И тут он замечает меня. Я машу, не в силах вымолвить ни слова.

— Ты к нам⁈ — кричит он.

— Да! — задыхаясь, ору я в ответ, выплёвывая, как мне кажется, лохмотья лёгких.

— Давай скорей! — кивает он, и двери этой огромной зелёной змеи открываются.

Да здравствует солидарность и железнодорожное братство! Отличная была идея подрезать кителёк. Жалко, фуражка улетела в неизвестном направлении в момент высадки из поезда.

Я поднимаюсь по ступеням, стучу в стену, туда, где кабина. Типа благодарю. Я действительно благодарен, очень даже. Хлопаю себя по спине… Вот, блин, пушку посеял… Ну и хрен с ней. Зачем я вообще её брал? Позвоночник бы сломал, как нехрен делать…

Так, теперь немного отдышаться… Я едва перевожу дух. Ф-у-у… Да, без фуражки херово, этот хорёк сразу запеленгует… Ну что, значит, нужно быть на стрёме. Я стою перед стеклянной дверью, прикрываясь газеткой, типа читаю, и внимательно осматриваю пассажиров первого вагона. Здесь его явно нет. Ладно…

Отодвигаю дверь в сторону и захожу. Ещё раз осматриваюсь. На пошарканной лавке из деревянных реек лежит потрёпанная газета. Подхватываю её, может пригодиться. Покачиваясь, прохожу через вагон, выхожу в тамбур и двигаю дальше.

Снова тамбур, дверь, проход через вагон. Тамбур, дверь, проход через вагон. Тамбур, дверь и… о-паньки!

Успеваю отпрянуть от двери, чтобы он меня не заметил. Сидит ко мне спиной, но оборачивается. Словно чувствует моё приближение, а заодно и дыхание бездны, уже разверзнутой в ожидании его прибытия. Как мухоловка.

Так, хорошо. Теперь вопрос, есть ли тут ещё сопровождающие или он один, совсем один? Может, и один, конечно, да вот только нужно быть на стрёме. Сюрпризы от этого существа не перестают удивлять…

Я перехожу в тамбур соседнего вагона, а потом, поразмыслив, перебираюсь ещё дальше, в самую голову состава. Электричка к этому моменту уже хорошенько разгоняется. И, хотя за окном мелькают, практически, лишь деревья да технические железнодорожные сооружения и конструкции, мы ещё в Москве, из города не выехали.

По радио объявляют название станции, но кроме шипения и того, что голос мужской, разобрать ничего невозможно. Вывеска на платформе отсутствует. Пофиг.

Двери открываются, я выглядываю наружу. Из поезда никто не выходит, зато внутрь устремляется довольно много новых пассажиров. Платформа высокая, так что никакого преимущества наблюдающий из двери не имеет, поскольку находится на той же высоте.

Я выскакиваю наружу и прочёсываю взглядом всё пространство вдоль состава. В этой позиции Поварёнок не может меня засечь. Когда платформа становится пустой, я вскакиваю на подножку, но не в дверь, предназначенную для пассажиров, а в кабину машиниста.

— Эй-ей! — бросается мне навстречу помощник машиниста. — Сюда нельзя, братишка! Ты чего такой шебутной?

— Товарищи! — быстро говорю я обшаривая взглядом кабину.

Тумблеры, рычаги, провода, трубочки. Блин тут себя чувствуешь не командиром змеи, а её частью… Да где же⁈ Машинист вскакивает со своего места и я замечаю, то что ищу — литую коробку с кнопками и тяжёлой карболитовой трубкой, похожей на телефонную. Она прикреплена к задней стене

— Преследую преступника! — сообщаю я. — Нужна срочно связь с диспетчером! Дело государственной важности!

— Чего-чего⁈ — хмурится помощник, вытесняя из кабины. — Давай-ка…

— Наберите диспетчера! — практически приказываю я и, о, чудо, машинист кажется начинает колебаться…

— Тебе с милицией надо связаться? — спрашивает он, — Лёха, попридержи коней…

Помощник прекращает теснить.

— С КГБ! — отвечаю я.

— С КГБ? — качает головой машинист. — А ты не сумасшедший часом или этот, как его, террорист, может, какой?

— Нет, я агент! — уверенно заявляю я.

Он хмыкает, но снимает трубку и жмёт кнопку.

— Михалыч… да-да, сейчас… да погоди ты! У мене тут агент, требует с КГБ связаться. Твою матерь, Михалыч, я непьющий! Преступник опасный в электропоезде. На, сам поговори.

Он протягивает трубу и я, схватив её, начинаю тараторить.

— Говорит Брагин, срочно свяжитесь с генералом Злобиным по номеру телефона…

Я диктую номер.

— Погоди-погоди, Брагин, ты кто такой⁈

— Нет времени на расспросы, срочно сообщите генералу, что я вам говорю. Объект находится в электропоезде, следующем… куда он следует?

— На Можайск, — недоумённо отвечает диспетчер.

— Отлично. Сообщите, преследую объект, о станции назначения сообщу дополнительно.

— Понял вас, — заявляет диспетчер. — Дайте машиниста мне.

Я передаю трубку.

— Да трогаюсь-трогаюсь! — огрызается машинист, выслушав короткую реплику. — Понял!

Он отключается и поворачивается ко мне:

— Давай, Брагин, жди в вагоне. На следующей станции тебе передам ответ.

Я киваю и быстро перескакиваю из кабины в пассажирский тамбур, не забыв глянуть на платформу и прилегающие переходы и виадуки. Боюсь, как бы хорёк не заволновался из-за задержки поезда.

Электричка сразу стартует и мчит, судя по всему, быстрее, чем надо, нагоняя упущенное время. На следующей остановке я снова контролирую выходящих из вагонов, но Кухаря среди них опять нет.

«Старпом» Лёха, зовёт в кабину.

— Брагин, эй, Брагин, иди сюда! — кричит он.

— Тише! — машу я на него рукой. — Сейчас!

Поезд трогается, и я впрыгиваю в кабину. В эфире мечет икру Злобин.

— Егор! Ты цел там?

— Цел!

— Смотри в одиночку ничего не предпринимай! Ты понял меня?

— Понял!

— Наши едут параллельно электропоезду. Понял?

— Понял!

— Следовать только издалека, приближаться запрещаю. Понял?

— Да понял, я понял, Леонид Юрьевич!

— Смотри, без глупостей!

Поварёнок выходит в Кубинке. Мы прибываем на второй путь, и я, заметив его, прячусь в кабине и наблюдаю отсюда. Идёт уверенно, не оглядываясь. Поднимается по лестнице на эстакаду и поворачивает направо, в противоположную от вокзала сторону. Впрочем, вокзал мне не видно, из-за стоящего пассажирского поезда.

— Сообщите диспетчеру! — командую я. — Вон он, мой гусь, с чемоданом. Ладно, пошёл я. Спасибо товарищи.

Я спускаюсь на низкую платформу Кубинки и как невидимая тень гончего пса, практически стелясь по поверхности, скольжу за своей дичью. Взбегаю наверх и отыскиваю цель.

Людей на эстакаде довольно много. Кухарь пару раз оглядывается, но я прячусь за шагающими впереди гражданами. Ну, и расстояние между нами приличное, так что он меня не замечает.

Внизу трогается электричка и, послав мне прощально-оптимистичный гудок, уходит в сторону Можайска. На соседних путях стоят товарняки. Я шагаю над ними, вглядываясь в спину объекта.

Когда он начинает спускаться по ступенькам, я прибавляю хода, чтобы