—Боюсь,что нет.

Может,тебя кто-то побашке шарахнул?— предположилдруг. — Может,у тебя потомутеперь амнезия?

— Азнаешь, Лысый,ведь твоепредположениене лишено смысла.— Арсений попыталсяулыбнуться.Левый уголокрта не слушался.Так всегдабывало послевот таких переделок.— Разузнай-камне про одногочеловека. Егозовут Аким, онработает садовникомв доме НатыСтрельниковой.Очень подозрительныйтип.

—Думаешь,это он тебя побашке?

— Неисключено.

— Аотпечатки тожеего?

Отпечатки...Арсений сноваприкрыл глаза,прогоняя назойливыеи совершенноненужные образы.

— Нет,друг,отпечаткипринадлежатдругому человеку,и это оченьплохо.

Да,это было оченьплохо. Так плохо,что даже мыслиоб этом причинялипочти физическуюболь. Отпечатки,которые он снялс рабочегостола в обсерватории,принадлежалиМарте, а этоозначало толькоодно... ИменноМарта в ту самуюпервую грозовуюночь пыталасьпомешать емуосмотретьпавильон, именноона оставилаему короткоеи веское посланиена столе. Этобыло странно,наводило наразмышления,но самым страшнымбыло другое.Самое страшноебыло в письмеНаты Стрельниковой.

...Натавидела лицотого, кто столкнулее с лестницы.Видела, но несообщила вполицию, потомучто человеком,на всю оставшуюсяжизнь превратившимее в инвалида,была Марта...

«Арсений,вы представитьсебе не можете,как больно мнеписать этистроки, но, уверяювас, я нахожусьв здравом умеи трезвой памяти.Моя внучка —чудовище, нов этом естьдоля и моейвины. Моя вина,моя кровь... чернаякровь. Присмотритеза ней, Арсений,прошу вас! Мнехочется верить,что именно вамудастся совершитьневероятное— разбудитьв Марте то светлоеи хрупкое, что,я верю в это,еще живо в еедуше...»

Натане просила длявнучки наказания,она просилаей помочь. Нокак можно помочьтакомучеловеку?!Чем можно растопитьледяное сердцеСнежной королевы?Интересно, онараскаиваетсяв содеянном,сожалеет хотьо чем-нибудь?

Мартаговорит, кто-тоиспортил рулевоеуправлениеее машины. Агде доказательства?Марта думает,что ее братупомогли уйтииз жизни. А что,если это именноона и помогла?Марта уверяет,что ей не нужнонаследствоНаты. А что, еслиона выбралаего в союзникиименно из-занаследства?Что, если онатакая же, какВерочка, толькогораздо болееумная и расчетливая?Он ведь повелся!Повелся, дажезная о том, ктоона на самомделе! Беда втом, что Арсениюнравилась МартаСерова, нравиласьдо такой степени,что, чтобы непотерять голову,ему приходилоськаждую секундунапоминатьсебе о том, ктоона на самомделе, насильственнокультивироватьв себе ненависть.

Отпоследнегошага, от срыванияпокровов имасок Арсенияудерживалотолько одно:Марта не могласама себя заперетьв погребе, итак тонко ифилиграннопросчитатьсвое чудесноеспасение онатоже не могла.И еще, когдакто-то напална него в павильоне,она была с Лысым.А это значит...А значит, этоможет две вещисразу: у Мартыесть враг, иесть сообщник!С врагом ещепридется разбираться.А вот сообщникаон, пожалуй,уже вычислил.Основная сложностьбыла в другом— определитьсяс мотивами.Все, что происходитв поместье, небессмысленнаячереда несчастныхслучаев, апродуманныеи тщательнопросчитанныешаги.

— ГдеМарта? — Дажеимя ее вызывалоболь.

—Марта?— Лысый удивленноприподнялброви. — Так японял, ты нехотел ее видеть.Она тоже поняла,осталась ждатьменя в машиневместе с Гримом.Знаешь, старик,а она переживалаза тебя. В томсмысле, чтореально переживала,у нее даже рукидрожали.

Переживала?Это вряд ли.Просто Марта— хорошая актриса,а Лысый, привсей его проницательности,слишком доверяетженщинам.

— Ичто нам дальшеделать? — спросилдруг послемногозначительнойпаузы.

—Узнайвсе, что возможно,об этом садовнике.

— Ну,это толькозавтра. Ночьюмои информаторыспят. А с Мартойкак быть? Присматриватьдальше?

— Глазснеене спускай.Хотя бы до завтра.Думаю, завтрая уже отсюдасбегу.

— Ане рановатоли?

—Нечегобока отлеживать.Сдается мне,Лысый,мыблизкик разгадке.

—Что-тоне слышу радостив голосе. — Другподозрительносощурился.

—Просто,боюсь, разгадканикому не понравится.— Арсений вымученноулыбнулся, апотом добавил:— Ты прости, номне бы поспать.

—Ухожу-ухожу!— Лысый торопливовстал, попятилсяк двери, уже спорога спросил:— А Марте что-нибудьпередать?

— Ненужно, я сам,когда выйду...

—Черт,чуть не забыл!— Лысый хлопнулсебя по лбу. —Она ж отказаласьот твоих услуг.Сказала, чтодля тебя этодело слишкомопасное. А может,ну его к черту?!Может, и правдаоткажешься?

—Боюсь,слишком поздно,Я же говорю —мы уже близко.Ты только Мартуот себя не отпускай,пока я не вернусь.Она сейчас тожена линии огня...

Непрошло и пятнадцатиминут, как вдверь его палатыпостучали. Вприоткрытуюдверь просунуласьголова Лысого.

— Привет,— сказал онкаким-то странным,потухшим голосом.

— Давноне виделись.— Арсений улыбнулся,но сердце ужечувствовалонедоброе. — Чтослучилось?

— Случилось.— Лысый растерянноморгнул. — Мартапропала.

— Какпропала? — Онрезко сел, намгновениезажмурился,пережидаяголовокружение.— Ты же сказал,что она ждеттебя в машине.

— Этоя так думал,что ждет, аоказалось, чтоне ждет. Да тыне волнуйсятак, старик.Она сама ушла,сто пудов! Тамже Грим, он быникого к нейне подпустил.

Значит,сама ушла.Великодушноразрешила емувыйти из игрыи ушла...

— А телефон?Ты звонил ей?

— Звонил.Телефон отключен.Специально,наверное, отключила.— Лысый покачалголовой, спросилрастерянно:— Что делатьбудем?

Вместоответа Арсенийсполз с кровати,после событийсегодняшнеговечера молодецкойудали в немзначительнопоубавилось.Тут хоть бы наногах устоять.

— Тыкуда это? — Лысый,точно заботливаямамочка, подхватилего под локоть.— Далеко собрался?

— Впоместье, онанаверняка там.— Он чуть недобавил «дура»,но вовремяприкусил язык.— Слушай, Лысый,ты б меня отвез,а? Сам я сейчасза руль не сяду.

— Заруль ты, значит,не сядешь, а впоместье, значит,с шашкой наголо!Герой!