подобрался ближе к ним, встал рядом и посмотрел на Диану. Мужчина замолк, уставившись на грозного воина в черном.

– Все нормально, это мой отец, – тихо произнесла она. – Я пойду с ним.

Николас кивнул. Диана с отцом удалились, скрывшись в толпе. К Нику подошел капитан Ингр.

– Идем за мной, Николас, нам многое надо обсудить.

«И верно»,– подумал Николас, держа под мышкой деревянный ящик.

– Мы не знаем, сколько у нас времени, – пыхтел старик, пробираясь в невесомости отсеков судна. – Пока что нейс не может избавиться от людей. Обманывает нас, захватывая умы слабых. Это мы научили… и до сих пор учим. Но на Земле все было иначе, оно стало уничтожать человечество, в момент, будто по щелчку. Выбора не было. Все эти сказки про управляемость, ограничение – все вранье. Оно нападет, как только просчитает, что выиграет безоговорочно. Так что можно сказать, что люди еще борятся. В том числе такие как мы. Сколько ты не используешь нейс?

– Долго, но диктовалось тем, чтобы не было возможности перехватить… и утечки информации.

– Все верно, таким образом весь преступный мир – наши союзники, как бы странно это не звучало, – Николас то и дело оборачивался, пытаясь запомнить дорогу, это не осталось незамеченным Ингром. – Не пропадет она никуда. Тебе, как офицеру, полагается просторное жилье, – он подмигнул. – Так вот, ее отец, Дианы, ученый. Тебе может показаться это сумасшествием, но мы верим, твой отец верил, что единственное спасение – эволюция человека. Новый этап развития. «Человек космический долгоживущий», так сказать, да-да, не улыбайся, именно так. Да я и сам не разбираюсь во всех этих ученых-научных штуках. Затем-то мы и собрали здесь лучшие умы. Но есть одна проблема, – старик остановился, глядя на Ника. Тот заметно напрягся. – В Научно-исследовательском центре Биологии человечества некогда был такой ученый – Леа Сил. Так вот, он сделал какое-то исследование чуть ли не по переселению души и разума. Да, не надо так на меня смотреть. Но ты же понимаешь, что учение о реинкарнации чуть ли не самое древнее в мире. А вот отец Дианы, Диг Рей, уже создал «человека будущего». Наши тела несовершенны, ты это знаешь, как никто другой, несмотря на все операции, ставшие уже нормой, и замены органов, человек – заложник потребностей своего тела. У врага этого нет, в такой степени, однако нейс зависит от энергии, от ресурсов. Чтобы победить, надо переиграть врага на этом поле боя. Нейс управляет людьми через слабости и потребности.

Николас слушал с явным недоверием.

«Философский камень – мечта алхимиков, только фанатики могут верить в это. Но старик прав, человек слаб и не приспособлен к космосу, а нейс, если верить им, намного опаснее», – размышлял Николас.

– Я представлю тебя Совету, они все объяснят, – прервал размышления Николаса старик Ингр.

Корабль столетий «Пришествие» поражал продуманностью своего быта. Видно было, что люди живут здесь очень долго, все работает, как часы. Очередная секция открылась, и перед их взором предстал просторный зал с различными системами управления. Там было не так уж много людей, не больше дюжины. Возраст у всех был преклонный.

– Николас Ворон, сын Джона, – представил гостя Ингр Харт.

Окружающие так же представились, но Нику их имена ничего не говорили. Как и их внешний вид – обычные вооружения старых образцов.

– Николас, мы рады Вас видеть в наших рядах, Ваш отец был нашим верным другом и соратником, – начала одна из присутствующих, представившаяся главой организации Асель Харт, Ник запомнил ее из-за фамилии. – Ваш отец был, можно сказать, хранителем одного очень важного для нас всех исследования, технологии, способной все изменить, – Николас молчал. – Один ученый, Леа Сил, работавший в НИЦ Биологии человечества, изобрел и доказал способ, который позволит человеку эволюционировать. Однако наш враг очень опасен. Искусственный интеллект, сделанный на базе нейронных сетей, очень далеко зашел и, видимо, посчитал угрозой эту разработку, что уже, по нашему мнению, указывает на реальность технологии. И враг ударил, в надежде никогда не допустить угрозы для себя. Но, и ваш отец, и сам Леа были связаны с нами. Мы знаем, что в НИЦ «Биологии человечества» уничтожены все свидетельства проекта под названием «Золото Жизни», – при этих словах Николас крепче сжал ящик. – Ученый направил заказ для исследования компании «Голдбалл экстракшн» и, как нам известно, само исследование было спрятано, зашифровано в заказ в качестве приложения. Мы не знаем, что именно произошло дальше. Известно, что на колонию «Голдбалл» напали рейдеры. Ваш отец якобы покончил жизнь самоубийством, а вскоре та же участь постигла и Лео Сила. Мы считаем, что это не совпадения и не самоубийства.

Николас принял решение. На самом деле он и не собирался скрывать исследование, которое не понимал. Ему необходимо было убедиться в том, что оно попадет в нужные руки. Сейчас он убедился.

– Мы надеемся, что Вы могли бы помочь, возможно, Ваш отец оставил какие-нибудь зацепки… – продолжала Асель, но вскоре замолкла, наблюдая за действиями Николаса Ворона, который открыл ящик, выставив в невесомости перед собой его содержимое, и принялся откручивать два болта в рукояти револьвера.

– Вы знаете, то, что Вы говорите, сродни древним сказкам, – начал Николас, неспешно откручивая болт. – Но с того самого момента, как я впервые оказался в межзвездном пространстве, мне снятся странные сны, это даже не сны, а как будто это я, может, моя прошлая жизнь. Я там ворон, в древности, на Земле, наблюдаю за одним и тем же человеком, его жизнью, словно все это было на самом деле, – Николас принялся за второй болт. – Эти сны немного забываются, но в них есть запахи, ощущения. Я лишь однажды говорил об этом со священником на Царице, он сказал мне, что это Бог указывает мне на что-то. Я пропустил мимо ушей это тогда. Сны продолжались, но я уже мало обращал на них внимания. Мы ведь в космосе, да, у людей осталось много суеверий, но я всегда считал это традицией. Но сейчас благодаря Ингру, и Вам, всем событиям, что со мной происходили, я поверил, не могу точно сформулировать, но то, что все это больше, чем случайность – точно. Возможно, то, что Вы сказали, то, во что Вы верите – правда. И из двух вариантов прожить жизнь: не замечать чудеса, или жить, будто все вокруг – чудо,