луга, которые не могли косить из-за отсутствия мостов, подъездов. Болота осушили, где надо и где не надо, да так, что горят они теперь беспрестанно, пока не выгорит весь торф.

В горбачевский период произошло оживление в сельскохозяйственной политике. Больше прав стали иметь руководители хозяйств, закончена была паспортизация крестьян, решались социальные вопросы деревни — электрификация, строительство дорог. Сельскую местность стали охватывать телевидением, газификацией и т. д. С большим шумом осуществлялась интенсификация сельхозпроизводства, но многие волны заканчивались в основном в бюрократическом море аграриев. Прогрессивное явление — интенсификация превратилась в очередную бюрократическую игру малого начальства для большого начальства. А основная масса советского крестьянства оставалась бесправной, не имеющей голоса, занятой принудительным трудом с низкой оплатой, "без земли и воли", как говорили еще в XIX веке, с очень низким в сравнении с городским населением уровнем социальной обеспеченности.

При этом местное комсоветское начальство улучшало иногда медицинское обслуживание жителей отдаленных от районных центров деревень при бездорожье так: медпункты (иногда с миниатюрными больницами закрывали как экономически невыгодные, прикрепляя жителей этих деревень к районным больницам. Но как туда добраться? Больницы то улучшались, и начальство, живущее в районных центрах, тем самым было довольно!

Мой родственник председатель довольно развитого колхоза при обычном в те годы кухонном разговоре сокрушался:

— Когда телевидение дошло до нас, и колхозники увидели, как живут остальные граждане страны, неостановимо побежали в город.

А перед этим, поджидая меня у подъезда министерства и увидев какое большое количество людей работают только в одном министерстве (а было тогда в Госагропроме СССР примерно 7000 человек), долго повторял:

— Нам не прокормить такую прорву!

Мероприятия, осуществляемые в конце 80-х годов по предоставлению экономической самостоятельности гражданам (кооперативы и т. д.) для крестьян не предназначались). Недоверие что ли к крестьянам? Или презрение как к низшей расе страны передавалось по наследству от одних правителей к другим?

Все полууголовные элементы страны развернули свои частные предприятия, — они граждане. А крестьянам — нельзя! Наверное, вся разгадка в том, что комсоветские феодалы — аграрии не могли остаться без крепостных. Лед советского феодализма в деревне еще даже и не подтаял к периоду перестройки и реформ.

Свободу получили руководители обслуживающих сельское хозяйство предприятий и некоторые руководители хозяйств, приближенные к партийной власти — маяки. Раньше все инициативы и принятие решений было сосредоточено в партийных органах.

Дорвавшись до воли, они не могли никак ею насытиться, и поэтому делиться ею ни с кем не хотели. Бывший раб — самый жестокий рабовладелец" — закономерность, особенно прочно прилипшая к нашей отечественной правящей элите, не познавшей рабовладельческой стадии развития общества. Перескакивание обществом ступенек — все время тянет его назад, чревато взрывами и обломами.

***

Как я уже писал, в конце 80-х годов при очередной поездке на родину, мне сказали, что в Куглануре уже тоже никто не живет. Я съездил туда… Ни одного человека, ни одного звука, заходи в любую оставшуюся избу и располагайся. Все брошено. Наверное, так было бы после взрыва нейтронной бомбы. В заброшенных огородах на яблонях зрели яблоки, в кустарниках малины и смородины красовались ягоды. Тишина, покой, как на кладбище…Когда-то здесь шумело-гремело гулянье тысячи человек. Звучали песни и гармони. Все: отплясались и отхороводились, отгорбатились бесплатно на стройке коммунизма. Вместо сказочного коммунистического рая получили зловещую коммунистическую быль в виде многих тысяч заброшенных и навсегда исчезнувших деревень…И ничего не создав взамен…Э-эх!..Но эмоции здесь неуместны и даже вредны. Надо оглянуться на себя, на нас, подвластных…, доверившихся такой власти до потери себя, разума… Вот где корень зла… Плохие люди были, есть и будут. Наша задача, которую нельзя никогда ни на кого переложить, — не давать им воли!!!

Когда не стало и 2-го тирана, мы не смогли, как в Китае, враз уйти от тирании, от зашоренности вернуться на столбовой путь существования человечества. Тираны хорошо подчистили нас от мыслящих, милосердных и совестливых, сотворив из нас "советский народ". Слишком долго они творили, слишком сильно мы, отъятые ими от религии, доверились этим земным кумирам, думающим на самом деле лишь о власти над нами. И за этот грех Бог, наверное, и лишил нас разума. Оттепель 1954–1960 гг. быстро перешла в длительную зиму, правда без сильных морозов, как при тиранах. Мы не успели даже проснуться и с умилением младенцев наблюдали за деятельностью комсоветской власти, созданной почившими тиранами. И ждали, ждали, когда же наступит всеобщее счастье — коммунизм, о котором так красиво власть рассказывает. Власть-то эта, надо сказать, уже счастливо устроилась, по-коммунистически. Ей-то торопиться уже было не надо. Все, чего хотела, она получила. Наверное, поэтому все программы повышения благосостояния советского народа она никак не могла претворить в жизнь.

Как пели и поют до сих пор большевики "вышли мы все из народа" (вышли, значит, не стали уже народом, а кем стали, куда пришли?). Клялись и клянутся в любви к народу, чтоб использовать его бессовестно для утоления жажды власти — основной своей цели.

Сейчас мы все, оглушенные этим пением должны понять смертельную опасность такой любви к людям, в основе которой лишь любовь к себе самому и к власти над другими, указывая им, сидя на них. Она губительна для адресата (народа), носителя (власти) и для всего человечества в целом. Особо яркие примеры такой любви дали Маркс, Ленин, Сталин, Гитлер и их последователи. Наглядные результаты ее — сотни миллионов погубленных так называемых "простых людей", к кому была якобы обращена эта любовь, десятки миллионов противников этой любви и ее носителей, миллиарды заболевших, отравленных коммунистической заразой душ.

(Мы ничего не знали — обычно говорят «простые люди» о ленинско-сталинских репрессиях. Неправда. Знали. Не хотели знать те, кого не коснулась коса большевиков. Так легче, спокойнее. Но ведь это очень близоруко — зло наглеет, и вы тоже будете репрессированы).

Рецептов излечения носителей "такой любви" нет, — она заложена в их геноме. Уничтожать их бессмысленно. Это не в нашей, а Бога-Творца, воле. Успокаивать их от рецидивов могла бы религия, но они — атеисты, а точнее, создания сатаны.

Но уберечься от носителей "такой любви" — наша повседневная жизненно необходимая задача. Религиозным людям, читая "Отче наш" нужно особое внимание уделять пророческим словам "да избави нас от лукавого". А вообще нельзя никому быть неразборчивым в потреблении любви, так как лик любви обычно, к сожалению, использует для обмана лукавый, диавол. А в политике непреложное правило: к руководству людьми ни в коем случае нельзя пропускать любящих только себя, других считая лишь материалом для захвата власти над миром.

Это отступление я