не вызывал подобных чувств ни холодный, неуютный дом, ни сад, красивый бездушной красивостью. Скептическим взглядом осматривал он гладко подстриженную ярко-зеленую лужайку. Из плодоносной почвы бурно лезли на свет маленькие кустики полевых цветов, продолговатые листики травы. Но им не суждено было расти: садовник специальной машинкой безжалостно стриг траву и цветы. Традиция предписывает, чтобы растительность в саду была гладко подстрижена – «под гребенку». Вот и получалось, что ни клумбы кругом, ни единого ласкающего взор пятна. Только зелень, однообразная, утомительная зелень. Все было холодно и строго в этом старинном жилище англичан, по какому-то капризу утвердившемся на севере Франции. Бездушная традиция убивала жизнь.

Алехин приблизился к выходу. По обе стороны железных ворот тянулись низкие загородки из дикого виноградника. Густые кустики были срезаны с боков и сверху плоскостями под прямым углом. Будто кто-то гигантской машиной смял, сдавил раскидистые, пышные кусты и выбросил их из жерла безжизненными, спрессованными плитами.

Пора было заниматься, и Алехин повернул к дому. Темно-серый фасад двухэтажного строения недружелюбно глядел на него широкими окнами. Тяжелые двери неохотно впустили чужого пришельца в это хранилище древних традиций, построенное несколько веков назад. Потемневшие бронзовые львы на круглых ручках-кольцах кровожадно разинули пасти. С нелегким сердцем входил человек в такое жилище!

В гостиной горничная сметала пыль с ваз, картин, бесконечного множества дорогих безделушек. Здесь древняя роскошь смешалась с современной. У лестницы, ведущей на второй этаж, Алехина встретил огромный черный дог Форчун. Голова почти до груди человека, гибкие сильные ноги, всегда готовые к прыжку. Мутными голубовато-серыми глазами глядел он на Алехина. В первый день приезда мужа в Дьеп Грейс подвела Форчуна к этому незнакомому человеку и сказала:

– Фу, Форчун! Это свой! Свой. Фу!

Дог понял: рычать на незнакомца не надо. Но дальше этого холодного признания дело не пошло. Вот уже два месяца этот человек живет в доме, гуляет в саду, обнимает хозяйку и ест с ней за одним столом, но Форчун все еще не решил: друг это или враг? Каждый раз встречает он пришельца вопросительным взглядом: кто ты такой? Зачем ты здесь?

Алехин всю жизнь был осторожен с собаками, хотя животных очень любил. В детстве он получил наглядный урок: укус ласкового на вид пса повлек за собой десятки уколов против бешенства. Позже он предпочитал держаться на расстоянии от самой привлекательной и безобидной на вид собачонки. Когда друзья упрекали его в трусости, он отвечал заранее придуманной шуткой:

– У нас с собакой неравные шансы: она меня может укусить, а я ее нет. Шахматист не любит ситуаций с неравными шансами.

С опаской обойдя Форчуна, Алехин поднялся к себе в кабинет. Небольшая комната с широким светлым окном, письменный стол, кушетка, кресло. Полки до потолка, наполовину заставленные книгами. В углу пачки еще не разобранных бандеролей: Надя прислала из Парижа все его шахматные книги, все записи до последнего листочка. Алехин еще не успел все распаковать: оставалось мало времени для подготовки к матчу, и нужно было спешить. Предстояла гигантская работа: изучить партии претендента на шахматный престол, найти в его игре уязвимые места, которые можно будет использовать в предстоящем сражении.

9

Великие шахматисты – чемпионы мира – наряду с выдающимися победами в турнирах и матчах всегда вносили в шахматное искусство что-нибудь свое, новое. Один открывал еще неизвестный закон стратегии или тактики, другой по-особому трактовал уже известные правила, третий до предела совершенствовал ту или иную область шахматного искусства.

Вильгельм Стейниц создал теорию позиционной борьбы, Эммануил Ласкер внес в шахматы элемент психологии. Хосе Капабланка до высшего предела довел техническое искусство маневров и упрощений. Вклад Алехина в теорию шахмат огромен и разносторонен. Русский чемпион изобрел много новых вариантов и систем в дебютах, в сыгранных партиях провел не виданные ранее головоломные комбинации. Но, пожалуй, самым важным был его вклад в философское учение о сущности шахматного боя, о законах шахматной борьбы.

Что обеспечивает успех в шахматах? Если человек решил достичь вершин этого трудного искусства, он должен ответить на такой вопрос уже в самом начале пути. Алехин давно уже определил главные условия успеха; практика подтвердила правильность его выводов. Его учение о факторах победы выходит за рамки шахмат, пусть мудрой, но все же только игры. Оно перекликается с другими видами борьбы, с самой жизнью.

Итак, что нужно знать, что необходимо иметь для высших взлетов, для создания подлинных шедевров? Алехин никогда не отделял спортивные итоги от качества партий, ибо победы и творчество неотделимы в шахматах. Достичь высших результатов в турнирах и матчах можно только сочетая качества спортсмена с необходимыми данными художника-творца: фантазией, изобретательностью, оригинальностью мышления. Так уж созданы шахматы, и в этом их прелесть.

Три условия обеспечивают гроссмейстеру успех. Во-первых, доскональный анализ слабых и сильных сторон своего противника. Нужно узнать, что он любит, чего терпеть не может; какие позиции ему по душе, какие он играет с неохотой. Узнав это, можно навязывать самый неприятный ему бой, создавать такие положения на доске, где он всегда будет находиться в состоянии неуверенности. А отсюда один шаг и до ошибок.

Очень важно изучить также самого себя, и это нужно делать не только один раз в начале шахматного пути. Жизнь человека порой идет зигзагами, меняется характер, слабеют физические силы, расстраиваются нервы. Шахматист обязан в любой момент ясно представлять себе, в какой он находится форме, каковы сейчас его главные положительные стороны и слабости. Значит, изучать нужно не только плюсы и минусы противников, но, что, пожалуй, еще важнее, в совершенстве познать и самого себя.

И все же этих двух факторов недостаточно для победы. Необходимо выполнить еще третье условие, оно едва ли не важнейшее: в шахматах, как и в жизни, только тот добивается успехов, кто имеет перед собой светлую, высокую цель, которая зовет вперед и ведет за собой на трудном пути. Эту цель Алехин видел не только в одном удовлетворении собственного тщеславия. Его вдохновляло сознание, что сыгранные им партии явятся настоящими художественными произведениями, что долгие годы они будут радовать ценителей шахматного искусства.

Алехину предстояло в четвертый раз начать борьбу за шахматную корону. На этот раз противник его – тридцатичетырехлетний голландец Макс Эйве. Кто он такой? Каковы его сильные стороны как шахматиста, в чем его слабость? Как бороться против него, к каким позициям нужно стремиться уже с первых ходов? Это должен был решить Алехин в первую очередь, чтобы затем заняться конкретной дебютной подготовкой. Когда будут ясны плюсы и минусы Эйве, можно будет готовить системы и варианты, изобретать новые ходы, неизвестные еще в шахматной теории.