Чуприянов радостно загукал (слова но-прежнему не получались)и отчаянно закивал головой, насколько ему позволял толстый слой бинтов,которыми были обмотаны его голова и шея.

— Не хочет? — удивилась Венера. — Но почему?

— Да-а, — протянул Граков, — кажется, иправда… А что делать?

— Врача вызвать сюда, — предложила Саша.

— Точно. Вызываю врача, потом договорюсь, чтобы сиделкунашли. Михаил, помощник его, один не справится. — Граков на минутузадумался, не забыл ли чего. — И еще организую ему круглосуточную охрану —бог знает, чьих это рук дело.

Он тут же отправился на улицу, держа возле уха мобильник.

Дмитрий с облегчением вздохнул — опасность миновала. Теперьснова можно попытаться вспомнить, что же с ним произошло.

— А что, собственно, с ним произошло? — нарушилатревожную тишину Лайма. — Кто-нибудь знает?

— Никто ничего точно не знает. — Егор Остряковстал нервно расхаживать по комнате, посматривая на Чуприянова, который провожалего взглядом своего единственного глаза. — Уму непостижимо — вокруг всеприличные люди, посторонних здесь не бывает.

— Может, быть, разборки? Бизнес, и все такое? —встряла Венера.

— Тогда его убили бы, — авторитетно заявилаСаша, — или покалечили. А его просто избили.

— Ничего себе «просто»! Посмотри на него! —обиделась за Чуприянова Венера.

— Он так стонал, бедненький! Никогда не забуду, —Саща присела на корточки и спустила собаку с рук. Лили немедленно убежала наверанду и улеглась на валявшийся там плед.

— Саша нашла Чуприянова, — пояснила для ЛаймыВенера, — она гуляла…

— Сама расскажу, — Саша победоносно огляделаприсутствующих. — Вышла я с Лили прогуляться — очень она просилась. Солнцетолько-только встало, хорошо так после дождика. Идем мимо чуприяновскойкалитки, а она открыта. Лили туда и забежала. Я пошла забрать ее — она ведь,мерзавка, может по чужим участкам часами бегать. Зашла — смотрю, какая-то кучапрямо посреди дорожки лежит. Вот, думаю, неряха — бросил какую-то гадость, асобачка может наступить. Или съесть. Вдруг слышу — стон. Жалобный. Я сначалаиспугалась, потом поближе подошла — а это Чуприянов. В крови весь, в грязи.Побежала я обратно, думала в милицию звонить или еще куда-нибудь. Смотрю —Анисимов на крылечко вышел — я к нему. Так вдвоем мы Диму и волокли. Потом ужевсе остальные подтянулись.

И Саша обернулась к Антону, как бы приглашая его обогатитьее скромный рассказ новыми подробностями. Но Анисимов, который так все время истоял молча, подпирая стенку, лишь пожал плечами: мол, все необходимое ужесказано.

— Теперь дело за малым — найти того, кто это сделал.Пока все не выяснится, мы здесь спокойно жить не сможем, — резоннозаметила Венера.

— Может быть, когда Дима поправится, он расскажет нам,как все произошло, — вздохнув, предположила Саша.

Чуприянов закрыл глаз и подумал, что одно предположение унего есть. Но подтвердить его невозможно до тех пор, пока он не встанет на ногии не проверит карман своего пиджака, который висит в шкафу.

Прошлой ночью шел ливень, и «Группа У» решила, что черныелюди не пойдут в грозу на развалины, и взяла тайм-аут. То есть все ее участникиспокойно дрыхли, а утром оказалось, что кто-то избил Чуприянова. Неужели черныелюди?

Этой ночью луна взошла яркая, веселая, по-летнему сочная, ане того синюшного цвета, который она приобретает промозглой холодной осенью.Хотелось повыть на нее или выйти на луг, найти стог и повалиться в сено,закинув руки за голову. Жевать травинку, обниматься с каким-нибудь симпатичнымпарнем… Лайма отогнала от себя призрак Гракова и мысленно заменила егопризраком Анисимова. Потом избавилась от Анисимова тоже и прибавила шаг.

На операцию она надела трикотажные брюки и черную водолазку.Волосы спрятала под кепку, на шею повесила бинокль, позволяющий видеть втемноте. Втроем они шли по пролеску: впереди Корнеев, отлично знакомый сместностью, потом Лайма, последним — Медведь. Несмотря на приличный рост ибольшой вес, двигался он практически бесшумно. Не то что компьютерный гений,под ногами которого, казалось, не только трещали ветки, но и пищали возмущенныенасекомые. Лайма могла бьг голову отдать на отсечение, что рюкзак Корнееватяжелее ровно на столько, сколько весит та маленькая хрень с экраном, с которойон не расстается ни днем, ни ночью.

План был простым и четким. Они располагаются лагеремнеподалеку от развалин и наблюдают за ними до рассвета. Если никто непоявляется, идут внутрь и знакомятся с обстановкой. Если приходят черные люди,наблюдают за ними и незаметно их фотографируют. А дальше —.как фишка ляжет.

Забрав вправо от большого дуба, члены «Группы У» еще немногоуглубились в лес и дошли до края большой поляны. За последние годы лес почтивплотную подступил к заброшенному санаторию. Забор был все еще крепким, лишьнесколько секций провалилось внутрь, в этих местах хорошо просматривалисьостовы двух массивных зданий.

— Ни огонька, — шепнула Лайма.

Они некоторое время стояли, прислушиваясь, но, кромекопошения ветра в кронах деревьев, ничего не услышали.

— Я обойду вокруг? — предложил Медведь.

— Ладно, — неохотно согласилась Лайма.

— Если почуешь опасность — дай знать, — прошепталКорнеев, затравленно озираясь.

— Как?

— Ну, крякни, что ли.

— Глупо, — проворчал Иван. — Представляешь,на тебя нападают, а ты в ответ крякаешь.

Несмотря на лунные дорожки, избороздившие траву, лес сегодняпоказался Лайме особенно неприветливым. Возможно, потому, что она нервничала.Ее теория по поводу международного тайного общества вызвала у напарниковсомнения. Но если вдруг она окажется права, им всем грозит нешуточнаяопасность. Сектанты, как правило, люди фанатичные и жестокие, готовые на всеради сохранения своих секретов.

Медведь бесшумно ушел в темноту и исчез, будто растворился.Корнеев проводил его взглядом, потом знаком показал Лайме, где лучше всегорасположиться. Наискось от пролома в заборе высилась большая ель, вокругкоторой росли маленькие елочки. Ель была пушистая и стояла, раскинув лапы встороны, словно курица, расправившая крылья над цыплятами. Неплохое укрытие —не далеко и не слишком близко от тропинки. Тропинка едва угадывалась впапоротнике — не очень-то много находится желающих прогуляться к месту,пользующемуся дурной репутацией.

Через некоторое время Иван вернулся, появившись словнониоткуда.

— Никого, — коротко доложил он.

Они втроем пробрались к ели и устроились на сухом мху,окунувшись в хвойно-смолистый запах. «Благодать! — невольно подумалаЛайма, ощущая два дружеских плеча — одно слева, другое справа. — Хорошо быеще не заснуть ненароком». Впрочем, спать совсем не хотелось. Время от временидрузья перебрасывались фразами, стараясь не особенно тревожить тишину. Былослышно обитателей леса, которые вели свою обычную ночную жизнь.