не додумался спросить Джентри напрямую о визитах бывшего коллеги. Что до Раданы, то мало ли зачем ей в город потребовалось выходить? Соврала бы что-нибудь, если бы вдруг кто прознал о её прогулках раньше срока.

Дерек бухнул корзину у ног Хильберта, стоявшего возле балюстрады. Радана покосилась равнодушно на «ласкового котика» и отвернулась.

— А почему ушедшим на покой Стражам не ограничивают доступ? — внезапно возмутилась я. — Почему они и после вступления в должность смены могут шастать беспрепятственно туда-сюда, персоналом командовать?

— Потому что, милая леди, — повысил голос Хильберт, — доступ к системе сокрыт в нашей тьме, а её, как я уже упоминал, невозможно вытравить полностью.

— Потому что прецедентов прежде не случалось, — мрачно пояснил Бастиан. — Стражи уходили на покой и возвращаться сюда не спешили. Зачем? Им за прошедшие десятилетия цитадели и её забот мало было?

— Всё когда-нибудь случается в первый раз, — Хильберт прислонил трость к балюстраде, указал на Вита. Дерек склонился, принялся выпутывать из цепи неподвижное тельце.

«Вит, слышишь меня?»

— Ничего, теперь-то всё изменится.

— Что изменится? — Бастиан шагнул вперёд и голем за его спиной повторил маневр.

— Всё.

— Фамильяр-то мой тут при чём? — не выдержала я.

— По природе своей духи не столь сильно друг от друга отличаются. Какой класс у твоего фамильяра? Третий? У Джентри второй… и если слить двух духов воедино…

Слить?

Этот инкубий… сын хочет соединить моего Вита с духом-дворецким⁈

— Вы… — слова резко закончились. Приличные, во всяком случае. — Вы знаете, что будет?

— Знаю. Это место изменится. Оно будет новым, удивительным, необычным…

— Это если от него останется хоть что-то!

— Останется, не тревожься…

Что останется? Груда камней? И хорошо, если она не погребёт под собой весь город.

Потому что слияние двух духов, особенно относящихся к разным классам, подобно взрыву алхимических реактивов. А если учесть, что Джентри связан с цитаделью, если не прямое её порождение, то… последствия представить страшно. И почти наверняка от одного из духов не останется ничего, более сильный поглотит более слабого и сам изменится навсегда.

— Неужели ведьма полагает, что мне настолько нечего терять, что я рискну жизнью моей дочери? — Хильберт со снисходительной отеческой укоризной посмотрел на меня. — Я лишь немного перекрою саму цитадель… и её порождения.

— Нас? — робко предположил Олли.

— Скорее их, — следующий небрежный взмах рукой достался Эйдену и Бастиану. — Тебя, юный Страж, это перерождение коснётся в меньшей степени. В тебе ещё так мало тьмы… возможно, стоило обождать ещё чуть-чуть, пока ты не пройдёшь превращение полностью… впрочем, наивность юности и отсутствие у одного Стража всей силы были весьма кстати. Друзья мои, вам известно, что у молодого Стража появилась дама сердца, которую он тщательно скрывает ото всех? Мне довелось её увидеть однажды в городе… юная особа произвела на меня самое благоприятное впечатление.

Олли вспыхнул маковым цветом, сжал кулаки.

— Если вы… ты хоть пальцем к ней притронулся… — процедил срывающимся голосом.

— Оставьте, молодой человек, я всего лишь перекинулся с ней словом-другим. И ты, новое поколение Стражей, будешь мне благодарен за скорые перемены.

Дерек снял с шеи Вита петлю, перебросил цепочку через дужку корзины, вытащил фамильяра и положил на плиты у ног Хильберта.

— Вит… — позвала я вслух.

— Он тебя не слышит. Убери её.

Дерек переставил корзину подальше.

Вместе с цепочкой.

Сколько времени уйдёт на восстановление?

Много.

Слишком много в складывающейся ситуации препаршивейшего свойства.

— Джентри?

— Слушаю, Страж Хильберт.

— Начинай слияние.

— Слушаюсь, Страж Хильберт.

— Не начинать слияние, Джентри, — велел Эйден.

— Начинай, начинай, — Хильберт отступил на шаг, благодушно глядя на серое тело. — И не обращай внимания на приказы Стража Эйдена. Связь с ведьмой глаза ему застит, остатков разума лишает… оттого не может он ни рассуждать здраво, ни приказы отдавать.

— Остановить слияние, Джентри, — вмешался Бастиан. — Я с ведьмами не связан и разум мой при мне.

— Продолжай, Джентри. Мой преемник, к глубокому моему сожалению, никогда не отличался широтой взглядов и пониманием иного, лучшего будущего для нас всех, зато славен зашоренностью и твердолобостью.

Воздух дрогнул, уплотнился, пошёл волной ломкого марева, размывающего очертания всего за пределами террасы.

— Леди ведьма, должно быть, помнит ту душещипательную историю, что я поведал ей на галерее. История эта произошла на самом деле, давным-давно, и что-то в ней наверняка приукрашено, что-то — преуменьшено, а что-то вовсе потерялось во водах реки времени. Возможно, та юная ведьма и впрямь прокляла всех Стражей…

— Что крайне, крайне маловероятно, — откликнулась я и сделала шаг вперёд. Крохотный, почти незаметный шажок.

Голем за моим плечом не шелохнулся.

Я покачалась с пятки на мысок.

Искусственное создание даже не дёрнулось.

То ли големы получили приказ реагировать только на движения резкие, не оставляющие сомнений в намерениях, то ли во мне видели меньшую угрозу, чем в Стражах.

— Проклясть неизвестное количество разумных существ, половина из которых и на свет ещё не родилась, ни одной ведьме не по силам, — добавила, продолжая покачиваться и переминаться с ноги на ногу.

Почему-то пахнуло ванилью, марево задрожало листвой на ветру.

«Вит?»

— Возможно, ведьмовское проклятье внесло некоторые коррективы не в ту четвёрку Стражей, но во тьму, наполняющую цитадель и получаемую каждым новым поколением. Потому что с той поры Стражи стали избирать себе пары, жениться, производить на свет детей. И пресловутая связь Стража тоже появилась именно тогда. Прежде Стражи предпочитали одиночество и охотно соблюдали целибат, словно тьма отрезала любые потребности в… этой, скажем так, сфере. К счастью, не то чтобы связь между двоими была обязательна. Кто-то женился без неё, кто-то не женился даже при её наличии.

Вит медленно, будто подхваченный невидимой рукой, поднялся в воздух.

— Всё совсем как у людей, — Хильберт вздохнул с неожиданной печалью.

— У вас с леди Ризант связи, так полагаю, не было, — голем на мои телодвижения не реагировал, зато Эйден и Бастиан посматривали с изрядным удивлением и непониманием.

— Нет. Мы с Розалиной просто полюбили друг друга, без изысков и особенных связей.

Вит застыл выше уровня макушки Хильберта, и инкуб отступил ещё на шаг. Радана встала рядом с отцом, успокаивающим жестом коснулась его руки.

— Только ваша любовная лодка разбилась о подводные камни совместной жизни… через сколько? — со стороны, наверное, казалось, что мне под одежду забрались муравьи и теперь я всеми силами пытаюсь их оттуда вытрясти. — Поди, и двух лет не продержались.

— Розалина сделала свой выбор, и я принял его.

Над нашими головами заклубилась тьма, густая, чернильная, отбросившая тень на террасу.

— Леди Ризант сообразила, что ваша жизнь будет не сильно отличаться от той, что она вела с законным супругом… даже хуже, потому что на Тёмной стороне её не ждали