— Куда⁈ Куда⁈

Сердитая проводница со свёрнутым жёлтым флажком явно не собирается терпеть нарушения с самого начала маршрута.

— Там, — киваю я в сторону головы состава, — родители в седьмом вагоне. Пустите, а то под колёса…

Поезд понемногу ускоряется, и она недовольно отступает, позволяя мне заскочить внутрь.

— Чтобы я тебя здесь не видела! — грозно сдвигает проводница брови, и я согласно киваю.

Мне и не надо быть здесь. Когда у нас первая остановка, интересно? Вряд ли Андрюху увезли слишком уж далеко. Значит, Кухарь будет выходить на одной из ближних станций.

— Простите, — обращаюсь я к строгой хранительнице вагона. — А поезд скорый?

— Пассажирский, — недовольно бросает она, не поворачиваясь, и чуть покачивает головой.

Понятно, значит будет у каждого столба останавливаться…

— Спасибо!

Я заскакиваю в вагон. Плацкарт. Пахнет металлом и углём. Путешественники ещё не достали своих варёных цыплят и сваренные вкрутую яйца. Кто-то пристраивает багаж, кто-то пытается поменяться полками — обычная дорожная суета. Да сядьте, сядьте вы, пожалуйста!

Я проскакиваю вагон насквозь. До Кухаря ещё два вагона, если, конечно, он не переместился в ту или другую сторону. В мои планы не входит светиться и выставлять себя напоказ. Но и пребывать в неведении о его местонахождении мне не хочется.

Громко хлопаю дверью и оказываюсь в следующем вагоне. Проводник стоит в тамбуре у открытой двери и тоже держит жёлтый флажок. В детстве мне нравилось смотреть на этот обязательный ритуал дальних странствий. Флажки… В этом вагоне проводник мужик, по крайней мере, один из проводников. Он курит, выдувая дым в открытую дверь и вглядывается вперёд.

Проскочив через тамбур, открываю следующую дверь. Опять плацкарт и та же суета. Оказавшись около купе проводника, замечаю зацепленный за ручку замка тёмно-синий китель. О-па! Форменная фуражка лежит на спальной полке.

Один шаг в сторону, подхватываю фуражку и срываю китель. Скидываю свой пиджак и, на ходу натягивая обновки, пробираюсь через вагон. Ещё один… а дальше уже должен водиться зверь, на которого я охочусь. Кухарь.

Следующий вагон оказывается купейным… Пробегаю через него насквозь. Пока все двери открыты, пассажиров видно, но это мы ещё вдоль перрона чухаем, а вот через минуту, когда народ окончательно усядется и пойдёт проверка билетов…

Додумать я не успеваю, потому что навстречу из тамбура шагает детина, забиравший у меня чемодан. Моя униформа ни на секунду не сбивает его с толку и он мгновенно меня атакует.

Ах ты ж, скотина такая… Чувак не промах, надо сказать, и танго у нас, боюсь, может затянуться. Заметив меня, он без лишних слов выбрасывает вперёд внушительный кулак, желая застать врасплох. Я едва успеваю выставить блок и шагнуть вправо, уходя из-под удара и не давая возможности бить второй рукой. Но он, сука, делает стремительный разворот через спину, практически либелу, как в фигурном катании и херачит пяткой мне в голову.

Пытается, вернее. Я успеваю отбить его ногу, выставляя блок высоко поднятой правой рукой и с этой высоты со всей дури бью ему кулаком по копчику. Он охает, оседает и отскакивает к двери, а я вижу… Бл*****дь!!! Я вижу через стекло, как Кухарь, уже без бабских юбок, а в обычном своём обличии с чемоданом в руке, бежит к стоящей на соседнем пути электричке.

Вот сучонок!!! Твою дивизию!!!

Поезд потихонечку начинает разгоняться, а у меня тут ещё этот херов фигурист или балерун, хрен его знает, кто он такой…

Морщась от боли, он начинает новую атаку, но сейчас шансов у него чуть поменьше. Он делает обманный выпад, но я его разгадываю и провожу точный удар прямо в кадык. Он хватается за горло и тут же получает левой в ухо. Удержавшись, не падает, и я одариваю его колокольным звоном, ударив ладонями по ушам. И, до кучи — ещё по бубенчикам. Динь-дигидон!

Ну что, ещё, родименький? Он падает, сползая по двери, полы пиджака распахиваются, открывая моему взору кобуру с пушкой. Ещё и чекист, наверное. Но с рукопашкой у него явно не самая крепкая дружба.

Я наклоняюсь, одним движением вырываю ствол и бросаюсь к двери. Твою дивизию!!! Фак!!! Фак!!! Фак!!! Закрыта на ключ! Молнией проблёскивает мысль, я сую руку в карман кителя и… бинго! Хорошая была идея подрезать кителёк! В кармане болтается треугольный железнодорожный ключ.

Я засовываю пушку за пояс и открываю дверь. Сука! А скорость уже приличная! Поднимаю площадку… давай, сучка, как ты тут блокируешься⁈ Ну, же!!! Понятно… Защёлкиваю стопор, спускаюсь по ступеням и…

Ладно… Ладно… Скорость приличная, но ещё относительно небольшая, нормально. Глубокий вдох, выдох… Вдох… выдох… Сердце, прекращай, сука! Стучит так, что оглохнуть можно. Страшно, бляха, страшно… Да, давай ты, скорее! Скорость-то не уменьшается! Не ссы, Брагин!!! Там же Андрюха!

Так… смотрим вперёд по ходу движения, держимся за поручни. Всё, на счёт три, пока тут травка и поверхность ровная…

Раз… два…

Обманываю свой страх и прыгаю не досчитав до трёх, боком, подавшись чуть вперёд по ходу движения. Полёт шмеля, бля… бесконечность с холодным туманом в голове и гулким невероятно быстрым ритмом пульса.

Приземляюсь на полусогнутые ноги, чтобы не разбить колени и… бегом-бегом-бегом!!! Быстро-быстро перебираю ногами, но не выдерживаю скорости и падаю, несколько раз перекатываясь по траве и стараясь держаться как можно дальше от колёс…

Вскакиваю и едва не врубаюсь в железобетонный столб… Ф-у-у-х… Живой. Но радоваться некогда, так же, как и переводить дух. Я разворачиваюсь и что есть мочи бегу в сторону вокзала, к электричке. В неё на ходу не впрыгнешь, там автоматические двери, которые руками не раздвинуть, это уж точно… Сто про…

А поэтому только бежать! Причём, бежать, как пуля, как гиперзвуковая ракета, заряженная возмездием. Это сейчас я и есть, ракета должная сокрушить врага.

Есть пули в нагане

И надо успеть

сразиться с врагами

и песню допеть

И нет нам покоя

гори, но живи!

Погоня

погоня

погоня

погоня

в горячей крови…

Мне остаётся буквально метров тридцать когда раздаётся резкий протяжный стон электрички.

Красивая, сука, как зверь, неведомый дракон, огромный змей. Рижский вагонзавод. Мне всегда нравились эти составы. Не более поздние, угловатые, с плоской кабиной, а вот эти, имеющие мягкие, скруглённые, но стремительные и выглядящие немного ретро, линии.

Двери с шипением и стуком закрываются. Да твою же дивизию! Стойте!!! Стойте!!! Надеясь на чудо, я не останавливаюсь и продолжаю бежать, и чудо происходит. Помощник машиниста выглядывает из своей двери, оглядывая состав и