— О себе ты скажешь сама, — без улыбки заявилон. — Если захочешь. Я рассчитывал найти деньги, которые пообещал Бат, исунулся в эту историю. А теперь я очень хочу, чтобы ты нашла своего сына и быласчастлива. Лучше всего со мной.

— Любовь дороже денег? — хохотнула я.

— Конечно, дороже. Дураки думают иначе, а я ужепоумнел.

— Звучит многообещающе, — кивнула я. — Можно,я пока ничего не буду говорить?

— Можно, — засмеялся он. — Я просто хотел,чтобы ты знала: я тебя люблю. Ты спала на моем плече, а я думал о том, как этоздорово лежать в темноте и знать, что ты рядом.

— Конечно, ты прав, — невесело усмехнуласья. — Извини, что болтаю всякие глупости, это потому, что я… я не оченьрассчитывала, что когда-нибудь смогу что-то чувствовать. На самом деле я думалао том же .. И перестань так смотреть на меня, не то опять разревусь.

— Подумаешь, — засмеялся Саша. — Бабьи слезы,как известно, стоят дешево. Реви на здоровье.

Он обнял меня, притягивая к себе, а я хохотнула и показалаему язык

Вадим появился около девяти часов. Саша отдыхал, а яготовила завтрак.

— Как прошла ночь? — спросил он, устраиваясь застолом, я равнодушно бросила:

— Нормально.

— Ага Я знал, что валяться в постели ему быстронадоест. Уже по квартире бродит?

— Бродит, — пожаловалась я. — И меня неслушает.

— Охотно верю. Он вообще не умеет никого слушать. Такимродился.

— Что ты болтаешь? — обиделся Саша, появляясь вкухне.

— Пытаюсь втолковать девушке, с кем ей придется иметьдело.

— С хорошим человеком, — подсказала я, и мызасмеялись. Не спеша позавтракали, Вадим заварил кофе и сказал, ни к комуконкретно не обращаясь:

— Серебристая «Ауди» Агапова Дениса Васильевича внастоящее время находится в фирме «Астор», у Агапова вообще-то две машины, этасамая «Ауди» и «Газель». На «Газели» он в сильном подпитии умудрился влететь в«БМВ», принадлежащий этой фирме. Расплатиться не смог, вот «Ауди» у него изабрали. Во временное пользование, так сказать, пока бабки не заплатит.

— Так… Давайте-ка проанализируем ситуацию, —предложил Саша.

— Подожди анализировать, — перебила я. —Вчера Володя сказал, что у моего мужа была любовница. Я хочу с ней встретиться…

— Зачем? — Оба как будто удивились.

— Я тебе уже объясняла: человек, который все этозатеял, где-то рядом. Вдруг Димка ей что-то рассказывал, на что-то намекнул…

— Ты знаешь, где ее найти?

— Я знаю ее имя и место работы.

— Хорошо, пойдем, — кивнул он.

— Тебе нельзя, — влез Вадим. — Отлеживайся,не то опять кровотечение начнется, а с Леной пойду я. Тебе сиделка безнадобности, сам справишься. На возможные возражения отвечаю сразу: пользы оттебя сейчас мало, а… все остальное знаешь сам.

Я придвинула телефон и справочник. В справочнике значилисьшесть Донцовых мужского пола и три женского. Но нужной мне Наташи не оказалось.Семь раз мне ответили, что я ошиблась, а на восьмой тоненький детский голосокпроизнес:

— Я слушаю.

— Телефон может быть зарегистрирован под другойфамилией, — подсказал Саша. — Или его вовсе нет в справочнике.

— Володя говорил, что она работает в налоговой… ( Черезнекоторое время я уже знала, что Наталья Васильевна Донцова в настоящее времяна больничном, и, преодолев врожденное недоверие работников данного учрежденияко всем и вся, смогла-таки раздобыть номер ее домашнего телефона.

— Хочешь позвонить? — спросил Вадим, угадав моинамерения.

— Конечно. А как еще я могу узнать адрес?

— По-моему, предупреждать ее о нашем визите не оченьразумно, а адрес я узнаю.

Он взял из моих рук трубку и торопливо набрал номер. Кто-тоему ответил, лицо Вадима мгновенно преобразилось, и он запел:

— Ниночка, мне адресок нужен. Донцова НатальяВасильевна, сколько ей лет, не знаю, но должна быть молодой… Есть телефон,запиши… какие шашни, радость моя, по работе надо… Сделай одолжение…Записывай, — шепнул он мне и продиктовал адрес. Потом еще минут пятьразвлекал Ниночку всякими глупостями и наконец повесил трубку. — Если человекна больничном, ему положено быть дома, — заявил он, а Саша с усмешкойдобавил:

— Хотя в такую погоду дома сидят только идиоты.

— Вот ты больной и лежишь в постели. В налоговой должнытрудиться честные люди, значит, эта Наташа глотает таблетки и смотрит телик, ане греется на солнышке… Через пятнадцать минут проверим, это ж совсем рядом.

На машине Вадима мы добрались до нужной нам улицы за пятьминут, правда, на псиски дома времени потратили значительно больше.

— Я пойду одна, — сказала я Вадиму, когда мыостановились возле Наташиного подъезда.

— Справишься? — спросил он.

— Конечно.

Наташа жила на втором этаже. Металлическая дверь с«глазком», звонок, похожий на звук колокольчика. Дверь открылась, и я увиделаженщину лет тридцати, высокую, полную, с милым лицом и очень грустными глазами.Почему-то это произвело впечатление. Совсем не такого человека ожидала яувидеть, а нечто длинноногое, юное, с глазами без выражения. Вот так раз ..выходит, я своего мужа недооценивала.

— Здравствуйте, — сказала я и попыталасьулыбнуться. Если женщина произвела на меня впечатление, то впечатление от моегопоявления и описать трудно: она буквально остолбенела, шепнула:

— Господи. — Прижав руку к груди и наконецсобравшись с силами, произнесла:

— Это вы?

Стало ясно: в отличие от меня, ранее не подозревавшей о еесуществовании, ей о моем было известно, более того, она знала, как я выгляжу.Может, Димка ей фотографии показывал? А почему бы и нет?

— Это я, — пришлось согласиться мне и дажекивнуть:

— Можно войти?

— Конечно… проходите. — Она распахнула дверьпошире и посторонилась, пропуская меня в прихожую. Я сбросила кроссовки иповернулась к ней.

— Куда?

— В комнату., проходите, пожалуйста. Извините, я никакне приду в себя. Я ведь… вы… вас ведь… извините.