Уж не знаю, как чувствуют себя несчастные девушки,вынужденные всегда и везде появляться с покрытой головой, может, они и неиспытывают никакого дискомфорта, но мне было не очень удобно. Отчего-тозаломило уши, потом стала нестерпимо чесаться макушка. Впрочем, было и хорошее:ни один человек не обратил на меня ни малейшего внимания, и я преспокойнодобралась до дома несчастной Виктории Евгеньевны.

Вспомнив о назойливо любопытной соседке, я вытащилаподушечку «Орбит», пару секунд старательно пожевала ее, а потом залепила«глазок», на двери слишком интересующейся всем вокруг бабы.

Дверь квартиры Виктории украшала белая полоска с круглымсиним оттиском. Все правильно, милиция опечатала помещение. Но лично у меняэта, очевидно, необходимая процедура вызывает некоторое недоумение. Неужелипредставители властей всерьез думают, что бумажка способна остановить того, кторешит войти внутрь?

Вытащив пилочку для ногтей, я осторожно отклеила один кусокленты. Уходя назад, прилажу его на прежнее место, и все дела.

В квартире было тихо и душно. Почему-то мне стало страшно.Стараясь не дрожать, я дошла до спальни бедной Виктории Евгеньевны и сразуувидела телефон. Кто-то, очевидно, милиционер, производивший осмотр, аккуратноположил трубку на базу. Я нажала на нужную кнопочку. Мигом выскочили цифры –499… Обрадованная донельзя, я привела телефон в исходное положение, осторожновыскользнула из квартиры, поплевала на бумажку с печатью, прикрепила ее ккосяку и ушла. Теперь осталась сущая ерунда: узнать, кому принадлежит номер. Авот это проще простого!

Чувствуя огромный прилив сил, я вытащила мобильный. Вотвыручу Настену Чердынцеву из смертельно опасной ситуации и выставлю ей счет запереговоры.

– Компания «Риян», слушаю вас, Жанна, – раздался милыйголос.

На секунду я растерялась. Значит, это не квартира, аучреждение? Значит, заготовленная мною речь тут не годится, придетсяпереориентироваться на ходу.

– Добрый день, хочу подъехать к вам, но не знаю адрес.

– Улица Рыжкина, дом двенадцать, – моментально ответилаженщина.

Я сунула мобильный в сумочку. Улица Рыжкина расположена врайоне Курского вокзала, и добираться мне до нее, учитывая, что никак неминовать Садовое кольцо, предстоит часа полтора, не меньше.

Если вы хотите узнать, как выглядит ад, садитесь за руль ивыезжайте на Садовое кольцо. Действительно, много лет назад, когда это шоссе,опоясывающее город, только построилось, его украшали яблони и вишни, стоявшиевдоль дороги.

Но очень быстро деревья стали чахнуть, а потом их вырубилидля того, чтобы расширить вечно перегруженную магистраль. Сады исчезли, аназвание осталось. Есть у нас еще Бульварное кольцо, вот тому повезло больше,скверы находятся на старом месте, в них стоят лавочки и растут еще те, прежниедеревья, не тополя, посаженные по приказу Никиты Хрущева.

Вообще столице очень не повезло с деревьями.

Коренные москвичи хорошо помнят, что раньше Тверскую,называвшуюся улицей Горького, украшали толстые, раскидистые липы и клены. Корнидеревьев были накрыты ажурными железными решетками. А во дворах буйным пламенемжелтели , золотые шары, то ли кустарники, то ли цветы-переростки. Множествопосадок было и на других улицах. Как ни странно, но в начале 60-х годов столицавыглядела, как тот самый город-сад, о котором мечтал поэт Владимир Маяковский.Вырубить липы, клены и ясени приказал Никита Хрущев. Он считал, что деревьямешают пешеходам и строителям, в авральном порядке возводящим из блоковмалопригодное для жизни, тесное жилье.

При возведении Черемушек, названных так из-за буйно растущейтам черемухи, полностью пришлось извести посадки, давшие имя кварталу, исчезлии золотые шары, пусть не слишком красивые, зато исправно цветущие в условияхмегаполиса.

Впрочем, через какое-то время Никита Хрущев спохватился ивелел заново сажать деревья.

И вот тогда-то в Москве появились тополя. Липы растутмедленно, тополь вымахивает за считанные месяцы, только по этой причине он истал главным деревом столицы. И только когда тополя стройными рядами вошли внаши дворы, стал понятен размер бедствия: каждый раз в начале лета похожий наснег пух усеивает тротуары. Городская казна терпит огромные убытки, приходитсяоплачивать бюллетени аллергикам, еще начинаются пожары, потому что белый пухочень легко вспыхивает от непогашенного окурка.

Чтобы избежать этих неприятностей, тополя приходитсяподрезать, на что тратятся безумные деньги, сейчас их вообще началивыкорчевывать.

Поэтому, когда в газетах периодически начинается дискуссияна тему, а не пора ли уничтожить все бульвары, так как они мешают движению, мнеделается грустно. Ладно, пустим под топор и эти вековые посадки, но ведь черездесять лет опомнимся и начнем сажать нечто невообразимое. Может, оставить всекак есть? А то ведь гляньте на Садовое кольцо, его же давно пора переименоватьв бензиновое.

Увертываясь от грузовиков и задыхаясь от пыли, я доползла донужного места. На дворе праздничные дни, но, похоже, основная масса людейработает, по шоссе плотными рядами едут «Газели», цементовозы, грузовики спанелями.

Поправив платочек, я дошла до красивого пятиэтажного здания,вошла внутрь и сразу налетела на будку с надписью «Предъявите пропуск».

Пожилой охранник улыбнулся:

– Проходите.

– Но у меня нету пропуска.

– В первый раз?

– Да.

– Ступайте в регистратуру, там выдадут.

Я сделала несколько шагов и поняла: «Риян» – гигантскаяполиклиника, очевидно, очень дорогая, если судить по интерьеру. В муниципальныхвы не встретите ковров, кожаной мебели и приветливо улыбающегося персонала.

Осторожно ступая по идеально чистому полу, я подошла кстойке, за которой сидело несколько очаровательных девушек.

– Вы к кому хотите попасть? – улыбнулась одна.

– Я пришла первый раз.

– Замечательно! Желаете купить абонемент или разовоепосещение?

Я замялась:

– Видите ли.., э.., у меня небольшая проблема со здоровьем,сущая ерунда, но хочется получить консультацию.

– Правильно, – кивнула девушка, – болезнь легчепредупредить, чем лечить, сейчас и в России стали это понимать. Так в чем у васпроблема?

У нас работают все специалисты.

– Э.., э.., я хочу к врачу, к которому ходит моя подруга,она очень им довольна!