Но ведь и не должна была? Она — женщина, слабое существо, которому нужна опора и поддержка, она и должна быть слабой. А оказалась, наоборот.

Сердце заныло, застучало, и Люба скривилась, потирая грудину. А ведь Виктор даже внешне похож на молодого Димку: те же русые волнистые волосы, та же ямочка на щеке. И говорит так же. И в любви признается. Нет, эту беготню по замкнутому кругу нужно прекратить! И сделать так, чтобы сходства Виктора с Димкой не было, вообще ни единой черточки. И значит, надо придумать это признание заново.

Люба села в кресло и решительно взялась за спицы…

… Виктор был счастлив. И с самым довольным видом осмотрел все вокруг, поправил руку Альбины на своем предплечье совершенно хозяйским взглядом и с улыбкой уставился на девушку. Сделал несколько шагов, остановился и решительно повернулся к ней:

— Мадмуазель Альбина, вы знаете, что вы самая чудесная девушка? — и чуть прищурился, отчего снова стал похож на мальчишку. — Еще когда увидел вас на первом балу, сразу это понял!

От волнения губы Альбины задрожали. Это признание в любви, что ли?

— Вы такая… красивая, — голос Виктора сел почти до шепота, он перестал улыбаться и не отрываясь смотрел Альбине в глаза, — вы как солнце! Я что угодно готов для вас сделать! Готов… — он осмотрелся, ища куда приложить свои силы, чтобы совершить подвиг, — готов луну с неба достать! Мадмуазель Альбина…

…Люба расстроилась и попробовала ещё раз. И ещё. И ещё.

Ничего не менялось. Хуже того, если в первый раз менялись хотя бы детали, то в последний даже они будто приклеились. Что за…

Может тогда попробовать более ранние события? Прогулка верхом? Люба попробовала. Не вышло. Встреча в кофейне? Нет! Первый балл?! Нет!!!

Ничего не получалось…

Глава 26. Там

Альбина решила сделать себе чаю, и сама спустилась на кухню.

— Мадмуазель! — раздалось от окна.

Она резко обернулась. В кухню со двора заглядывал улыбающийся Кито, чья лохматая голова против света выглядела устрашающе. Он, как и у Энне, навалился животом на подоконник, и приветственно улыбался.

— Ты меня испугал, — выдохнула девушка и приглашающе махнула рукой. — Заходи давай. Сейчас открою.

— А, — пренебрежительно махнул мальчишка рукой, — не надо. Я так.

И, опершись рукой о раму, перекинул ноги в кухню и соскочил на пол. Он остался у окна, будто опасался отходить далеко, чтобы не потерять возможность спастись бегством, и с интересом осматривался. Девушка только укоризненно покачала головой.

— Никого нет, иди садись. — И указала на табурет у грубого обеденного стола. — Чай будешь?

Мальчишка с сомнением посмотрел на кружку с крепкой темно-коричневой заваркой, в которую тут же полилась горячая вода, а следом — молоко, на тарелку, на которой горкой улеглись пять пирожков. Смерил оценивающим взглядом Альбину. Она не сразу поняла, почему он так смотрит, а потом сообразила и покачала головой:

— Это угощение. Из оплаты не вычитается. Жест гостеприимства.

Кито с достоинством кивнул и, в последний раз оглянувшись на окно, сел за стол. Вряд ли он понял про жест и гостеприимство, скорее всего, слова были ему не знакомы, но о главном он догадался — еда бесплатная. А девушка пожала плечами: она не могла представить, при каких обстоятельствах могла бы взять деньги с голодного, тощего мальчишки.

И пока он набивал рот пирожками, отошла к другому столу, чтобы нарезать хлеба и мяса, а заодно и не смущать Кито пока он ел, как мог есть только часто голодающий человек — поспешно, заглатывая куски не жуя, даваясь и не чувствуя вкуса.

Когда вернулась с тарелкой нарезанного хлеба и мяса, пирожков не осталось ни одного, а большая кружка чая с молоком была почти пуста. Мальчишка с довольным видом вытирал рот замызганным рукавом.

— Откуда ты знал, что я приду на кухню? Ты что, меня выслеживал? — спросила Альбина то, что тревожило её больше всего.

На лоснящейся от размазанного масла рожице засияла довольная улыбка.

— Почти, — сказал и потянул к себе кусок хлеба с мясом. — Просто посидел в кустах и подождал.

Альбина долила чаю и молока в опустевшую кружку и присела напротив, вглядываясь в лицо паренька.

— Значит, так, — сказал он резко изменившимся тоном, который совсем не вязался с его внешностью. Теперь перед Альбиной был деловой, хваткий торгаш с базара, а не тощий мальчишка. — Деньги вперед.

Альбина хмыкнула и покачала головой, но порывшись в ящичке, куда приходящая кухарка складывала сдачу от мелких покупок, достала оговоренную сумму и протянула мальчишке. Он внимательно рассмотрел монетки, едва не лизнул, проверяя подлинность, и небрежно сунул в карман. Девушка снова покачала головой — ну смешно же, правда. Мальчишка же улыбнулся нахально.

— Человека этого знают многие, но мало кто хочет о нем рассказывать. Но это не беда, я и по-другому смог разузнать. Его не любят. Слава о нем ходит плохая. Он… — мальчишка неприязненно поморщился, — он игрок.

Альбина откинула назад голову, будто хотела осмотреть Кито с ног до головы одним взглядом, будто не поверила услышанному. Мальчишка ухмыльнулся, взял кусок хлеба, положил сверху мясо и откусил. Теперь он жевал неспешно, будто не он глотал пирожки, как утка. А прожевав, важно ответил на этот взгляд:

— Да. Карты, кости, рулетка и просто пари.

Альбина сглотнула, прошлась до окна и обратно. Пари. То есть… его нападки были на спор? То есть, на неё тоже спорили? Уж не с Дианой ли? Отвратительное чувство, гадостное, будто болотная грязь, вползло в душу.

Но это было ещё не все. Кито продолжал:

— Он дважды был женат.

— Что?! — У девушки глаза стали размером едва ли меньше тарелки из-под пирожков.

— Да.

Мальчишка кивнул, облизнулся и стал пристально рассматривать пальцы, в которых уже ничего не осталось. Его размышления о том, не облизать ли и их тоже, читалась на лице так же просто, как неприличная надпись на заборе. Альбина тут же подсунула ему полотенце, хотя мыслями была далеко.

Мальчишка состроил недовольную гримасу, на которую, впрочем, никто в силу задумчивости не обратил внимания, принял полотенце и с видимым сожалением стал стирать следы и запах мяса. Альбине было плохо: дышалось с трудом, а мысли скручивались и свивались в клубок: как это дважды женат? Что за чушь?

А недовольный Кито глянул на девушку и нехотя пояснил:

— С одной развелся, другая померла. Недавно совсем, он только-только траур снял.

Альбина удивленно захлопала глазами. А Кито криво усмехнулся, и усмешка его была совсем взрослой: он в свои