние ясноцветов. И вновь заметил необычный всплеск их магии. Потом я начал видеть сны. Вначале даже заподозрил умственное расстройство, но я абсолютно здоров. Хотя кошмары меня порядком выводят из себя. Я пытался бороться с ними, сокращал количество часов на сон. Не помогло.

Шесть лет и три месяца? Не нравится мне это. Шесть лет назад я стала человеком. Три месяца прошло с момента очеловечивания Криса. Каким боком относятся к нашему появлению ясноцветы? Почему именно дракон попал под раздачу? Потому что летал выше всех?

— Что это за сны вообще? Ты говоришь — прошлое? Зачем оно нам? — Я засыпала Дара вопросами.

— Может, послание, оставленное кем-то еще до появления тут болот. Может, обрывок какого-то предупреждения, который занесло слишком высоко. — Дарен потер пальцами виски.

А-а-а, теперь мне эти кошмары вообще не нравятся!

— Почему ты думаешь, что до появления болот? Нам же показывают почти всегда… болота. — Сама спросила, сама ответила. — А тебе часто показывали не болота, а другое… хорошее?

— До твоего появления один раз. С тобой постоянно. Словно ты и импы притянули более ранние видения.

— Или активировали, — пробурчала я себе под нос.

Деревья фей, прошлое до болот, болота, дракон и импы. Один почти гоблин, вторая почти фея. И чтобы понять, как это связано, придется рассказать Дарену правду. Почти правду. Про нечисть пока не стоит говорить. Дар не выдаст, не предаст. Но нечисть ведь не только я. Крис тоже. Надо сначала спросить разрешение у него. Промолчать сейчас и ничего не сказать нельзя. Дарен обидится. К тому же дракон умен: способности Криса, мои крылья, импов и кулоны сам сложит.

— Вот так. — Дар выжидательно смотрел на меня.

Он отдал мне свою жизнь. Фактически доверился девушке, которую знает две недели. Ведь я вполне могла начать его шантажировать. Кем бы ты ни был, слух о том, что у тебя проблемы с головой, может испортить жизнь любому. Но он знает, что мы будем держать рты и пасти на замке. Я даже Крису не скажу. В конце концов, его в кошмары не затягивает. Что удивительно… мы ведь связаны.

Я закусила губу, пригладила челку — кажется, обзавелась дурной привычкой.

— Ты не попросил меня молчать? Почему?

— Потому что доверяю, — ласково улыбнулся Дар.

В груди потеплело, и нерешительность, совершенно мне несвойственная, сбежала, поджав хвост.

— Хорошо, — кивнула я. — Ты прав, я не все рассказала, когда познакомила тебя с Крисом.

Я нечисть. Которая, похоже, устала прятаться. Или мне не хочется скрываться от одного конкретного дракона. Что за странные мысли?

— Я тоже была в плену у тех же людей, алхимиков. И если быть точной, именно шесть лет назад. Я попала к ним вместе со своей подругой. Лили. Ей тогда было пятнадцать, мне… семнадцать. — Я слегка запнулась.

Но не скажешь же ноль!

— Мы жили на улице. Лили нашла меня. Она была сиротой, я никем… В смысле я будто только родилась. Не важно. Нас схватили на улице. Потом мы были в какой-то лаборатории. У меня получилось снести защиту, до сих пор не знаю как. А потом Лили оказалась в кулоне. Вместе с часами. Мы были напуганы и потратили много времени на разговоры, прежде чем поняли, что часы — это жизнь одной из нас. Нас не нашли. Возможно, потому, что алхимики не знали, как я выгляжу… На улице же я была не в настоящем облике, не знаю почему. Потом уже не могла измениться. Я вообще не меняюсь.

Я замолчала, ожидая реакции Дара на то, что только что отнесла себя к расе метаморфов. Иначе никак не объяснишь, что алхимики не были в курсе, как я выгляжу. Они же не слепые? Видели, когда к себе тащили.

Самое сложное — объяснить, почему в приюте не обнаружили в моей крови особые частицы, свойственные только многоликим. Они есть у всех метаморфов: и сильных, и слабых.

— Мы решили рискнуть. Я нашла небольшой приют и рассказала о беспамятстве. Меня проверили и… вообще не нашли крови метаморфов. Вот… Потом я училась, за год прошла школьную программу и поступила в академию.