Питу пришлось долго ждать, чтобы вырваться из своей темницы. В мае 2003 года с него сняли обвинения в том, что он загружал фотографии. Они не нашли ни одной картинки. Он не заходил на веб-сайт и не просматривал никаких изображений. Я уверен, что в противном случае его бы сцапали. Как он выразился несколько лет спустя, когда наконец почувствовал, что может обсуждать это с журналистами: «Судебный следователь установил, что я не заходил на сайт, но тем не менее к тому времени, когда мне предъявили обвинения, я был измотан». Он с самого начала признался, что предоставил данные своей кредитной карты, и этого было достаточно, чтобы нарушить закон, поэтому он мужественно встретил эти невзгоды.

В итоге мы сделали то же, что и всегда. Мы вернулись на сцену. Мы должны были выступить в качестве хедлайнеров фестиваля на острове Уайт в июне 2004 года, и, хотя я не нервничал, для Пита, очевидно, это было серьезным испытанием. Он изменился, стал более скромным и менее охотно шел навстречу. Несмотря на свою невиновность, он был шокирован пережитым унижением. Ему предстояло выйти на сцену и встретиться лицом к лицу с миром. Что он и сделал.

Аудитория в тот вечер была потрясающей. Было замечательно вернуться и осознать, что кошмар окончен, что наша аудитория все еще с нами и что музыка будет продолжаться, по крайней мере, еще некоторое время. Так легко сбиться с курса, когда попадаешь в самое сердце урагана желтых газетенок. Кажется, что весь мир катится в тартарары, но для всех остальных это просто страница в газете, которую быстро переворачивают, а затем используют, чтобы завернуть в нее рыбу с жареным картофелем. Той ночью никто не издевался и не освистывал нас. Это было наше первое фестивальное выступление после ареста Пита, наше первое шоу в Британии после смерти Джона и первый концерт на острове Уайт с 1970 года. И это было здорово.

Пит выразил свою благодарность в виде песни на нашем альбоме Endless Wire. Он вручил мне демозапись «You Stand By Me» («Ты приходишь мне на помощь») и сказал: «Я написал это для тебя».

Для него было очень важно написать и сказать это. Конечно, позже он утверждал, что написал это для Рейчел, его подруги, а теперь и жены, но с этим все было в порядке. Она была рядом с ним, и у них все было хорошо. Для нас же с Питом все было просто: братья могут ссориться, они могут даже драться, не разговаривать друг с другом. За многие годы мы все это пережили. Но когда запахнет жареным, ты понимаешь, что твой брат – твой самый преданный союзник. Я всегда знал это и думаю, что Пит тоже это понимал. Что бы ни случилось, я всегда был готов за него заступиться. И мне снова пришлось это сделать раньше, чем любой из нас того хотел бы. Это был 2006 год, и мы собирались выпустить новый альбом и отправиться в турне. Пит и в лучшие времена с большой неохотой занимался продвижением альбомов, но после событий, произошедших за последние нескольких лет, его едва ли можно было обвинять в том, что он наотрез отказывался общаться с журналистами. Мы согласились дать одно интервью на радио-шоу Говарда Стерна. Мы согласились, потому что он обещал не поднимать тему ареста Пита. Он дал нам свое слово.

Разумеется, не успел Говард представить нас, как тут же прозвучал запретный вопрос. Пит в гневе выбежал из студии. Я побежал за ним вслед со словами: «Давай, Пит, ты должен вернуться. Ты должен постоять за себя. Тебя оправдали полицейские. Скажи это». Но он просто не мог. Он ужасно расстроился и не мог собраться с мыслями. Поэтому я вернулся и набросился на Говарда, устроив ему разнос. Я очень рад, что встал на защиту Пита. А в 2012 году Говард публично извинился передо мной и Питом за то, что был таким засранцем. Спасибо, Говард. Извинения приняты. Мы все иногда можем быть засранцами, просто некоторые из нас бывают ими чаще, чем другие.

В июне 2006 года мы начали турне в поддержку нашего нового альбома Endless Wire с концерта, который проходил в столовой Лидса. Университет решил поставить мемориальную табличку, посвященную нашему концерту 1970 года в Лидсе, тому самому, где я перенапрягал связки. Энди Кершоу, бывший социальный секретарь университета Лидса, спросил Билла, можем мы ли приехать на торжественную церемонию открытия памятника и заодно дать концерт. Вы можете смеяться над мемориальной доской, мол, мы так давно ходим по земле, что теперь превратились в памятник, но я испытывал гордость. Хорошо иметь наследие и приятно думать, что мы оставили свой след в истории. Сам концерт проходил перед камерами, поэтому был слишком громким и слишком ярким, но не может же все быть идеально, правда?

Мы с радостью отправились в очередной продолжительный тур по Британии, Ирландии, Германии, Швейцарии, Монако, Франции, Швейцарии и вновь почему-то заглянули в Австрию, Испанию, Канаду, посетили тридцать городов США, вернулись в Европу, потом опять поездили по Штатам, а затем, под конец 2007 года, дали один концерт на стадионе «Эллис-Парк», что в Йоханнесбурге. От начала до конца это путешествие заняло тринадцать месяцев (плюс пару недель на отдых тут и там), и, кроме одной катастрофической ночи в Тампе, Флорида, о которой я упоминал в самом начале книги, все прошло без сучка и задоринки. Оглядываясь назад, можно сказать, что присутствовал какой-то символизм в том, что каждый концерт турне мы заканчивали «Tea & Theatre», небольшой простенькой песней с альбома Endless Wire. Для меня она являлась олицетворением всего, что мы чувствовали: того, что творилось внутри у нас двоих и что мы испытывали к аудитории.

Эта песня идеально все описала. В ней чувствовались и глубокие думы, и почти что тоска. Мы пережили несколько мучительных лет, но наша музыка все еще жива. Она еще тлеет. Мы начали восстанавливаться. Сегодня наши дела обстоят куда лучше: мы закрываем концерты исполнением «Pinball Wizard», «See Me, Feel Me», «Baba O’Riley» и «Won’t Get Fooled Again» – заканчиваем на ура. Но тогда казалось правильным завершать концерты на более интимной ноте.

Несмотря на минимальную раскрутку, турне окупилось. Представьте себе, это был тур, в котором мы не потеряли деньги. Это был также первый раз, когда мы транслировали концерты в Интернете. Какой прогресс! Хотя, оглядываясь назад, это, вероятно, было началом конца финансовой жизнеспособности музыкальной индустрии. Интернет мог сделать музыку, особенно новую музыку, более доступной, но вместе с тем появились сайты для обмена музыкой – крупнейшие воришки в истории музыки. Все, что Интернет сделал для большинства музыкантов, это лишил их дохода. Я не против, если вы распространяете нашу музыку бесплатно, покуда мне на счет будут поступать деньги. Но это так не работает. Возможно, однажды это и произойдет, но не сегодня. В сегодняшних реалиях новичкам очень сложно раскрутиться в этом бизнесе. Мы думали, что в шестидесятые годы нам приходилось тяжко, но по крайней мере нам платили… иногда.