— Антаназия, не суждено...

Веки Люциуса опустились, скрывая от меня черные глаза, вкоторых стояли слезы. Я закричала.

Потом приехали родители — не знаю, как они меня нашли, — иотец силой отвел меня в машину.

Люциуса не стало.

Его уничтожили.

Тела Люциуса не нашли. Дорин исчез. О случившемся никто невспоминал, словно произошедшее было сном. Если бы не ожерелье на моей шее, я исама решила бы, что мне все привиделось.

— Награда школы имени Вудро Вильсона присуждается... ФейтКросс! _ Девушка, виновная в смерти Люциуса, с высоко поднятой головой взошлана подиум под одобрительный свист и бурные аплодисменты выпускников в синихмантиях и шапочках. Волосы Фейт победно реяли на ветру, словно флаг. Онаприняла награду и помахала зрителям.

При виде триумфа Фейт оцепенение с меня слетело, и я струдом сдержала гневный, полный боли крик. Зачем я пришла на выпускной? Яотказалась участвовать в церемонии, но все-таки пришла на футбольное поле, гдесобрались одноклассники, которых я знала с детства. Участники уничтожения того,кого я любила больше жизни. Мне хотелось взглянуть на их лица, отыскать следызла, совершенного в амбаре. Больше всего меня терзало подозрение, что моисоученики убеждены: они совершили нужное, полезное дело. Неужели Джейк тоже такдумал? Той ночью он сказал: «Я свое дело сделал». Что он имел в виду?

— Антаназия! — тихо, но отчетливо прозвучало у меня над ухом.— Не мучай себя. Впрочем, строить планы мести — это очень по-вампирски.

У стенда для пожертвований на нужды школьного оркестра стоялполноватый лысеющий вампир в синей футболке с эмблемой школы (бульдожья морда сбрылями и надпись: «Буди»),

Появление Дорна напомнило мне о Люциусе — и о том, чтослучилось в амбаре. Меня охватил приступ тошноты. Я справилась с собой и,словно зомби, подошла к своему дядюшке-вампиру. Дорин был частью печальногопрошлого, которое меня не отпускало.

За спиной снова раздались приветственные крики: ЭтанШтрауссер получил награду за выдающиеся спортивные достижения. Аплодисментызвучали откуда-то издалека.

— Ох, ты такая бледненькая! — зацокал языком Дорин. — Прямонастоящий вампир. — Он обнял меня, но я стояла неподвижно, словно статуя. —Почему ты не отмечаешь выпускной вместе со всеми?

— С кем? Моих друзей здесь нет, — ответила я, высвобождаясьиз его объятий.

— Все-таки ты пришла!

— Дорин, хватит обо мне. Что ты здесь делаешь?

— Сложно объяснить... Запутанная ситуация, — сказал Дорин иумолк.

— Что значит «запутанная ситуация»? — не столько излюбопытства, сколько из вежливости спросила я.

— В Румынии начались беспорядки, — вздохнул Дорин, избегаясмотреть мне в глаза. — Большие проблемы. От тебя это скрывали, но я решил, чтонесправедливо держать тебя в неведении. По-моему, ты должна обо всем знать,хотя Люциус и просил тебе не рассказывать. Если бы он знал, что я здесь...

Мои колени подогнулись, и Дорин подхватил меня за локоть.

— Люциус?! Просил не рассказывать... Но как? ... Люциусауничтожили...

Дорин прокашлялся, виновато глядя вниз:

— Он решил, что так будет лучше... А теперь места себе ненаходит, мается, и дома все идет наперекосяк.

Мои пальцы впилась Дори ну в плечи.

— Люциус жив?!

— Да, вполне, — признался Дорин, пытаясь высвободиться. — Вовсяком случае...

Облегчение и счастье смешались во мне с необузданнойяростью. Я молотила кулаками по груди вампира, прижав его к школьному забору,плакала и смеялась одновременно.

Мы отправились домой, за моим паспортом. Я уезжала в Румынию— возвращалась на родину следом за Люциусом.

— Без помощи Джейка не обошлось, — пояснил Дорин. — Знаешь,он восхищался Люциусом рассказывал, как Люциус вступился за тебя перед ФрэнкомДормандом.

— И поэтому пронзил колом грудь Люциуса? — не поверила я.

— Ну, я немножко его припугнул. Совсем чуть-чуть, —признался мой дядюшка. — Джейк — милый парень. Хорошо, что Люциус упоминал онем в письмах домой.

— Люциус о нем писал?

— Конечно. Все время жаловался на «милого коротышку»,который путается под ногами.

«Милый». Снова это слово. На этот раз оно вызвало у меняулыбку.

— Да, Джейк и вправду милый парень.

Если я когда-нибудь вернусь в Лебанон, скажу ему спасибо.

— Хочешь печенья?

— Нет, спасибо.

Мы летели на высоте тридцать пять тысяч футов, приближаясь кРумынии, месту моего рождения, и Дорин посвящал меня в подробностипроизошедшего. Он рассказал, как Джейк согласился участвовать в драке сЛюциусом и понарошку проткнуть вампира колом, но не слишком глубоко.

Джейк несколько перестарался.

— Парень сам не знает своей силы, — вздохнул Дорин, сжимая вруке пачку печенья, выпрошенную у стюардессы. — Он очень расстроился, я егопотом еле успокоил. Должен сказать, все вышло очень реалистично.

— А просто уехать домой Люциус не мог? — спросила я — и тутже поняла, что гордый вампир никогда так не поступил бы.

— Не смеши меня! — Дорин словно прочитал мои мысли. —Люциусу не нравилась даже сама идея привлечь Джейка. Наш принц действительнохотел умереть и очень удивился, что выжил. Между прочим, он страшен в гневе.

Я посмотрела на облака:

— Но почему он так со мной поступил? Я же думала, что онумер... Почему он не связался со мной?

Дорин похлопал меня по руке:

— Он считал, что так будет лучше. К сожалению, Люциус оченьхорошо осведомлен о темной стороне своей натуры.

— Люциус может себя контролировать, просто сам себе неверит.

— Да, нам с тобой известно, что Люциус — человек чести, —согласился Дорин. — Все это видят. Борьба Люциуса со своей темной стороной —лучшее доказательство его порядочности. Василе попытался испортить племянника,сделать меткой в жестокой игре. Люциус не знает, кто он на самом деле:благородный принц или жестокий демон. Он — вампир, который ведет войну сам ссобой... — Дорин помолчал и добавил: — То, что Люциус купил Чертовку, тожевнесло свою лепту. Люциус стал одержим кобылой, почувствовал с ней связь,решил, что обречен и не вправе жить. Что его жизнь принесет несчастье другим.

— Мне.

— Да. Он не желал навсегда связать тебя с чудовищем, с тем,кто способен на ужасную жестокость, — Дорин задумался. — И теперь страдает.