– О да. Не снимай трусики. Я сам это сделаю.

Знал бы он, что творится от этих слов у меня внутри!

– Сам сними трусы, Джек.

Он трогает свой член.

– Давай сама. Только не в рот. В этот раз занимаемся тобой.

Я со стоном подхожу к нему вплотную, касаясь его сосками, спускаю с него трусы. У него могучая эрекция, член прямо каменный, с прожилками, пульсирующими при моем прикосновении, глаз не оторвать.

Джек, дрожа всем телом, крепко обнимает меня, наши тела соприкасаются.

– Боже, Елена…

– Никто еще не произносил мое имя так, как ты.

Он берет мое лицо в ладони.

– Вот и хорошо.

У него сбивается дыхание, я с улыбкой наблюдаю за его неподвижностью, за тревожным выражением на его лице, как будто он боится, что я могу исчезнуть.

– Я никуда не денусь, – успокаиваю я его.

Он жмурится.

– Тем лучше, иначе я умру.

Джек целует меня, ласкает пальцами мои соски, потом губами, язык скользит по моим грудям. Он сводит их вместе и такое вытворяет языком и зубами, что я близка к обмороку.

– Ты уже готова принять меня в себя, Елена? – шепчет он мне в ухо.

– Я готова с того момента, когда ты вошел в пекарню. Что ты будешь со мной делать? Расскажи во всех подробностях.

Он усмехается и запускает руки мне в трусики, массирует большим пальцем клитор. Я шатаюсь, изгибаюсь, двигаю бедрами навстречу его пальцу. Он медленно двигает им туда-обратно.

Снова глубокий поцелуй. Джек стонет, без спешки исследуя мою анатомию.

– Какой ты вредный! Где неприличные слова? – шепчу я.

– Приберегаю на потом. – В меня входит еще один палец и начинает двигаться вместе с первым.

Я обхватываю его член, трогаю влажный кончик, скольжу ладонью вверх-вниз.

Он не выдерживает и снимает с меня трусики.

– Знала бы ты, сколько раз я представлял тебя здесь, со мной!

– И сколько? – Я впиваюсь губами ему в шею, чтобы оставить на нем свой отпечаток, пусть, когда все кончится, он увидит след и снова меня захочет!

– Не меньше ста. Представлял, как ты лежишь на животе, а я сзади… Представлял тебя у меня на коленях, на полу, спиной к стене. Ты не выходила у меня из головы.

Джек поворачивает меня к спинке дивана, кладет на нее мои руки. Мое тело само знает, как поступить: я выгибаюсь, готовая принять его в себя.

Я испытываю невыносимый восторг, когда он проводит ладонями по всем изгибам моей спины, целует мне лопатки, каждый позвонок, покусывает ягодицы.

Я вижу в окне наше отражение: стоя позади меня на коленях, он заставляет меня распластаться по дивану и буквально вылизывает все мое тело. Его пальцы вытворяют у меня внутри что-то невообразимое, дразнят, покидают меня и заставляют умолять, чтобы они вернулись.

– Джек!!! – кричу я, его язык работает без устали, но все еще не там, где я его жду, рот и пальцы не знают удержу, не пренебрегая ни одним миллиметром моего тела, проникая туда, где до него никто не бывал. Я переминаюсь с ноги на ногу, стараясь вжаться в него, сходя с ума от желания, отчаянно цепляясь за спинку дивана.

– Такая ты мне нравишься еще больше, – шепчет он. – Слабая и покорная. Не кончай, пока я в тебя не войду.

– Давай же, Джек… – изнываю я, притягивая его.

– Терпение. – Держа меня одной рукой, он водит длинным твердым членом по моим ягодицам, не спеша входить. – Детка, мне так хочется сделать это без резинки… Никогда еще так не делал, ни разу! – Он запускает в меня палец и в этот раз касается клитора. Меня обдает жаром, спираль желания сжимается до максимума. – Можно, Елена? – Его член уже на входе, потом я перестаю его чувствовать и вся содрогаюсь.

Он просит, а я не то что ответить – вздохнуть не могу! Вот что он со мной делает: сводит с ума! Никогда не делал этого без защиты? У меня нет времени об этом поразмыслить. Хотя момента важнее этого не придумаешь. Я все же нахожу слова:

– Я на таблетках. Недавно была у гинеколога. Давай!

Не дождавшись, пока я договорю, он молниеносно входит в меня почти до упора, замирает на секунду-другую, а потом, издав звериный рык, принимается за дело: медленно проникает все глубже, двигает бедрами и бьется ими об меня.

– Там так туго, так мокро, детка, так мокро…

Я бессвязно лепечу, тону в восторге от работающего у меня внутри длинного толстого поршня. Прижавшись щекой к дивану, я слежу за нашим отражением в окне. Вижу его полное страсти лицо, полностью сосредоточенное только на нас двоих.

Это зрелище поглощает меня, тело размягчено и податливо, в самый раз для его рывков. Как же он прекрасен в порыве желания! Красив не только наш секс, но и он сам. В памяти возникает его неловкость, то, как он нес меня под дождем, сердце разрывается от чувств, для меня это не только секс, наверное, я предвидела это с самого начала, когда он стоял на кухне на коленях. Это безумие, сумасшествие, но это так. То, что сейчас происходит, стоит всех последующих тревог. Что, если я никогда не встречу никого, похожего на него? Что, если больше никогда в жизни не почувствую ничего похожего? Я согласна. Миллион раз согласна, лишь бы быть сейчас с ним. Триллион раз.

Джек в такт своим рывкам водит пальцем по моему клитору, тяжело дыша.

– Хочешь сильнее?

– Да!

Он налегает на меня, припадает ртом к моей шее, и от этого поцелуя я вся покрываюсь мурашками и перестаю дышать.

– Еще!

Хочу, чтобы он перестал себя контролировать, чтобы захотел вот так слиться со мной навсегда.

Джек со стоном тянет меня за волосы, заставляя выгибать шею, при этом его пальцы не прекращают своего восхитительного танца. Он снова берет меня за бедра, скользит пальцами по потной коже, еще и еще входит в меня, сильно сжимает мне ягодицы, а я отвечаю ему невнятными криками.

– Еще, еще, еще… Я еще не кончила…

– Я могу делать это всю ночь, клянусь, столько, сколько понадобится…

– Уже! – командую я и трогаю свой клитор, но он отбрасывает мою руку.

– Я сам.

Поршень ускоряется, Джек еще сильнее припадает ко мне, еще более умело действует пальцами, его рот не отлипает от моей шеи. Я замираю, спину скручивает сладостная судорога, добирающаяся до самых укромных уголков души. Мы, он. Шум нашего дыхания, текущий по его лицу пот, шлепки тела об тело. Мой рот открывается, чтобы издать вопль, но вопля все нет, он еще только будет, а пока волна внутри все нарастает…

– Моя, моя, моя. Ты вся моя, Елена. Ты у меня кончишь, поняла? Ты забудешь про вибраторы…

Из моего горла вырывается сдавленный смех – так я встречаю брызжущую из него властность.