В свое время я наслаждался чернотой души Фейт, а теперь моябывшая подружка выдвигает против меня обвинение. Ирония судьбы.

Атмосфера в городе накалилась до предела. Скоро менявыпустят под подписку о невыезде до официального обвинения, однако моявампирская интуиция подсказывает, что дело идет к развязке.

Или, говоря нашим языком, взбешенная толпа уже стоит уворот.

Ты долго ждал возможности уничтожить меня за неповиновение,за то, что я отверг договор и разрушил твои планы. Ты хотел вонзить в менякол... увы, эта радость достанется американским подросткам. В каком-то смыслеони тебя превзошли, Василе. Наверное, с моей стороны жестоко радоваться тому,что тебя лишат долгожданного удовольствия. Как прекрасна мысль о том, что меняуничтожишь не ты! А тебе придется вечно об этом сожалеть...

Я с готовностью иду навстречу судьбе в захолустном городишкеЛебанон, штат Пенсильвания. История повторяется. Еще один Владеску будетуничтожен. Я приму свою долю так же мужественно и стоически, как мои родители.Я не уроню честь рода — по-моему, это гораздо больше, чем сделал для клана ты,Василе.

Я пишу и от имени Джессики. Василе, я так ее и не укусил.Она останется американским подростком. Не тревожь ее. Мечта о принцессеДрагомиров умерла.

Что еще сказать? Как ни странно, мое последнее письмо будеткоротким, хотя ты знаешь мою склонность к бессвязным посланиям. Дело в том, чтоя уже уничтожен — морально. (Это черный юмор. Считается, что шутить на порогесмерти —  признак мужества.)

Вверяю письмо — последние слова приговоренного к казни —почтовой службе Америки. Это очень надежная организация, и письмо ты получишьбыстро.

Засим прощай.

Люциус, твой племенник по крови и характеру.

Подковы цокали по мокрому асфальту. Весна еще не наступила,ночи стояли промозглые. Я не успела даже захватить куртку и дрожала от холода,мелко постукивая зубами. Грязь из-под копыт Красотки летела в лицо, капли дождянасквозь пропитали тонкую ткань рубашки.

— Быстрее, Красотка, — просила я, впиваясь шпорами в бокалошади. Казалось, она услышала мою мольбу и полетела по замерзшему полю. Толькобы не попала копытом в сурочью нору и не повредила ногу!

«Спасти Люциуса... Спасти Люциуса...» — звучало у меня вушах.

Амбар Зиннов выделялся на фоне неба, словно могильныйкамень. Его окружали машины. Неужели опоздала?! Я спрыгнула с лошади ипонеслась к амбару. Изнутри доносились сердитые мужские голоса и звуки драки.

Я рывком распахнула тяжелую дверь на ржавых петлях.

Внутри царило безумие: травля уже началась. Возглавлялразъяренную толпу мой бывший кавалер.

— Джейк, не смей! — завопила я.

На меня не обратили внимания, никто даже не заметил моих попытокоттащить парней от Люциуса. В воздухе мелькали кулаки. Люциус дрался одинпротив всех, и его силы были на исходе.

— Я убью тебя! — орал Этан Штрауссер, навалившись наЛюциуса.

Я попыталась перехватить руку Этана, но меня отшвырнули кстене. Я бросилась в гущу схватки, умоляя прекратить это безумие, но никто неслушал. Всех пьянила жажда мести, страх и ненависть к тому, кто был не похож наостальных.

— Прекратите! — умоляла я. — Оставьте его в покое!

Люциус, услышав мой голос, на мгновение повернул голову. Вего взгляде сквозили смирение и отрешенный покой.

— Люциус!

Я поняла, что он задумал, и меня охватил ужас.

Люциус повернулся к разъяренным парням и обнажил клыки.

С нападавших слетела напускная бравада.

— Вампир! — испуганно выкрикнул Этан.

— Сукин сын... — Фрэнк Дорманд в ужасе попятился, осознаввсю серьезность ситуации: на волю вырвалась неведомая, непонятная, устрашающая сила.

Этан отполз к стене, пытаясь нащупать что-то на заваленномсеном пату амбара.

Кол... Самодельный кол — грубый и смертельно опасный. Ябросилась к нему, но Джейк меня опередил. Схватив кол, он подбежал к Люциусу.

— Джейк! — завопила я и упала на колени, пытаясь схватитьДжейка за ноги.

Люциус с рычаньем бросился навстречу Джейку. Невысокий, номощный борец занес кол над головой, рванулся вперед и вонзил острие в грудьЛюциуса.

Время замерло.

Я что-то крикнула... или мне показалось? Слова застыли нагубах.

Через секунду всё было кончено.

«Милый» Джейк стоял над неподвижным телом Люциуса.

Внезапную тишину нарушил мой крик:

— Что вы натворили?!

Джейк сделал шаг назад и выпустил из рук тяжелый, острозаточенный, окровавленный кол.

— Я свое дело сделал, — сказал он, глядя на меня печальнымиглазами.

Я не понимала, что он имеет в виду. Мне было плевать.

— Люциус, — простонала я и рухнула рядом с ним, пытаясьнащупать пульс. Из огромной дыры в груди вытекала кровь, заливая рубашку.

Я посмотрела на окружавших меня людей: знакомые лица, ребятаиз школы. Их гнев прошел, до них начало доходить, что они совершили. Как онимогли решиться?..

— Позовите на помощь, — попросила я.

— Нет, Антаназия, — шепнул Люциус.

Я наклонилась над ним, осторожно коснулась раны, словнонадеялась остановить кровь.

— Люциус...

— Джессика, все кончено. Смирись.

Из темного угла послышался повелительный голос Дорина:

— Убирайтесь отсюда, все до одного! Немедленно! И никогда обэтом не вспоминайте. Никогда. Ничего не произошло.

Мой дядя утратил обычную веселость и говорил снесвойственной ему властностью. Он возник будто из ниоткуда и взял ситуацию подконтроль.

Подростки повиновались и выбежали из амбара словноошпаренные.

Почему Дорин пришел так поздно? Я подбежала к нему изамолотила кулаками по груди вампира:

— Его убили! Ты должен был защитить его!

— Джессика, уходи. — Дорин удержал мои руки и печальновзглянул на меня. — Это судьба Люциуса. Он так хотел.

Нет. Не может быть. Мы только что поцеловались...

— Что значит «он так хотел»? — завыла я, упав на колени утела. — У нас одна судьба, Люциус!

— Нет, Антаназия, — еле слышно произнес он.— Твоя судьбаздесь. Проживи счастливую долгую жизнь. Человеческую жизнь.

Я всхлипывала, умоляя его не умирать, не сдаваться.

— Я хочу прожить жизнь с тобой!