У него не было шансов выиграть, несмотря даже на усталость Мохаммеда Али – чемпиона, с которым он делил ринг в двух схватках до этого. Фрейзер, проигравший сегодня на 67-м году жизни свою битву с раком, уже не видел летящих в него ударов и был безнадежно не способен защищаться. В предыдущем раунде он стоял в центре ринга, упрямый и жалкий, а Али тем временем осыпал его боковыми ударами, словно конфетти. Но гордость и любовно выпестованная ненависть к противнику требовали от Фрейзера, чтобы он среагировал на гонг к началу 15-го раунда.

«Я хочу выйти на бой, – сказал он, чувствуя на плечах заботливые руки Эдди Фатча, своего тренера, который прижимал его к табурету. – Я должен выйти».

«Джо, все кончено, – ответил Фатч грустно, но твердо. – Ты и так получил сегодня слишком много, и я не хочу, чтобы тебя наказывали дальше».

Этими словами и с Фрейзером, склонившим голову, подчиняясь человеку, который был ему больше отцом, чем тренером, величайшая схватка в истории бокса закончилась.

«Триллер в Маниле» не был последним боем в профессиональной карьере Фрейзера. Не был он и самым привлекательным с точки зрения денежного вознаграждения. Но этот бой сформировал стержень жизни боксера. Это был поединок, о котором все хотели говорить; поединок, который все кинодокументалисты разбирали «по косточкам»; поединок, который Фрейзер снова и снова проигрывал в голове, и не только из-за той боли и страданий, которые причинил ему Али.

Гораздо более значимыми и изматывающими для него были те насмешки и колкости, которые он вынес за время подготовки матча.

Хорошо известно, что словесные нападки на соперника были привычным делом в той несколько водевильной обстановке, которая окружала все бои с участием Али. Перед его первой встречей с Фрейзером в марте 1971 года Али обозвал Фрейзера «дядей Томом», навешивая на него ярлык «марионетки» белого истеблишмента, когда Америка переживала волнения, связанные с Вьетнамской войной, и выступления борцов за гражданские права. Никто не обращал внимания на абсурдность подачи боя между двумя чернокожими боксерами как сражения «ставленников различных лагерей» в борьбе за расовое равноправие.

Фрейзер был взбешен тем, что Али вешает на него надуманные ярлыки, и жаждал высказать свои прогрессивные убеждения на пресс-конференциях и в телевизионных интервью. Но его безнадежно обыграли и переговорили. Только на ринге надеялся он дать отпор болтовне Али.

Бой 1971 года представлял собой образец классического бокса, только уступал по накалу и напряженности поединку, который состоится в Маниле через четыре года. Билеты было так трудно достать, что даже Фрэнку Синатре пришлось выступить в роли фотографа для журнала Life, чтобы получить место рядом с рингом. Али, вернувшийся на ринг после трехлетней дисквалификации, наложенной на него за отказ от призыва на Вьетнамскую войну, держал дистанцию, тогда как Фрейзер (который выиграл титул чемпиона в отсутствие Али) все время шел вперед. Когда Фрейзер в 15-м раунде отбросил Али на канаты чудовищным боковым левым ударом, никто уже всерьез не сомневался в решении судей.

В конце боя Фрейзер улыбался так, будто он только что занимался изгнанием бесов. «Когда он ушел в свой угол после 14-го раунда, мы оба были смертельно уставшими, – рассказывал Фрейзер. – Но в моем мозгу пульсировала одна и та же мысль, которая жила в нем всю ночь. Бей! Оставь болтовню (Кассиусу) Клею (который поменял свою фамилию на Али в 1964 году). Я должен был делать всего одно дело – бить»[33].

Однако в процессе подготовки к Маниле-1975 (до этого был еще один промежуточный матч, выигранный Али) рекламный маховик стал больно задевать Фрейзера. Придуманный Али стишок вызвал истерию в СМИ: «Это будет убийство, это будет фильм ужасов, это будет триллер, когда я доберусь до этой гориллы в этой Маниле»[34]. Тогда же Али стал носить с собой на тренировки карманную фигурку обезьяны с целью высмеять своего соперника и обзывал Фрейзера «тупым» и «неинтеллектуальным».

«Джо Фрейзер такой урод, что должен подарить свое лицо Американскому комитету по защите дикой природы», – шутил Али, когда до поединка оставалась всего неделя. Чем больше смеялся мир, тем больше Фрейзер уходил в себя. Как рассказывали самые близкие к нему люди, он начал воспринимать предстоящий бой как сугубо личное дело, а его ненависть к Али приобрела маниакальный характер.

«Он получит ответ, когда прозвенит гонг, – говорил тогда Фрейзер с улыбкой, с трудом изображая безразличие. – Он знает, что тогда произойдет».

Возможно, если бы Фрейзер победил в Маниле, он нашел бы эмоциональный резерв для того, чтобы простить Али, однако в связи с поражением его недоброе чувство к Мохаммеду только усилилось. Когда в 1990-х писатель Томас Хаузер интервьюировал Фрейзера, готовя биографическую книгу об Али, его поразила ожесточенность, сквозившая в словах Джо.

«Двадцать лет я дерусь с Али и все еще горю желанием разорвать его на куски и отправить назад к Иисусу, – сказал тогда Фрейзер. – Он потряс меня в Маниле, он победил. Но я сделал так, что из боя он вышел в худшем состоянии, чем вошел в него. Посмотрите на него сейчас; он же рухлядь… Ему уже конец, а я все еще в порядке».

Когда я интервьюировал Фрейзера в 2005 году в связи с тридцатилетней годовщиной эпохального боя в Маниле, он говорил о важности умения прощать; когда же мы заговорили о его переживаниях, он замолчал и был готов расплакаться.

«Все мое сердце было в кровоподтеках от тех слов, которые он тогда употреблял, – медленно произнес Фрейзер. – В течение многих лет я думал о нем и мечтал причинить ему боль. Но сейчас об этом пора забыть».

Фрейзер был гордый и очень порядочный человек и всегда был готов давать интервью. Он был одним из величайших боксеров-тяжеловесов, выигравшим олимпийское золото в 1964 году и, победив Джимми Эллиса в 1970 году, завоевавшим оба мировых титула – по версии WBC и WBA. Но его всегда будут помнить по его соперничеству с Али, по боли, которую они разделяли на ринге, и по мукам, которые они, каждый по-своему, перенесли и вне ринга.

Со своей стороны, Али извинился. «Я сожалею, если Джо так настроен против меня. Я сожалею, если причинил ему боль, – сказал как-то Али. – Я не сделал бы того, что сделал, без него; и он не достиг бы того, чего достиг, без меня. И если Бог когда-либо призовет меня на священную войну, я хочу, чтобы Джо Фрейзер бился рядом со мной».

Но самая глубокая трагедия состоит в том, что два человека, которые разделили величие в спорте и самом долгом соперничестве, так до конца никогда и не примирились друг с другом.

23 июня 2006 года