дар небес! — возразил жрец. — Жаль, что не каждому дано на своём веку испытать подобное.

— Одаривают твои небеса, конечно! А потом догоняют и ещё раз одаривают… — фыркнул отец.

— Да, наша жизнь состоит не только из светлых тонов. Но как пережить тьму, если ты никогда не видел света? Испытав всю силу истинности, по-другому смотришь на вещи и боль утраты помогает помнить о том что ты жив! — жрец даже преобразился. Он действительно верил в свои слова и эта вера придала ему сил.

— Рождённый ползать — летать не сможет! — отец встал. — Я уже сказал, что не буду помогать вам! Если кто-то совершает ошибку, то должен сам за неё расплачиваться! — выплюнул он нам в лица, развернулся и ушёл в дом, громко хлопнув за собой дверью и щёлкнув замком.

— Что ж, видимо придётся искать другие способы добыть информацию о том, как вернуть девчонку! — я встал и взглянул на старика.

Жрец согласно кивнул и вслух добавил:

— Ваше величество, я готов следовать за вами до конца! И пусть боги услышат наши молитвы…__ __ __Друзья, вчера совершенно замотался и забыл выложить главу! Простите, помогал Мире устроить для вас замечательные активности с подарками! У нее сегодня День рождения, а она подарки дарит читателям! Только с 14 по 16 мая, книга "Второй шанс на счастье" будет бесплатна! Успейте прочесть! А так же, можно заглянуть в блог и поучаствовать в мероприятиях ко Дню рождения автора: тык сюда!

Глава 67

Лукас

Безнадежность

Какое по счету княжество осталось за спиной? Сколько лиц промелькнуло перед глазами… Десятки… Наверное, за всю свою прежнюю жизнь я не видел столько девушек, сколько умудрился рассмотреть в последние несколько часов.

Она постоянно мерещилась мне. В густых чащах Бьенира, где так легко спрятаться от посторонних глаз. Я всматривался в поросли елей, пытаясь разглядеть среди деревьев хрупкую фигурку, с какой-то отчаянной надеждой, что на этот раз мне повезет.

Высматривал Алису на шумном побережье Гренира, среди галдящей толпы торговцев и покупателей. Что если, оказавшись здесь, она опять попала бы в какую-то передрягу? Как тогда, на нашем рынке? И никто не пришел бы на помощь… От одной мысли об этом становилось дурно, я испытывал такой страх, которого, казалось, не переживал с самого детства. А может, и вообще никогда.

В Аквитуме, там, где Тарра набирает силу, впадая в Эльгассово море, хотелось призвать силы стихии. Различить в хрустальных переливах реки, где прячется укравшая мой покой девушка.

Пустынные предгорья Армари с их зелеными сочными лугами тоже могли оказаться вполне достойным местом, где легко укрыться. Мечтал, чтобы она нашлась где-то здесь: посреди почти нетронутой природы, где воздух пропитан пряным ароматом трав и так легко рождаются в голове всякие романтические глупости. Но увы! Здесь ее тоже не было.

Ее нигде не было! Я готов был взывать к Великой Алале, но высокое ясное небо хранило молчание, будто и у него не существовало ответов на мои вопросы.

И эта его безмятежная ясность все больше тяготила, потому что в моей собственной душе с каждым новым бесконечным днем становилось тоскливее и мрачнее. Наивный, неужели это я когда-то всерьез полагал, что одиночество может быть благом? Теперь оно давило, грызло изнутри, раздирало на мелкие кусочки, каждый из которых, в свою очередь, так же вопил и стонал от этого самого треклятого одиночества.

Я не видел смысла жить дальше. Жить без нее. Без сияющих глаз, смешливой улыбки. Без задиристых шуточек, которые прежде так раздражали. Даже готов был получить еще раз… в нос… или… да куда угодно! Лишь бы она была рядом.

Решение отправиться к деду пришло внезапно, я сам не знал, чего именно жду от этой встречи. Скорее, нуждался в том, чтобы просто выговориться, потому что получить какую-то реальную и осязаемую помощь уже не надеялся даже от него. Но он точно смог бы меня понять. Возможно, он единственный, кто был на это способен. Знающий не понаслышке, как больно и ужасно терять любимого человека.

У деда хотя бы были годы счастья с моей бабушкой. Были сладкие и прекрасные воспоминания, которые немного, но все же грели сердце. У меня же не осталось даже этого. Ничего не осталось, кроме злости на самого себя за беспечность. За невнимательность и нечуткость, что видел свою настоящую, истинную любовь так близко, мог осязать, говорить с ней, но не смог узнать.

Я принял человеческий облик и в буквальном смысле взлетел на крыльцо к деду, с размаху ударяя несколько раз в массивную дверь. Жалкая попытка хоть немного выплеснуть накопившуюся внутри боль. Наверно, врежься я в драконьем обличье в самый высокий пик Хрустальных гор — и это бы не помогло!

Деда не оказалось дома: плечо начало противно ныть после нескольких ударов, но дверь так никто и не открыл. Я невесело хмыкнул: и здесь меня ждала неудача. Редьярд Алмазный наверняка посмеялся бы над моими слабостями. Нашел бы какое-то крепкое словцо, чтобы встряхнуть и поставить мозги на место, как ему удавалось не раз.

Но его не было — и еще одна надежда на разрешение мучающей меня проблемы взметнулась в воздух невесомыми лепестками, осыпавшимися с цветущей над бабушкиной могилой сливы. И разлетелась ими же в разные стороны от дуновения легкого весеннего ветерка.

Остался лишь легкий, едва различимый в воздухе сладковатый аромат. Он слабо щекотал ноздри, но ни попробовать, ни дотронуться до него было невозможно. Горькая насмешка судьбы над тем, что было так близко. Было почти моим, но так им и не стало.

Я подцепил пальцем тонкий розоватый лепесток, поднимая его с земли. Поднес к лицу, наблюдая, как прямо на глазах теряются и цвет, и свежесть. Уже завтра вся эта опавшая красота превратится в мусор. А что будет дальше со мной?

— Ба, тебе там, наверно, все видно. Куда лучше, чем отсюда. Ты и меня видишь, и то, куда подевалась эта девчонка… Если бы ты знала, как дорого я бы заплатил сейчас, чтобы узнать от тебя этот секрет…

Очередной порыв ветра тряхнул ветки цветущего дерева, и меня осыпало новым потоком душистых лепестков. Они запутались в волосах, упали на плечи, щекотнули кожу на щеках. А еще показалось, что в шелесте листвы и в шуме ветерка я услышал чей-то шепот. Только не разобрать было слов, как и не понять, кто именно обращался ко мне. Бабушка ли вернулась, останавливаясь на кромке не соприкасающихся миров. Или так