Что ж, он ничуть не сомневался в ее обещании.

* * *

Он явился на Совет в самый последний момент. К тому времени большую часть вопросов Солар с наместниками уже обсудили, но Саргон и так знал, какие решения они примут.

Обсуждающие что-то наместники, склонившиеся над подробной картой трех континентов, разом замолкли. После выпрямились и склонили перед вошедшим принцем головы:

– Принц Равен.

Он кивнул им, направляясь к Солару, который стоял у стола, сложив руки на широкой груди. Переступая порог, он заточил свою бурлящую темную магию глубоко внутри, сокрыв от присутствующих.

– Брат! – Солар пожал ему руку с задумчивым выражением лица. Свой камзол он снял, оставшись лишь в отсроченной золотым шитьем рубашке. Ее рукава были закатаны.

В кабинете Солара было тесновато для шести мужчин, но эта встреча была незапланирована, как и две предыдущих. Саргон не стал уточнять, почему брат просто не предложит им пройти в зал для совещаний.

Зажженные Соларом с помощью магии свечи освещали пространство мягким светом, очерчивая ряды книжных шкафов, забитых до верха старинными манускриптами, многие из которых к нынешнему времени остались практически в одном экземпляре. Каждый раз Саргон молча дивился странному увлечению брата трепетно собирать легенды и предания Ксанферона. Многие свитки и перевязанные холщовой веревкой кипы бумаг уже не помещались на полках, поэтому были разложены на всех свободных поверхностях.

Одна из потрепанных книг на рунийском языке лежала раскрытой на тумбочке возле кресла, в которое он сел, вытянув свои длинные ноги. Лениво подцепив книжку, темный принц взял ее в руки, без интереса пролистывая. Его присутствие было чистой формальностью, в которую Солар играл уже который месяц.

Ему бы не доверяли, как и Адриане, если бы он, как и Солар, не был отравлен за тем роковым обедом, после которого ему пришлось возвращаться из мертвых в прямом смысле этого слова. Хотя, впрочем, ему и так изначально доверия не было. Уголок рта Саргона дернулся вверх.

– Милость Митхэ, помоги нам, – забормотал Данте, вновь склонившись над картой. Его волосы были взъерошены. – Неужели у нас нет других вариантов, кроме того, чтобы окончательно подмять под себя весь Ксанфис?

Войны на континенте смертных длились не одно столетие. Да, с перерывами, но они никогда не прекращались. Перед туманом было затишье, а после его прихода…

Все смешалось. И стало сложнее.

За последние десятилетия туман постепенно отравлял и земли вокруг злосчастного места трагедии, расползался кровавыми щупальцами от своего эпицентра – озера Черное. Половина земель Демии превратилась в мертвую черную землю, на которой не рос урожай и вымирал скот. Та же участь медленно подбиралась и к Рамии, поэтому оба этих смертных королевства пытались завоевать чужие земли. А, как ни странно, чем больше разгоралось очагов бунта, тем больше становился натиск и последствия тумана, а также его пагубное влияние на организмы живых существ.

Чтобы не допустить ускоренного поражения органов от тумана, необходимо прекратить эти распри, в которых смертные заживо погребают и себя, и всех бессмертных в том числе.

Решение о захвате Ксанфиса было выдвинуто спустя сотни собраний за прошедшие годы, на которых они так и не отыскали иного способа решения проблемы. Данте был единственным, кому изначально претила идея захватить земли смертных. И кроме короля Вилмара, разумеется. Но у них отца уже не было ни сил, ни связей узнать о том, на что соглашается его младший сын, которому были вверены временные бразды правления.

Саргон перелистнул страничку книги.

– Какие тебе нужны варианты, когда в нашем дворце находятся девушки из знатных или королевских родов – дочери и сестры тех, кто надеется в таком случае заручиться нашей благосклонностью? – уточнил Йен, задав больше риторический вопрос. Солар отошел к большому окну в пол, рассматривая горящие огни столицы в объятиях наступившей ночи. Хоакин налил себе еще вина в то время, как Данте продолжал буравить карту взглядом, отмечая передвижения мятежников, бунты и восстания, охватившие за последние месяцы континент смертных. Его взгляд перемещался от одного места, помеченного алой точкой, к другому.

– Они уязвимы и слабы. Земля смертных имеет ресурсы, нам нужна рабочая сила, – наместник Лидрисса, яро поддерживающий эту идею с самого начала, пожал плечами.

Данте снова возразил, но Саргон его уже не слушал. Он прекрасно знал, что все было уже решено, еще когда Солар рассылал приглашения на бал нужным семьям. Он хотел поиграть в демократию, а начал вести партию лицемерия и цинизма. Неужели его брат, свято верящий в любовь и парные узы, действительно женится по политическим причинам?

– Равен, а что думаешь ты? – не унимался Данте.

«Поверь, если я скажу, что думаю, то это не понравится ни одному из вас. Особенно братцу».

Саргон усмехнулся.

– Я главнокомандующий объединенной армией. Приказы здесь отдает Солар, а я их исполняю, – сказал он ледяным тоном, а потом вдруг зацепился взглядом за фразу на листе и ее перевод, написанный аккуратным почерком Солара.

«Да сбудутся все пророчества костей, когда имена лжебогов зазвучат вновь из наших уст», – гласил перевод фразы предсказания древних об эпохе Хаоса, в которой они сейчас жили, и о возвращении лжебогов. Саргон захлопнул книгу и положил ее на тумбочку возле древней виттресской вазы. Упоминание о лжебогах всколыхнуло в нем бурлящую волну того, о чем он яро желал больше не думать.

– Ты Эферонский принц и наместник Скайферона, – поправил его Данте, придав своему тону максимум учтивости. Фейский свет золотил его короткий ежик темных волос. – И твой голос особенно весом в нашем голосовании, когда Алексы и Райана здесь нет.

– Если бы от моего слова зависело это решение, – Саргон перевел взгляд на Данте, – я бы еще несколько десятилетий назад поработил бы весь Ксанфис, от королей и королев которого с каждым годом все больше и больше проблем.

Нос Саргона уловил изменившийся запах Данте, во взгляде которого читалась уже знакомая ему злость. Неужели наместник полагал, что он встанет на его сторону?

Если бы власть была в его руках, то Саргон бы давно отдал распоряжение своим войскам. Но, как назло, весь Эферон был раздроблен на земли, которые уже много столетий имели своих наместников, что никак по своим полномочиям не шли вровень с герцогами, которыми их величали смертные. Да, они подчинялись верховному наместнику – то есть королю. Но сейчас король не мог вынести своего решения, поэтому им оставалось унижаться, советуясь с этими прихвостнями и раскрывая перед ними все карты, которые, возможно, кто-то из них донесет драконьим кланам на севере, которые к нынешнему