внутри глаз, можно смотреть на много километров вперед или даже видеть глазами твоего клона. Этому просто надо научиться. Чувствовать каждый сантиметр, каждую маленькую линию жизни, текущую в твоем теле.

– Если я буду развивать сосуд сердца, то смогу видеть дальше, чем сидит моя повязка?

«Слишком быстро схватывает».

– Ты права, но развитие сердечного сосуда займет половину жизни. А вот чтобы высвободить энергию глаз – понадобится не более трех месяцев.

– Так долго? – раздосадовано опустила плечи Нэсса.

– А ты думала, будет легко?

Девочка отвела взгляд и пожала плечами, подражая Рону. «Всё же она ребенок».

– Не волнуйся. Из-за того, что твои глаза постоянно выпускают КИ, тебе будет проще обучиться этому. Просто представь, что сила внутри зрачков концентрируется неправильно. Научись управлять ею. Закрой глаза и вообрази. Она – это часть большой реки энергии. Сейчас ручеек КИ струится наружу через маленькую глазную дырочку, а река возвращается обратно и течет дальше по твоему телу. Тебе надо расширить эту реку. Сдвинуть её вперед. Дальше, чем обычно. Примерно до уровня носа. Ощущение подобно тому, как оттягиваешь кожу. Если получится, то твое магическое зрение выйдет на новый уровень, и ты сможешь видеть дальше, чем сидит повязка. Я покажу тебе упражнение… – Рон осекся.

Нэсса стояла, закрыв глаза. Она собрала энергию. Поток красной КИ из глаз прервался. «Она смогла остановить течение энергии. Как я и думал. Удивительный дар. Дети учатся этому годами». Внезапно глаза мага холода расширились от удивления.

Девочка подпрыгнула на месте:

– Я вижу! Вижу! У меня закрыты глаза, но я всё прекрасно вижу!

Рон сглотнул и отвернулся. «Успокойся. То, что она сделала – это чудесный талант магов молний… Просто невероятно. Я думал, у неё уйдут месяцы. Маги нашего времени учатся контролировать силу зрительного КИ годами! Я изучал эту технику около недели! А ей… Хватило минуты…»

Луна поднялась над лесом. Тень опустилась на деревья. Ночное царство покрылось серо-голубым сиянием. Нэсса видела эту красоту. Страшную и пугающую ночную фантазию. Черный ковер из листьев и благодатное звездное небо. На это хотелось смотреть вечно.

Ларс Арнольский

Тяжело передать ощущение собственной ничтожности, пронизывающее каждую клеточку твоего тела. Когда из влиятельного человека ты в один момент превращаешься в нищего оборванца. Когда карманы, полные золота, оказываются легкими и пустыми, а вместо железной брони и сверкающих наплечников на тебе остается лишь неприметная рубашка. Без лошади, без средств, без оружия, власти и имени человек становится никем.

Ларса трясло от гнева и безысходности. «Я ничем не лучше раба. Обычный глупец. Меня ограбили посреди города, в окружении людей и, что самое обидное, – с моего согласия…»

Зубы сжались, и вкус крови наполнил рот. Вот оно, ощущение настоящего гнева.

Принц стоял напротив «Гордого путника» и не знал, что делать. День близился к вечеру. Мимо шли последние прохожие и расходились по домам ремесленники. Ларс же просто подпирал стену, не двигаясь с места. Ему нужно было успокоить хаос, засевший в голове. Разобраться с тем, что произошло; решить, что делать дальше… Солдаты, отобравшие его имущество, уже покинули таверну, оставив у входа одного охранника. С каждым часом людей на улице становилось меньше, а желания забрать своё – больше.

«Пусть я похож на бедняка, но внутри я никогда не изменюсь. Не пожертвую своим наследством. Не забуду о мести Альфреду. Не прощу обид врагам. И не отступлюсь от своих прав на Арнол».

Справившись с собой, Ларс вернулся к дверям «Гордого путника». Теперь вместо приветливых горничных здесь стоял толстый наемник с кривой секирой.

– Прочь! – сказал он. – Ты тут нежеланный гость.

Ларс сжал кулак. Воин попробовал толкнуть его в плечо, но принц увернулся. В этот момент его направляла ярость. Он не подумал про опасность. В мыслях было только одно: «Без клинков и кольца я никто. Мне нужно попасть на второй этаж и отодвинуть картину».

– Последнее предупреждение парень! Уходи сейчас!

Принц стоял без движения. «Мне нужно оружие». Взгляд упал на пояс наемника.

Стражник замахнулся, и лезвие секиры блеснуло над головой Ларса. Принц ухватился за древко и легким движением сократил дистанцию, правая рука выхватила нож, болтающийся на поясе толстяка. Оружием ближнего боя Ларс владел в совершенстве. Кинжал оказался в шее противника раньше, чем тот успел среагировать…

Это был не холодный расчет. Ларс действовал рефлекторно. Стражник только прохрипел ругательство и дважды дернул за ручку двери. Ларс выдернул нож и оттолкнул обмякшее тело. Оно скатилось вниз по ступенькам. «Нужно подняться на второй этаж…»

Внутри таверны послышалось что-то странное. Оттуда донеслось нечто среднее между визгом и рычанием. Как будто голодное существо пробудилось после долгого сна и взялось точить когти. Там было неспокойно. Но отступать Ларс не хотел. Он открыл дверь и вдруг понял, что оружие ему не поможет. В холле стоял слуга-дворецкий. Прежняя улыбка на его лице исчезла без следа, уступив место злобной ухмылке охотника.

Дворецкий держал в руках четыре кожаных поводка.

– Арррр, – скрежетали зубами черные доберманы. Дикие, с остроконечными ушами и жуткими глазами, они были готовы убить всё, что движется.

Ларс только и успел, что схватиться за дверь. Одна из зверюг сорвалась с поводка и бросилась на него, не получив приказ. Белые зубы добермана вошли в кожу, как железные щипцы кузнеца.

Прозвучала команда:

– Фас.

Остальные собаки тут же ринулись в нападение.

Несмотря на боль, принц захлопнул дверь. Псы рвались наружу с той стороны здания. Ларс ударил повисшую на ноге собаку о стену, но разгневанная тварь только сильнее углубилась зубами в ногу. Пришлось добавить ещё три укола в сердце, чтобы пес перестал грызть плоть.

По ту сторону стены послышался голос дворецкого, он приближался к выходу. «С собаками не справиться ножом. Что же делать? Если слуга откроет дверь, то доберманы растерзают меня!»

«Нужно чем-то запереть дверь», – принял решение Ларс. На ступеньках валялась секира убитого наемника. Момент – и древко оказалось вклинено в дверную ручку. Принц даже не проверил, удержится ли проход закрытым. «Времени нет». Он бросился прочь, не обращая внимания на рану… «Только бы сработало!» – молился он.

* * *

Спасаясь бегством, Ларс пересек два квартала, прежде чем перешел на шаг. День клонился к вечеру, а шансы заночевать в тепле и уюте стремились к нулю. Укус на ноге болел и кровоточил. Пришлось спуститься к реке, чтобы промыть рану. К счастью, пёс только прокусил кожу и не причинил вреда кости, поэтому движение давалось легко. Единственное, что сковывало ногу – это боль, но её