–Ты о чём?– девчонка непонимающе смотрит на меня.

–О надписи на твоей футболке,– взглядом указываю на «Pretty girl».– И без неё видно, что ты «хорошенькая девушка».

–А, ты об этом.– Ева немного покраснела.– Футболку мне тётя на день рождения подарила. Она в Америку ездила, вот и привезла.

–А кто у тебя тётя?– интересуюсь я.

–Балерина в ГАТОБ, их балетную труппу периодически на гастроли в различные страны приглашают,– охотно ответила девушка.

–Здорово,– улыбнулся я.– А ты каким-то спортом занималась?

–Гимнастикой в детстве,– вздохнула девушка.– Мне нравилось. Но по данным не подошла. Слишком высокая была. А сейчас в кружок танцев хожу.

–Отлично, и что танцуешь?

–Классику в основном. Танго, вальс, фокстрот, квикстеп. А ещё к нам девушка с Кубы приходила. Учила нас сальсу танцевать. Мне понравилось.

–Как там, в 60-е годы, говорили? «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст»,– шутливо подначиваю девушку.

–Да при чём здесь это?– Ева недовольно поджимает губки.– Не нужно мешать политику и культуру. С этим у нас перебарщивают. Вернее, перебарщивали до недавнего времени, сейчас проще. Для меня музыка и танцы – это состояние души, ощущение полёта, наслаждение мировыми шедеврами и мастерством исполнителей. И никакой политики.

–Ошибаешься,– усмехнулся я.– Для тебя, может быть, и так. Но на самом деле, музыка и политика неотделимы друг от друга. Любая песня – отражение культуры и настроений общества. А иногда прямая агитация. Например, под песню «Вставай, страна огромная», в сорок первом году у военкоматов выстраивались очереди из желающих отправиться на фронт. Вот, казалось бы, лирическая песня «Тёмная ночь» Бернеса напоминала, что за спиной у бойца – жена и ребёнок, которых нужно защитить. «Вставай, проклятьем заклеймённый» в начале века побуждала голодные народные массы на бой с теми, кого они считали угнетателями. А вообще, в любой песне можно найти подтекст. Если не политический, то общественный и экономический.

–В любой?– прищурилась Ева.– Уверен?

–Конечно,– с иронией смотрю на девушку.– Иначе бы не говорил.

–Хорошо!– Глаза блондинки загораются азартом.– А какой подтекст в песнях Аллы Пугачёвой, например?

–Приведи любую из них, и я тебе популярно объясню, на пальцах,– снисходительно улыбнулся я.

–Пожалуйста, «Делу – время, потехе – час». Пугачёва её на «Песне-85» исполнила.– Девчонка победно смотрит на меня.

–Это вообще просто,– ухмыляюсь.– Антисоциальные элементы пляшут, мешая добропорядочному советскому человеку отдыхать после напряжённого рабочего дня. Включают свою долбаную музыку, не дают спать. А женщина строго им рассказывает, что у настоящих советских людей нет времени на ночные пляски. Им нужно строить коммунизм. И вообще, выражение «Делу – время, потехе – час» звучит рефреном через всю песню. Это основной посыл, зашифрованный в этом шлягере. Расстроенная мадам, которой вставать в полседьмого утра, взывает к нашим правителям: «Эй, вы, там, наверху, вы что, совсем ку-ку». Ой, извини, куку – это не отсюда. В общем, обещает, если эти уроды будут продолжать нарушать отдых советского человека, прийти к ним. Какие уж тут развлечения у молодёжи, когда злобное лохматое рыжее чудовище, которому не дали поспать, будет трясти костями и кривляться под музыку вместе с ними. Тут хочешь, не хочешь, придётся выключать магнитофон и в темпе сбегать из квартиры.

Водитель ржёт и показывает мне большой палец.

–Хорошо,– в глазах девушки сверкают весёлые искорки,– а «Я не могу иначе» Толкуновой? Что ты об этой песне скажешь?

–О, это настоящая пропагандистская песня о советских женщинах,– начинаю дурачиться я.– Если мужик, не дай Бог, заболеет, она гарантированно придёт к нему. Нет, не старуха с косой и не лихо одноглазое, а простая любящая женщина с милой, бросающей в дрожь, улыбкой. И пофиг, что ты её лет сто не видел, забыл, как она выглядит, и мечтаешь, чтобы тебя оставили в покое. Она все равно придёт, поставит клизму, накормит силком манной кашей и усадит на горшок, даже если тебе не хочется по-большому. В общем, будет издеваться изощрённо и пользоваться беспомощным состоянием мужика. И заметь, пока он здоров, он этой бабе и даром не нужен. Об этом же в песне прямо поётся: придёт она только тогда, когда мужик заболеет, чтобы оторваться на полную катушку. Сердце у неё не камень, поэтому мадам будет получать искреннее наслаждение, залечивая больного по полной программе. А эти строки «боль разведу руками» меня вообще в ужас ввергают. Боюсь себе представить, как это будет выглядеть на практике. Короче, такая милая агитка о советских женщинах, мол, на Западе такого точно не будет. В богопротивных США к тебе примчатся, если заболел, только для того, чтобы всучить в холодеющие руки лист бумаги с ручкой и попросить расписаться в завещании.

–Дурак.– Ева шутливо пихается локтем.– Ты так любую песню охаять можешь.

–Ага,– соглашаюсь я.– О том и речь. Ладно, не обращай внимания. Это я в шутку. На самом деле, песни классные и никакого особого подтекста в них нет. Просто захотел тебя немного развлечь.

А мы уже тем временем подъехали к Филёвскому парку. Машина останавливается у обочины, недалеко от раскинувших зелёные ветки деревьев.

–Пойдём, здесь надо немного пройтись пешком,– открываю дверку, выпрыгиваю наружу и помогаю девушке, прижимающей к груди букет, выбраться из автомобиля.

–Здесь буквально пять-семь минут ходьбы, и мы на месте,– информирую озирающуюся по сторонам подругу.

–Я с десяти вечера буду здесь, как договорились,– напомнил Антон.

–Отлично. Мы где-то в это время примерно уже подойдём.

Идём с Евой по парку. Девушка сама берёт меня под руку. Через пять минут показывается забор причала и наш теплоходик М-283. По палубе расхаживает довольный Сергеевич в тельняшке и фуражке, с большой дымящейся трубкой в зубах.

Увидев нас, он поворачивается к мельтешащему сзади Виталику и что-то тихо говорит. Матрос перекидывает на причал деревянный трап с поперечными рейками.

–Это что, нас ждут?– тихо спрашивает Ева. Она уже устала удивляться.

–Нас,– киваю я.

Подаю девушке руку, помогая взобраться на трап. Ева неуверенно делает первый шаг. На той стороне Сергеевич ловко перехватывает подругу, помогая ей перейти на корабль. А потом по трапу на палубу взбегаю я. Обмениваюсь с капитаном и матросом рукопожатиями и отвожу девушку на верхнюю палубу.

–Отдать концы,– командует Сергеевич.

Виталик быстро слетает по трапу на причал, сбрасывает швартовочные канаты и забегает обратно на палубу. «М-283» отходит от берега. Мы стоим на верхней площадке «Москвича», наблюдая за отплытием.

–Классно.– Девушка опять вдыхает аромат цветов и поворачивается ко мне.– У меня такое впечатление, что я сказку читаю. Помнишь, когда Золушка превращается в принцессу. Так не бывает.