–Вер, он бабник. Я понимаю, что у тебя мозги от гормонов в сахарную вату слиплись, но…

Подруга чем-то от души хлопнула и пожелала:

–Иди ты… в суд!

–Что я там не видела?– развеселилась я.

–На любовь посмотришь!– отрезала Вера и сбросила вызов.

Я удивленно посмотрела на умолкший телефон. И что это было? Предсказание?..

Тьфу, я ведь забыла сказать, что забронировала билеты и отель! Каждый год в ноябре – на день рождения Веры – мы с ней ездили куда-нибудь в теплые края. Ненадолго, всего на несколько дней, но эта небольшая передышка перед зимой давала нам обеим силы мириться с темнотой, холодом и слякотью.

Телефон дернулся и запиликал.

Артем?! Сердце ухнуло и провалилось куда-то… В желудок? Сразу в пятки?

Звонок. Второй. Телефон трясся всем своим пластиковым тельцем, пока я не нажала «ответить».

–Привет,– выдохнула я.– Ты почему не звонил? Уже вернулся?

–Привет. Да, только что. Ты скучала?– И, кажется, затаил дыхание.

Надежда в его тоне была такой очевидной, что я прикрыла глаза. Выходит, Артем давал мне возможность соскучиться? Понять, что мне плохо без него?

А ведь мне и впрямь было плохо. Я не рыдала ночами, не рвалась к нему, не видела Артема в горячечных снах, но… Ждала, когда зазвонит проклятый телефон и родной голос скажет: «Привет!»

Часто ловила себя на мысли: «Надо обязательно рассказать Артему…» Выходя с работы, искала глазами знакомую машину. Я так привыкла, что он есть в моей жизни, что почти перестала его замечать. Как растреклятые тапки!

–Очень,– сказала я просто.– Как ты?

Артем наконец выдохнул – с шумом, не скрываясь – и признался:

–Я тоже скучал. Очень.

Такой незатейливый диалог. И так много в нем скрыто…

Я не знала, что говорить дальше. Впервые за многомного лет не находила слов.

–Давай сегодня встретимся?– предложил Артем, помолчав.– Поужинаем, сходим куда-нибудь.

А я вдруг запаниковала. Горло сдавило, ладони вспотели, сердце бешено заколотилось. Как девчонка, которую впервые зовут на свидание!

–Давай в другой раз,– почему-то сказала я, откашлявшись.– Я очень занята.

–Давай,– согласился Артем после заминки.– Кстати, я привез тебе сувениры.

–Уже не терпится взглянуть,– вежливо сказала я.

Сувениры – это последнее, о чем я в тот момент думала. И, кажется, он это понял. Скомканно попрощался и сбросил звонок.

Я стиснула умолкший телефон и прислонилась горящим лбом к бетонному столбу. Очень хотелось побиться об него головой.

–Эй!– окликнул кто-то, и меня тронули за локоть.– Девушка, вам плохо?

–Мне хорошо,– пробормотала я, и сердобольный прохожий отшатнулся.

–Укуренная, что ли?..

–Влюбленная,– поправила я.– Кажется.

–А-а-а,– просветлел лицом прохожий.– Ну, это бывает. Вы держитесь, ага?

Я хмыкнула и развеселилась. Как-то подозрительно это напоминало соболезнования!

* * *

В офисе была холодрыга. Вторую неделю по ночам подмораживало, а коммунальщики все еще надеялись, что зимы не будет. Как назло, еще и электрокамин сломался! М-да, закон подлости – единственный закон, который всегда соблюдается безукоризненно.

Энергичная ходьба из угла в угол помогала мало, после пятой чашки горячего чая пить уже совершенно не хотелось. Я бы малодушно сбежала (лучше сразу куда-нибудь в теплые края), но тут повалили клиенты.

Парочка разводов, спор о наследстве, несколько раз спросили нотариуса, да бабуля-гоблинша возмущалась действиями приставов.

Вместе с гоблиншей жил сын, азартный до умопомешательства. Вроде бы вполне приличный парень: работал на заводе, имел постоянный доход, однако забывал обо всем, как только дело доходило до игры.

Из-за этого он однажды оформил срочный кредит, деньги проиграл, а о долге впоследствии «забыл». Банк обратился в суд для взыскания долга, процентов и пени.

Пристав во исполнение этого решения суда явился по месту регистрации должника и описал все имущество, которое там находилось. Бабуля была этим возмущена и желала это обжаловать, хотя формально пристав был прав.

Следующая клиентка, напротив, никак не могла добиться взыскания по алиментам, хотя у бывшего мужа накопился солидный долг.

Количество дел, подлежащих исполнению, очень велико, так что приставы не особенно вникают в каждое из них. Неисполненные решения суда лежат годами, у приставов зачастую просто не доходят до них руки. Куда проще «отписаться», что решение исполнить невозможно, или вообще «случайно потерять» нужные бумажки.

Мы можем только скрежетать зубами, поскольку заставить приставов что-то делать практически нереально. Особенно с учетом смехотворной зарплаты и огромной текучести кадров.

Только вышла очередная клиентка, как в кабинет вихрем ворвалась Альбина. Сверкали платиновые волосы, стекла очков и бриллианты, искрился свежий аромат духов… А из уст разлюбезного начальства разве только пламя не извергалось.

–Ты представляешь… как девочку отчитывала! При всех!– Альбина хлопнула дверью и швырнула на стол сумку.

Летиция понятливо исчезла. В чем ей не откажешь, так это в чувстве такта.

–Успокойся,– посоветовала я.– Пойдем на улицу? Покуришь и расскажешь.

Дымить в офисе не только строжайше запрещено, но и чревато срабатыванием пожарной сигнализации.

Сама я не курила, но охотно постояла бы за компанию.

–Да что там рассказывать!– махнула рукой она и стащила пальто.– Просто судья сорвала на адвокате дурное настроение.

–Первый раз, что ли?– вздохнула я.

Что тут можно сказать? Разве что какую-нибудь успокоительную чушь, после чего перевести разговор на что-нибудь другое.

Впрочем, она справилась и сама.

–Рассказывай!– велела Альбина и щелкнула кнопкой чайника.– Как он?

–Что как?– не поняла я.– Кто?

Не могла же она узнать об Артеме, верно? Откуда бы?

Она закатила глаза.

–Не придуривайся! Виноградов. Вся коллегия гудит о вашем романе.

Вот это скорость! Мы только на одно свидание сходили – не считать же таковым ту встречу в кафе,– а нас уже почти поженили.

–Ничего такого,– пожала плечами я.

–Ну конечно,– прищурилось дорогое начальство.– Вас в кафе видели и на выставке вы вдвоем были!

Я только хмыкнула.

Правду ведь не скажешь. Придется признаться и в нарушении адвокатской тайны, и в недостойном желании поквитаться с драконом. Альбина же, при всех своих достоинствах, держать язык за зубами не умела.