Французское правительство уже решило заменить Фейи. Ярость в Париже на него за явное предательство Мак-Магона при Фрёшвийере в начале войны была настолько сильна, что императрица убедила своего мужа принять «болезненное, но необходимое решение». Имелся весьма компетентный преемник, которого предложил Паликао, в лице генерала де Вимпфена, губернатора Орана, который, как и все французские офицеры, остававшиеся в Африке, с самого начала войны неоднократно обращался в военное министерство с просьбами отправить его на фронт и кого Паликао на самом деле видел на посту командующего Рейнской армией[33]. Наполеон III подтвердил назначение, и Вимпфен прибыл в Париж 28 августа. Там во время обеда с Паликао Вимпфен выслушал его жалобы о том катастрофическом воздействии, которое фигура императора возымела на Шалонскую армию, и, вероятно, также обсуждались другие вопросы, потому что на следующее утро, когда он сел на поезд в Ретель, в последнюю минуту прибыло послание военного министерства, содержание которого было слишком важным, чтобы претендовать на неожиданность. «Если маршала Мак-Магона постигнет беда, – говорилось в нем, – вы примете командование войсками согласно его распоряжениям». Вооруженный этим фатальным указанием, Вимпфен направился в войска через Ретель и добрался до них на дороге между Седаном и Кариньяном, где они в беспорядке отступали.

Седан

Единственной целью возвращения Мак-Магона в Седан было выиграть время – хотя бы один день на переформирование и пополнение личным составом рассеявшихся и деморализованных частей и подразделений и для выработки дальнейших планов движения. На самом деле Мак-Магон мог ограничиться не только этим, однако, считая свое положение отчаянным, воздержался. Первым делом он собирался, вероятно, занять оборону. Усталость и хаос, царившие в его войсках, только усилились бы в случае продолжения отступления. Мак-Магон в значительной степени недооценивал силы врага, а окружавшие Седан холмы представлялись ему великолепными оборонительными позициями. Сам Седан представлял собой очень небольшую крепость, которую с ее укреплениями XVII века лишь с большой натяжкой можно было считать таковой и которая представляла для французов исторический интерес, состоявший в том, что некогда она служила центром для мятежного семейства Бульонов (Буйонов) и еще местом, где вырос Тюренн[34]. Долина Мёза (Мааса), широкая и заболоченная, защищала Седан с юга и с запада. Севернее неправильным треугольником от города расходились высоты. Седан лежал как раз в центре основания этого треугольника, а углы его были отмечены деревнями Флуэн на западе и Базейль на юго-востоке, восточная сторона – долиной Живон, а западная – глубокой ложбиной, протянувшейся на юго-запад и соединявшейся с долиной Мааса во Флуэне. Центр треугольника занимал обширный лесной массив Буа-де-ла-Гарен, протянувшийся через гребень холмов и на вершине упиравшийся в расположенное далее на север плато с седловиной, известной как Кальвер-д’Илли. На севере холмы сливались с Арденнами, где поросшие лесом спуски тянулись до самой бельгийской границы, расположенной в 11 километрах.

Подошедшие сюда 31 августа французские войска развернули позиции вокруг этого треугольника. Дуэ провел 7-й корпус до северо-западной стороны – к протяженному и открытому гребню, тянувшемуся из Кальвер-д’Илли вниз к Флуэну. Солдаты 1-го корпуса Дакро расположились, обеспечивая оборону с востока, на возвышавшихся над долиной Живон склонах. Справа от них продолжал линию обороны 12-й корпус Лебрюна, составивший гарнизон Базейля, а оставшиеся части и подразделения 5-го корпуса, принятого Вимпфеном под командование от расстроенного Фейи, составляли резерв на центральном участке, за исключением нескольких частей, направленных Мак-Магоном по настоятельной просьбе Дуэ для удержания Кальвер-д’Илли и прикрытия правого фланга 7-го корпуса. В ответ на возражения Дуэ о непригодности таких позиций и необходимости прорыть траншеи Мак-Магон лишь пожал плечами. Они не задержатся там надолго, успокоил он Дуэ. Мак-Магон не собирался отсиживаться в крепости, как Базен, а предлагал «сманеврировать перед лицом противника». Но этот противник уже наступал ему на пятки. Артиллерия 1-го Баварского корпуса уже обстреливала 12-й корпус французов из-за Мёза (Мааса), и облака пыли грозно поднимались за поросшими лесом холмами на юге. «Мой маршал, – упавшим голосом ответил Дуэ, – завтра враг не даст вам на это времени».

Если Мак-Магон и намеревался занять оборону в Седане, то ненадолго. Боеприпасов оставалось не так много для сражения, которое грозило затянуться не на один день. В Мезьере, в 20 километрах северо-западнее, обосновался генерал Винуа со своим недавно сформированным 13-м корпусом, и Мак-Магон предупредил офицера связи Винуа, что намеревается вернуть свою армию в Мезьер по дороге севернее Мёза (Мааса), только что проложенной и поэтому не обозначенной на картах немцев. Но имелись и возражения против такого маршрута. Императрица до сих пор заставляла Мак-Магона идти на Мец, и в течение дня 31 августа поступили сведения о том, что колонны немцев были замечены у Френуа и даже в Доншери, угрожая отходу французов. Мак-Магон стал подумывать над тем, не лучше ли, в конце концов, переместиться на восток к Кариньяну, но было видно, что подобное решение он не считает безотлагательным. Даже если немцы действительно помешают отходу, рассуждал маршал, они тоже не в лучшей форме, сил у них маловато, чтобы помешать серьезной попытке прорыва, да и в любом случае, прежде чем принять решение, необходимо собрать достаточно сведений, а их у него маловато. Поэтому уже на следующий день, 1 сентября, Мак-Магон решил выслать разведку на восток и на запад на предмет проверки численности вражеских сил, а пока что пусть его войска хорошенько отдохнут и приведут себя в порядок. Приказы об этом поступили во все соединения, части и подразделения. В суматохе последовавших событий по крайней мере один из корпусов так и не ознакомился с упомянутым приказом, и только вечером следующего дня среди того, что осталось после самой большой катастрофы, постигшей войска французов за всю историю[35], какой-то дотошный офицер случайно обнаружил этот документ и ознакомился с его содержанием. Он начинался словами: «Всей армии сегодня отдыхать».