—Почемуон сделал лазернуюкоррекцию?

—Потомучто носитьсразу две парыочков не слишкомудобно.

— Двепары?..

— Нуда. Обычные длякоррекцииблизорукостии желтые длядругой коррекции.

—Какой?

—Что-тоты любопытнаябез меры. — Лысыйподозрительносощурился.

— Аэто тайна? Еслитайна, то нерассказывай.

— Данет в этом особойтайны. Ты можешьсебе представить,каково это —постоянновидеть вокругсебя жмуриков?Ну, так вот, черезжелтые стекла,он их почти невидит. Желтыеочки нужны,чтобы отключитьрадиоприемник.Ага.

— Атаблетки? Онвсе время пьеткакие-то таблетки.Это наркотики?

—Наркотики!— Лысый хлопнулсебя по бедрам,расхохотался.— Ну, для кого-то,может, это инаркотики. Длямоего кота такточно! Марта,это валерьянка!Прикинь, Крысолов,когда валерьянкувыпьет, отпотустороннегомира вообщеотключается.Он даже можеточки не надевать.Вот такой парадокс!

— Онведь не всегдатаким был? —Догадка вспыхнулав голове яркоймолнией. — Невсегда их видел?

— Докомы он былсовершеннонормальный,среднестатистический,а вот потомпонеслось.Скажу тебе посекрету, я бырехнулся оттакого подарочка,а Крысоловничего, справляется.

—Лысый,а что с нимслучилось? —Самый важныйи самый страшныйвопрос Мартазадала отстраненно-равнодушнымголосом. Жизньпод лёдянойброней приучилаее к сдержанности.

—Темнаяистория. Арсенийи сам толкомне понял. Вышелвечером отменя, собиралсяидти домой, аоказался вреанимации.Может, по головекакой уродшандарахнул,может, машинасбила. У негоостались какие-тообрывочныевоспоминания,вроде на негокакая-то гигантскаяптица спикировала,но, ясное дело,это что-то типапосттравматическогопсихоза илиглюка. Ты толькоему про этуптицу не говори,он не любитвспоминать.А я вот, как надуху, поймалбы ту падлу,которая этос ним сделала,голыми рукамибы придушил.

Может,сказать, чтовот она, падла,сидит на егодиване, смотритему в глаза? Адальше что? Чтоизменится? Комустанет легче?..Возможно, толькоей одной и станет.Ей и так ужелегко. Странноеощущение, когдалегко и страшноодновременно.Тот парень,Крысолов, онне умер — этотакое счастьеи такое облегчение,что и словамине передать.Только вотКрысолов незнает, что вовсем, что с нимслучилось,виновата она,Марта. А еслиузнает? Еслирассказать?..

ИНата... До чегож жестоко, дочего несправедливонаказыватьих с Максом воттак! Зачем онасоврала, чтоон умер, почемуне сказалаправду?.. Хотелапроучить? Илихотела оградитьоттого, чтоказалось ейугрозой. Неверила, чтотот... Что Крысоловвыкарабкается,была уверена,что он не жилец?Пожалела внуков,решила, что такбудет лучше?Этого уже неузнать никогда.Другое важно— он жив! Он жив,и Марта впервыеза эти пятьмучительныхлет может вздохнутьполной грудью.

— Ачто это мы тутрасселись? —Голос Лысоговывел Мартуиз задумчивости.— Сама ж меняторопила! Диванпонравился?

—Понравился.— Марта всталана ноги. — Ноты прав, нампора.

*****

Что-тоего занесло!Не нужно былорассказыватьМарте о том,что приключилосьс Крысоловом.Вон как онапобледнела,видно, оченьвпечатлительнаяи жалостливая.Да и Арсенийне одобрит,если узнает.Для него кома— тема не точтобы запретная,но давно закрытая.А с другой стороны,это ж хорошо,что Марта такаяжалостливая!Когда бабажалостливая,мужику житьвеселее — Лысыйне сомневалсяв этом.

Наместо они, приехалибыстро, благооказалосьнедалеко. Лысыйсунул охранникузаранее приготовленнуюкупюру, вежливопопросил, чтобыим с барышнейне мешали. Охранникпопался сговорчивыйи понятливый,обещал, чтомешать никтоне станет.

Осмотрне занял многовремени. Мартаоказаласьправа. Не ожидавшийтакого поворотасобытий Лысыйудивленноприсвистнул.

— Что?— спросила онаосторожно. —Нашел?

—Прикинь,нашел! — Лысыйвытащил изкармана мобильный.

— Чтотеперь? — Мартазябко куталасьв тонкий свитерок,и бармен запоздалоподумал, чтонужно былопредложитьей куртку.

—Будемзвонить Крысолову.Вот он удивится!

Крысолови в самом делеудивился. Наверное,так же, как Лысый,не верил в подобныйисход. Голосу него былстранно-задумчивый,точно они сМартой отвлеклиего от чего-тоочень важного.А еще эхо... В трубкеотчетливослышалосьгулкое эхо.Куда это онзабрался?..

— Чтоделать-то намтеперь? — Лысыйзапрокинулголову к стремительнотемнеющемуи наливающемусясвинцом небу.

—Грозаскоро начнется,— ответил Крысоловневпопад.

— Ага,гроза. И вечеруже. Ты там как,собираешьсяк нам приезжать?

— Нет,переночую впоместье. Хочупроверить однудогадку.

—Слышь,ты поосторожнеетам. Это ж недом, а серпентарийкакой-то! —Придерживаятрубку плечом,Лысый стащилс себя куртку,сунул ее дрожащейМарте.

Онаблагодарнокивнула, спросилашепотом:

— Гдеон?

— Воттут барышняинтересуется,где тебя чертиносят, — Лысыйусмехнулсяв трубку, добавилмногозначительно:— Волнуется.

—Пустьне волнуется.— А вот сейчасголос Арсенияему совсем непонравился,не было в немдаже малойтолики тепла,только лишьплохо скрываемоераздражение.С чего бы это?— Мы тут с Гримомизучаем одиночень любопытныйарт-объект...

Втрубке вдругпослышалсятреск, словноот радиопомех.Сначала треск,а потом гулкийудар.

Лысыйзаподозрилнеладное ужена стадии помех,просто шкуройпочувствовал.Марта тожепочувствовала,потому что сиспуганнымвздохом вцепиласьему в руку.

— Эй,друг? Ты чеготам? А? — спросилон шепотом.

Ответомему стало нето шипение, нето свист, а потомв трубке раздалсягрозный рыкГрима.

—Арсений!— Лысый уже нешептал, оралво всю глотку.— Да возьми жты телефон! Чтотам у вас происходит?

— Что?— Марта тревожнозаглядывалаему в глаза,сжимала рукусильно, до боли.

—Ехатьнадо. — Лысыйотчаянно мотнулголовой.

—Куда?

— Впоместье твое,вот куда! — рявкнулон, а потом сказалуже спокойнее:— Там случилосьчто-то. Они тамс Гримом какой-тоарт-объектизучали? Какойарт-объект,Марта?

—Павильон,— ответила онабыстро, почтибез колебаний.