у юноши был попросту жалким, и, хотя рунические формирования на перчатках сильно помогли с этой проблемой, она не была полностью решена.

Катастрофа в Ортисе как-то его изменила. Ниито, юный Бог-Охотник, сказал, что Дорен стал Богом, пусть и самым слабым из всех существующих. Но так ли это было на самом деле? Что вообще значило быть Богом?

Дорен полагал, что для становления божеством есть два пути. Первый — естественное рождение, когда законы природы с возрастом обретают физическую форму. Нюансы и сложности этого пути были юноше неизвестны, поэтому он мог только предполагать, что служит основной причиной для обретения божественности.

Но вот второй путь казался более ясным. Планомерное развитие мага от первого уровня до седьмого не было пределом. В прошлом он не раз слышал легенды о тех, кто достигал большего. И это было логично, если постоянно набирать силу в течении долгого времени, разве однажды она не должна достичь некоей критической массы? Разве после этого переломного момента ты не должен стать равным Богу?

Конечно, трудно было сказать, сколько конкретно этапов существует между седьмой звездой и условным уровнем божества. Но в любом случае, по этой точке зрения выходит, что боги — это те же самые мистики, просто гораздо сильнее. Армия богов, подглядеть за которой ему помогла таинственная шкатулка, выглядела… обыденно. Эти могущественные существа не вызывали того религиозного пиетета, на котором строилась власть церквей в государствах смертных. Конечно, Дорен знал еще слишком мало, чтобы делать однозначные выводы. Но и то, что ему было известно заставляло задуматься.

Более того, судя по всему, даже Бог не был финальной точкой в развитии мага. Юноша уже знал про Истинных, и они явно были сильнейшими существами в этой запутанной пищевой цепочке. И хотя Дорен даже близко не мог представить пределы возможностей той же Энии, учитывая, что целую армию божеств одной единственной фразой уничтожил тот, кто Истинным не являлся…

«Голова распухнет от этих размышлений.»

В этих умозаключениях было множество белых пятен. Но Дорен все же отчетливо понимал, что ситуация с его телом была уникальным случаем.

«Так называемые оковы смертности слишком эфемерны. Да, мне больше не нужно сжимать ману, но неужели это единственное, что отличает простого мага от божества? Я так не думаю. Если я и бог, то бог неполноценный.»

Тщательно контролируя поток маны, юноша плавно ослабил барьер. В ту же секунду ему показалось словно он загорелся изнутри. Кровь, кости и внутренние органы, каждую клеточку его тела разрывало от сумасшедшей боли. Но Дорен не планировал укреплять своё телосложение. Он собирался изменить его структуру на фундаментальном уровне.

Он не был согласен с утверждением, что талант нельзя измерить в цифрах. Дорен перерождался столько раз, что вдоволь испытал обе стороны монеты. Он знал какого быть как полным бездарем, так и удивительным гением. Испытав влияние огромного количества родословных, проклятый путешественник научился видеть закономерности там, где любой другой эксперт прошел бы мимо в десяти случаев из десяти.

Полностью изменить свою родословную? За такую идею его точно окрестили бы безумцем. Но что с того? У него для этого были все инструменты на руках. Глубокий и исчерпывающий объем знаний? Есть. Возможность использовать магию выше своего уровня? Есть. Неприлично большой источник энергии? Тоже есть.

Дорен не боялся потерять свою уникальность. Он был уверен на девяносто девять процентов, что особенность, позволяющая ему напрямую трансформировать ману, была в его душе, а не в теле. Иначе, как объяснить, что за столько времени он так и не нашел никаких аномалий?

Заклинание седьмого уровня бесшумно атаковало его скелет, никем не замеченное. Самоубийственная магия, которую он ни в коем случае не должен был применять, ведь её использование сразу же разрушит его тело. Заклинание Сотворения Плоти.

От мучительной боли Дорен едва не терял сознание, и именно мучительная боль удерживала его от беспамятного забытья. Кровь текла со всех отверстий, сочилась из каждой поры, и тут же испарялась, не выдержав разрушительной мощи маны седьмого уровня. Заклинание работало, заменяя уничтоженную плоть новой, но и она тут же рассыпалась в пыль.

Если бы Дорен случайно ускорился, то умер бы от чрезмерного разрушения организма. Если бы замедлился, то умер бы от того, что Сотворение Плоти не успело нивелировать повреждения. Любая заминка — смерть. Малейшая ошибка — смерть. Парень поглощал сумасшедшие объемы энергии и не думал останавливаться. Так прошел час.

Поймав идеальный момент, Дорен мгновенно остановился. В ту же секунду ужасная душевная слабость накатила на юношу удушающей волной.

«Кажется я перестарался…»

С трудом поднявшись, он тяжелым шагом побрел к берегу. Его задумка была далека от исполнения, но даже его могущественная душа пострадала от этой бесконечной пытки.

Напрягая все силы, юноша выбрался на сушу и рухнул на землю, ни на что не обращая внимания.

— Дорен⁈ Что случилось⁈ — рядом тут же раздался паникующий голос Селены. Судя по всему, девушка тоже отдыхала после тяжелой тренировочной сессии.

— Все в порядке. Я сейчас полежу немного и все пройдет, — не поднимая головы, юноша с трудом разлепил губы и пробормотал свой ответ.

— Ты уверен⁈ Может я могу чем помочь⁈ — конечно же, Селена ему не поверила. Учитывая, что до этого она никогда не видела Дорена в таком беззащитном состоянии, её было трудно винить.

— Что с ним случилось? Он зашел слишком далеко⁈ Как это произошло? — с другой стороны раздалось причитание Тии.

— Эй, ты что там помираешь⁈ А ну не смей! — а это уже, кажется, Хлоя, мчится к месту происшествия со всех ног.

«И чего они так шумят, даже поспать не дают…»

Мысли Дорена путались, слабость накатывалась зыбкими волнами, стараясь утянуть его сознание куда-то вниз, на темное дно.

— Помогай! — голос Хлои совсем близко. Две пары рук спешно, но крайне осторожно переворачивают Дорена на спину.

«Э? Чего это они замолкли?»

— Девочки, может уже накроете его чем-нибудь?

«О, это Камилла присоединилась к обсуждению? Подожди, накроете? А, ну да, логично, вся одежда ведь в браслете.»

Дорен почувствовал, как сверху на него тут же набросили какую-то ткань.

— Эй, ты меня слышишь? — голос Хлои напряжен. — Не теряй сознания.

— Не